Уроки гнева - Анатолий Нейтак

Не выходя из зарослей и не снимая "пепельного плаща", Эхагес скользнул вправо, к другой группе отдыхающих. Ещё одна семья, менее многочисленная и более молодая: родители при паре девочек моложе десяти. Эти не научились расслабляться по-настоящему: девочки строили замок из песка, увлечённо ссорясь из-за права пользоваться одной на двоих лопаткой. Мысли мужа в ореоле привычной озабоченности витали где-то далеко, то ли вокруг работы, то ли вокруг чего-то иного, но тоже достаточно важного. Наконец, его молодая жена, одним глазом посматривая на детей, предвкушала наступление вечера и томилась желанием, готовая утолить его либо с мужем, либо с первым подвернувшимся "подходящим мужчиной". При этом даже тень сомнения в уместности измены супругу не витала рядом с её бронзовокудрой головой; видно, "подходящие мужчины" уже не раз встречались на её пути, оставив по себе не самую плохую память.

Эхагес скользнул дальше… и насторожился. Замер. С большой моторной лодки, той, что сторожила выход из залива, по зарослям, где он таился, прянул луч внимания: очень плотный, узкий, напряжённый. Ну, узкий — это ясно: на Равнинах тоже было известно простое устройство из полой, вычерненной изнутри трубы и пары стеклянных линз. Другое дело — напряжение смотревшего. Оно-то Гесу и не нравилось.

Зеваки так не смотрят.

"А не меня ли это ищут?" И следом, антитезой: "Стоит ли таиться?"

Снова сменив "пепельный плащ" на Мантию, Летун почти открыто встал в просвете меж стволов. Магическая дальнозоркость с успехом заменила пару кусков шлифованного стекла. Глаза Эхагеса сошлись на двух фигурах, стоявших на носу моторки. Слегка прищурились, запоминая…

— Вот он. Засекла. Блондин в комбезе, молодой, суровый.

— И как тебе?

— Жутковато. Он смотрит, словно точно знает, что мы здесь тоже смотрим на него.

— Вполне возможно, знает. Безо всяких "словно".

— Значит, этот?..

— Да. Сличение стопроцентное.

— Так. Отвернулся, идёт дальше. Из зарослей не выходит.

— Что ему нужно?

— А мне откуда знать?..

Пожалуй, решил Гес, эти двое подойдут. И шагнул из зарослей.

Мужчина помоложе — сильно загоревший атлет уже лет под сорок, но без единой капли жира — мгновенно поймал его в прицел глаз, укрытых дымчатым стеклом очков. Спустя несколько секунд отреагировал и второй: тоже атлетически сложенный, но лет на двадцать старше, совсем седой и давно забросивший регулярные тренировки. На левом запястье у него имелся толстый и широкий браслет красноватого металлического цвета, а на коленях лежал небольшой складной планшет. Сочетание это напомнило Эхагесу одно из полупонятных слов Сферы: "кей-блок". Оторвавшись от планшета, седой смерил Летуна взглядом сквозь дымчатые очки — один в один таких, как у второго — и спросил с намёком на иронию:

— Ты откуда такой взялся?

Тот, что помоложе, не сказал ничего, продолжая следить за каждым движением стража.

Гес остановился в нескольких шагах от седого, без нужды поправил ножны своего меча и сказал подчёркнуто вежливо:

— Издалека, господа. Меня зовут Эхагес. Могу я узнать ваши имена?

— Почему нет? Я — Веррим, это — Чосс.

— Рад знакомству. — Кивок седому, кивок в адрес загорелого. — Один из моих учителей как-то сказал: если хочешь добиться результата быстро, бей прямо, без финтов. Не подскажете ли вы, как мне найти одно существо?

— Это смотря какое. — Седой открыто улыбнулся. — Подсказки — в каком-то смысле моя профессия. Кстати, почему "существо", а не просто человека?

— Потому что я ищу именно… существо. Мы называли её Наследницей. И, насколько мне известно, других подобных ей во Вселенной нет.

Летун кожей ощутил колебания спокойного прежде фона эмоций. Загорелый явно не понял, о чём идёт разговор, но седой — о, седой был осведомлён гораздо лучше!

— Если ты ищешь Наследницу, — медленно сказал он, — то, может быть, ты знаешь её имя?

"Неми ис-Тай кон Кефе Ассебиль Виат Третья. Для тебя — просто Виат".

— Нет.

От Веррима дохнуло прозрачным кисловатым разочарованием. Уже не просто медленно, а лениво-медленно он спросил:

— Почему ты не считаешь её человеком?

Припомнив тот единственный раз, когда Наследница показывалась ему в своём истинном обличье, Гес описал то, что увидел тогда, несколькими точными скупыми фразами. И закончил, возвращая Верриму ироничный прищур:

— Добавьте к этому набор способностей, людям не присущих. Так как, поможете вы мне или нет?

— С кем он говорит? И о чём?

— Первое выясняю. А второе… сплавай на берег, подойди к ним да расспроси.

(Три непечатных слова, соединённых предлогом "в", и злобное шипение в конце).

— Я тебе кто — волшебник? Этот пост мыслился синекурой. Курорт, одно слово! Так что скажи спасибо, что у нас есть хотя бы связь и орбитальный мониторинг.

— Сама знаю, не дурная. Так с кем он беседует?

— Так… локализован канал кей-связи… оп! Они сидят на плавающем коде!

Секунда потрясения.

— Ещё наши?.. Да нет же, чушь! Значит — десант?

— Похоже. Орёл орла видит… и на мух не ловится.

На вопрос Эхагеса седой не ответил, повернувшись и поглядев на загорелого. Чосс сделал в его адрес некий жест (насколько понял Гес — вопросительный). Вместо ответа седой что-то сделал со своим планшетом. Загорелый замер. Он словно внимал беззвучному голосу или, скорее, читал видимые ему одному знаки.

Меж тем Веррим снова повернулся к Летуну.

— Вот что: иди-ка ты своей дорогой. Все граждане имеют право на отдых, и мы тоже.

"Если хочешь добиться результата быстро… что ж, от ворот поворот — тоже ответ".

Две или три секунды Гес смотрел на седого. Потом кивнул.

— Ваше право. — После чего повернулся и ушёл.

Веррим глядел ему в спину, смутно ощущая неприятное давление в висках. Давило не изнутри, как при мигренях, а снаружи. И хотя секунду назад он собирался окликнуть странного собеседника, предчувствие заставило его промолчать.

Двойное предчувствие того, что Эхагес не ответит… и что скоро они встретятся вновь.

— Думаешь, он — провокатор? — нарочито бесхитростно спросил Чосс у седого. Так, как мог бы спросить настоящий телохранитель без лишних извилин под черепом.

Веррим покачал головой. И промолчал.

Право на отдых — это замечательно. Однако там, где одни люди отдыхают, другие должны работать, чтобы обеспечивать первым возможность отдыхать без забот. Это так же верно, как и то, что дождь идёт сверху вниз, а каждый шаг по земле оставляет свой след.