Египетские хроники. Кольцо огня - Мара Вульф

он в мужчину или женщину, но Исрафил? Ангел недостоин его и не любит моего брата так, как он того заслуживает.

Увы, тут мне нечего возразить.

– Нас это не касается. Если Данте с ним счастлив, нам придется смириться.

– Он не должен довольствоваться этими вялыми проявлениями любви. И ты тоже. Иди уже и потанцуй с Нефертари. Уведи ее в сад. Неужели мужчин всему нужно учить! Так, как смотришь на нее, ты не смотрел ни на одну из нас, а мы прикладывали все усилия, чтобы произвести на тебя впечатление. Ты изменился.

– Нет.

Она откидывает назад свои длинные черные волосы.

– Конечно, изменился. С твоего лица пропало мрачное выражение. Зато ты стал намного чаще улыбаться, хотя нам всем сейчас не до смеха.

Мне очень хотелось бы поинтересоваться у принцессы, что ей известно по поводу планов матери, но здесь неподходящее место.

К нам подходит блондин Тор.

– Раз он с тобой не танцует, то, может, окажешь честь мне, Джамила?

Она вкладывает свою руку в его протянутую ладонь.

– Разумеется. С превеликим удовольствием. – Потом принцесса толкает меня локтем. – А ты сделай так, как я сказала, иначе матушка тотчас утянет тебя к себе.

Мы с Тором смеемся над ее властным поведением.

– Нам надо кое-что обсудить, – говорит он, прежде чем увести ее, и я киваю.

Саида уже поговорила с ним и Аполлоном? Прежде чем я отправляюсь искать Нефертари, меня останавливают Исрафил и Джибриль. Однако я не испытываю желания с ними общаться, ведь они просто хотят напомнить мне о верности ангелам и подогреть мое недоверие к Сету.

Тарис

Я не могла не заметить, со сколькими красавицами-принцессами танцуют Азраэль и Гор. Сама я устала и напряжена. Неудивительно, учитывая все, что произошло за последние несколько дней, а точнее, чего не произошло. Мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия, где искать. Исида недавно сделала странное замечание. Очевидно, Осирис постепенно теряет терпение. Не совсем понимаю, куда он так торопится, но уверена: это как-то связано с Сетом. Осирис боится за свою власть и влияние. Если мы не успеем вовремя, он из чистой злобы изгонит душу Малакая из полей.

Уловив мое отчаяние, Сет окружает меня теплом и ловко ведет в танце мимо кружащихся пар. С момента, как пригласил меня, он почти ничего не сказал.

– Ты скучал по этому? – Стараясь отключиться и настроиться на другие мысли, я смотрю на правильные, но строгие черты его лица.

– Что ты имеешь в виду?

– Праздники. Время в кругу друзей. Такие вот вечера.

Сет смущенно улыбается.

– У меня никогда не было много друзей, и, в отличие от Аза, меня не так часто звали на праздники. Конечно, он все равно постоянно пытался таскать меня с собой.

– Почему у тебя не осталось друзей? – Для того, кто не был завсегдатаем на балах, он на удивление хорошо танцует.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты ведь тоже скорее одиночка, верно? Я никогда не нуждался в большой компании. Мне хватало Нефтиды и Азраэля. Периодически я встречался с Данте или Прометеем, но в основном был один.

– Прометей, значит. Два бунтовщика под одной крышей. Наверняка аристои вас боялись.

– Наверное, да, – равнодушно пожимает плечами Сет. – Говорят, Зевс изменился. Но поверить в это я смогу только после того, как сам с ним увижусь.

– Зачем ты все это терпишь? Ты ведь можешь бросить все и уехать куда-нибудь. В мире столько красивых мест. Прометей учится и встречается с девушкой-человеком. Мне приходится иметь дело с бессмертными, но ты больше ничего им не должен.

У него на губах появляется улыбка.

– Часть наказания я отбыл за то, чего не совершал. Но зло, причиненное ангелам и джиннам, по-прежнему необходимо кому-то исправить. И я кое-что тебе пообещал. Кроме того… ты можешь представить себе меня со смертной? Только ты меня не боишься.

– Могу, и даже очень легко.

Сет сдержит свое обещание. Я еще раз увижу Малакая. Но внезапно у меня появляются сомнения, по-прежнему ли для меня это так важно. Я скорблю о брате и всегда буду скучать по нему, но уже смирилась с его смертью. Я не сумела бы этому помешать и верю Азраэлю, когда он говорит, что Малакаю лучше там, где он сейчас. И делаю все это лишь ради того, чтобы он мог и дальше там оставаться. Нужно сказать об этом Сету. Пусть больше не чувствует себя связанным этим обещанием. То обязательство, которое, по его мнению, уже на нем лежит, и без того довольно тяжкое бремя.

Азраэль похлопывает Сета по плечу до того, как я успеваю освободить его от данного слова.

– Могу я потанцевать с Нефертари? – Вопрос адресован Сету, однако смотрит ангел при этом на меня.

– А ты этого хочешь? – спрашивает меня бог.

– Я пожертвую собой, дабы вновь не разрушать хрупкие узы вашей дружбы.

– Как невероятно любезно с твоей стороны, – поддразнивает Азраэль, взяв меня за руку.

Сет улыбается нам обоим. Что бы ни случилось дальше, меня утешает то, что эти двое перестали ненавидеть друг друга. Они вместе вернутся в Атлантиду, и я рада за них, пускай для меня этот день и будет роковым.

Сет, конечно, искусный и опытный танцор, но Азраэль гораздо лучше двигается, и его тело мне гораздо более знакомо. Изо всех сил запрещаю себе прижиматься ближе, хотя он буквально умоляет меня об этом каждым своим жестом, а выпитое вино ослабляет мое сопротивление. В животе начинают кружить бабочки, и в то же время у меня немного кружится голова.

Азраэль прислоняется щекой к моей щеке.

– Тебе весело, или ты жалеешь, что не приняла мое предложение и мы не лежим сейчас в твоей постели?

– Я жалею, что я не лежу в своей постели. Одна, – лгу я.

– Не верю. Расслабься, все уже почти закончилось. Мы знаем, где кольцо. Гор догадался.

Ангел обнимает меня так крепко, что никто не замечает моего шока.

– Гор? И когда это случилось? Пока он был с одной из тех девчонок? Поразительно, что между свиданиями он успевал о чем-то подумать.

– Не будь такой вредной. – У Азраэля подрагивают уголки рта. – Мы скоро встретимся с ним и остальными в саду. И сегодня ночью заберем кольцо.

У меня по спине бегут мурашки.

– Кто «мы»?

– Обсудим это позже. Нам нужно проявить осторожность. О нашей вылазке в Вавилон почти никто не знал, но все равно кто-то о ней пронюхал. На этот раз даже Саида не в курсе, что мы