Девять мечей Акавы - Иван Франке

Агент уже не слушал ее щебетание, он бегом направлялся к шатру. Откинув полог юрты, он в полумраке, около жаровни с тлеющими углями, разглядел сидящего Великого князя. Грудь и плечо князя были перебинтованы, но сидел он уверенно и лучистыми глазами взглянул на Владислава:

— Мы победили. Эстер мне уже рассказала. Благодаря Ворчуну, жизнь на Акаве не угаснет…

Глук, лежащий на лежаке по другую сторону жаровни, повернул голову к Владиславу:

— Есть еще живые айоры? — спросил он, с трудом ворочая языком.

— Нет Глук, — ответил Владислав тихо. — Больше никого не нашли. Ты, похоже, единственный из айоров, оставшийся в живых на Акаве.

— Это были лучшие бойцы, — Глук молча отвернулся к стене.

— Глук! Ты пойми, они не зря погибли. Мы же целую планету отстояли, понимаешь?

Айор лежал молча, безучастно глядя перед собой. Откуда Владиславу было знать тогда, что в этой битве, погибли отец и три брата Глука.

Выходя из шатра, Владислав столкнулся с Эстер.

— Ну что с Ворчуном? Нашел? — Девушка, впервые за последние два дня, проявила к чему-то интерес. Владислав отрицательно покачал головой:

— Пока ничего. Завтра продолжу поиски.

Следующие два дня так и не дали никаких результатов. Степняки вместе с какурами и стензерцами, похоронив своих убитых, потянулись к своим кочевьям. Какуры, остатки солдат Стензера и рукоры тоже отправились на запад, рассчитывая еще до наступления настоящих холодов вернуться к своим очагам. Повсюду еще дымились остатки сожженных по настоянию Владислава тел зомби которых добивал Сигур. Большая часть войска Святослава, переживших битву, по настоянию князя, уже отправилась по домам. При князе осталось только два десятка дружинников для личной охраны. Глук, оправившись, куда-то улетел, однако через день он вернулся и объявил встречающим его Владиславу, Святославу с Эстер и недавно прибывшим Свичару с Алданом, что порталы все еще закрыты, планета в изоляции; а это означало только одно: тайлоки все еще могут использовать свои каналы, чтобы проникнуть на планету. На совете присутствовали еще и Шеклен, объявившийся, к великому удовольствию Владислава, и Степан — пушкарь, заменивший погибшего Холопко — личного телохранителя князя. Великий Хан, перед отъездом тоже распорядился собрать и сжечь останки уничтоженных зомби. Тем не мение огромная масса мертвых тел уничтоженных, вместе со вселившимися в них шатеками, импульсной бомбой, начинала загнивать заполняя округу тонким тошнотворным запахом тления. Похоронить более двух миллионов тел, едва ли не седьмую часть всего населения материка, в такой короткий срок, просто не представлялось возможным.

Наступила оттепель, и остававшиеся в лагере воины взяли на себя тяжелую работу по захоронению останков зомби — того, что было когда-то людьми. Всех айоров тоже похоронили с почестями. На братскую могилу установили гигантский обломок скалы, на котором Владислав оставшимся у Эстер бластером вырезал памятную надпись:

" Жителям неба, отдавшим свои жизни за свободу Акавы. Живущие ныне помнят ваш подвиг."

Оттепель ускорила процесс разложения, и вскоре было решено прекратить похоронные работы, чтобы не подвергать опасности людей. Мало того, сам лагерь тоже перенесли вглубь, отступив на два дневных перехода. Владислав заявил было, что остается здесь, чтобы продолжить поиски Ворчуна, но Глук, к которому уже вернулось его прежнее самообладание, уговорил его остаться с людьми, пообещав поискать упавший скуттер с воздуха. Эстер настаивала на скорейшей экспедиции в заброшенный город, Владислав же заявлял, что искать камень, не имея всех мечей, бессмысленно. Один меч, что он забрал у Сулы, остался на борту скуттера. К тому же Святослав, а за ним и все остальные, тоже изъявили желание побывать в этом таинственном городе.

До тех пор, пока Эстер не объявила о находке двери, в существование города верили немногие. Многие наоборот, думали, что легенда о заброшенном городе, где существует таинственный "камень", — не более, чем красивая сказка. Лишь Свичар считал, что фамильные предания не лгут. Ну а поскольку скуттера больше не было, добираться решили на верблюдах, которые имелись у хана. До ближайшей базы, где оставался небольшой двухместный скуттер, были многие месяцы пути. Как-никак, почти до самого Стензера пришлось бы добираться. Подготовка шла полным ходом, когда прилетел Глук. Жадно припав к ковшу, он долго пил, а потом привычным движением завернулся в свои крылья. Оттепель давно уже миновала, и зима медленно, но верно надвигалась с севера, принося со своим дыханием все более холодный ветер. День назад лег первый снег, укрыв все вокруг тонким, почти прозрачным белым покрывалом. Владислав, глядя на айора, каждый раз спрашивал себя, почему эти человекоподобные крылатые хищники не мерзнут в полете — ведь, кроме крыльев, они не имели, да и не признавали никакой одежды. Айор повернулся к Владиславу, с минуту смотрел на него, а затем вдруг растянул свой и без того не маленький рот в улыбке, обнажив отличные белые зубы с внушительными клыками, напомнив ему про уже почти забытый свадебный обряд.

— По-моему, им еще рановато протезами пользоваться, — мелькнуло у него в голове. — Такими зубками что угодно прокусить можно… — он не додумал мысль до конца, прерванный айором.

— Я нашел его, — Глук светился от удовольствия. — Он жив, этот твой странный однорукий друг.

— Жив?! - Владислав аж подпрыгнул на месте. — Ворчун жив? Как, когда, где ты его нашел? — Засыпал он айора вопросами. — Впрочем нет, подожди, — Владислав жестом остановил Глука, открывшего было рот. — Потом расскажешь, по дороге, я сейчас же велю приготовить лошадей. — Он выскочил из шатра. — Эстер! Ворчун нашелся! Живой, чертеняка!

Через секунду полог шатра откинулся, и девушка пулей влетела внутрь. Она кинулась айору на шею.

— Рассказывай, — тараторила она. — Ну Глук, дорогой, не тяни.

Когда Владислав вернулся, айор уже заканчивал рассказывать. Увидев вошедшего агента, Глук развел руками: дескать, что я мог поделать? Владислав все понял. С некоторых пор Глук стал со все нарастающим интересом поглядывать на женщин.

— Ну, лицо другое, ну, крылья есть — мелькнуло у Владислава в голове, — а в остальном очень даже человек, и физиология опять же… — он неожиданно для себя залился краской вспомнив айорских дам.

— Все, лошади готовы, мы отправляемся немедленно. — Владислав, скорее по привычке, чем по необходимости, активировал броню.

— Я с вами, — Эстер тоже поднялась, но летун отрицательно мотнул головой.

— Нет, там смерть, много смерти. Кругом стоит запах смерти. Тебе нельзя.