Бэламнийская трилогия - Джеймс Блэйлок

– Как, ты уже уходишь, дедушка? – спросил Дули, отвлекшись от Лонни Госсета. – Когда же ты вернешься?

– Когда придет весна, мой мальчик. В апреле мы с тобой отправимся в небольшое путешествие. Как ты на это смотришь?

– Здорово, – сказал Дули с гордостью. – Держись подальше от всяких дьяволов.

– Никогда не буду иметь с ними дел. Или я не Теофил Эскаргот.

С этими словами он натянул на себя плащ и исчез. Джонатан слышал, как он прошагал к двери и стал спускаться по каменным ступеням. А когда он ступил на траву, все стихло.

Шелзнак поднял с пола свою трубку, подошел к обезьяне и принялся толкать ее в бок. Как и Лонни Госсет, обезьяна вскоре пришла в себя и, пошатываясь, встала на ноги, оглядываясь при этом вокруг так, словно пыталась сообразить, где она находится. Таща за собой обезьяну, Шелзнак ушел вслед за Эскарготом, ни разу не взглянув ни на путешественников, ни на коротышек, – он благоразумно скрылся, не дожидаясь, пока кто-нибудь из них переменит свое решение о его освобождении. Выйдя из Башни, он на минутку остановился и злобно постучал тростью о камни. Вихрь холодного ветра закружился вокруг него, поднял его плащ и вслед за ним – целый рой опавших дубовых листьев. Когда ветер утих, все увидели, что гном и его обезьяна исчезли.

– Нам не следовало вот так просто отпускать его, – сказал Профессор.

– Может, это и к лучшему, – откликнулся Джонатан. – Кто знает, что бы он тут еще выкинул?

Лонни Госсет застонал и схватился рукой за голову. Сквайр предложил ему ломоть хлеба, но он почему-то не взял его. Он удивленно взглянул на Сквайра и сел на скамейку, которую Профессор вместе с Джонатаном втащили в окно.

Джонатан порылся в своем мешочке и достал оттуда монеты. Он положил их на каминную доску так, чтобы рыбки, изображенные на них, смотрели в разные стороны, а затем повернул их носами друг к другу. Рыбки замерцали, стали словно покачиваться и пропали. Монетки засверкали и заискрились в лучах крошечной радуги – как это бывает, когда на солнце выставишь призму. Рыбки пропали, и монетки казались гладкими и прозрачными, как будто были сделаны из стекла, и на каждой из них вдруг появилось лицо с пухлыми щеками; на носу его сидели огромные круглые очки. Джонатан совершенно не сомневался в том, чье это лицо, оглядывающее зал с наблюдательного пункта в виде монет.

Оно видело пустую петлю, подвешенную к потолку; Джонатана и Профессора, целых и невредимых. В руке у Профессора были карманные часы, которые, очевидно, больше не принадлежали гному. Лунный Человек улыбнулся, подмигнул и пропал.

– Пойдемте, – сказал Джонатан. – Мы не можем считать, что сделали все свои дела, пока не отвезем пряники домой.

Лонни Госсет был не в состоянии совершить путешествие через болото, поэтому его посадили на одного из пони коротышек. Все вышли через дубовую дверь, не позаботившись о том, чтобы потушить огонь в камине и не горя желанием осмотреть верхние этажи Башни. Джонатан был уже сыт этой Башней по горло. Профессор Вурцл взял свой сломанный механизм и, когда они двинулись в путь, сказал, что весной собирается вернуться сюда и основательно исследовать Башню.

Они двинулись в сторону города, шагая по тропинке, извивавшейся среди болот, которые и наполовину не выглядели сейчас столь страшными и угрожающими, как ночью. Когда путешественники вошли в город, то увидели Хоббса, который сидел во дворике у своего магазина и пил утреннюю чашку кофе. Он выглядел дружелюбнее – гораздо дружелюбнее, чем тогда, когда они плыли вниз по реке. Ему уже было известно о поражении гнома и гоблинов, он улыбнулся, кивнул и сказал лишь, что доктор Шелзнак был одним из его самых лучших покупателей – точнее, он вообще был единственным покупателем. Джонатан ответил, что в следующие несколько недель торговля, очевидно, будет просто процветать, и Хоббсу эти слова доставили большое удовольствие. Они оставили Лонни Госсета на его попечение, а сами поспешили к Заводи Хинкла, только перед уходом Сквайр опустошил запасы Хоббса, прихватив пирожки с орехами и пару дюжин яиц. Осада крепости, очевидно, сильно возбудила его аппетит.

Плот оказался в полном порядке. Ветки все так же были навалены на палубу и закрывали мачту; никаких признаков, что здесь побывали гоблины, не было – нигде не валялись ни рыбьи кости, ни прочий сор. Джонатан, Профессор Вурцл и Дули уговаривали коротышек приехать к ним в городок Твомбли на рождественские праздники, но те очень вежливо отказались. У них ведь были свои семьи и свои обычаи проведения праздников, и им предстояло еще несколько дней путешествия, прежде чем они попадут в родные края. И, возможно, более важным было сообщение, которое они передали с переправы Сноупа, – армия коротышек поднята и маршем движется к Стутону, и, по всей вероятности, они встретили именно эту армию, уже после того, как на них напала банда гоблинов, один из которых украл мешочек с мраморными шариками Сквайра. О пропавших мраморных шариках было упомянуто впервые, и это подсказало Джонатану неплохую мысль. Во всяком случае, заметил Буфо, после бегства гнома и возвращения часов со стутонским дьяволом можно было теперь справиться и без поддержки армии Сквайра. А гоблины, которые явно находились прежде во власти магических сил гнома, теперь спешат обратно в свой Лес. В конце концов, сказал Буфо, армия – это очень хорошо, когда стране что-то угрожает, но, когда все спокойно, никто, обладающий хоть каплей разума, не станет притворяться, что это здорово. Чем скорее армия будет распущена, а воины отправятся по домам, тем лучше.

Все это показалось Джонатану очень важным, да и всем остальным тоже, но все же путешественникам было грустно расставаться с компанией веселых коротышек, уже в третий раз за несколько недель. Но перед тем как расстаться, они сделали две очень важные вещи, одна из которых касалась интересной идеи Джонатана, пришедшей ему в голову после упоминания о мраморных шариках Сквайра.

Хотя шляпа мэра Бэстейбла выглядела на голове у Сквайра щеголеватой, это, в конце концов, была все же шляпа мэра Бэстейбла. Поэтому Джонатан решил осуществить обмен. После того как приглашение провести зимние праздники в городке Твомбли было вежливо отклонено, Джонатан достал мешок с шариками, которые он взял у гоблина в Стутонской Топи и просто обменял их у Сквайра Меркла на шляпу.

– Шарики! – воскликнул Сквайр потрясенно.

– Те самые, – заверил Джонатан, – которые тебе подарил господин Бламп на побережье.

– Старый добрый Бламп, – сердечно произнес Сквайр, – Бламп, Бламп, Бламп. Однажды он подарил Сквайру целый мешочек мраморных шариков, похожих на эти. Очень похожих.