Только в смерти - Дэн Абнетт

Не было никаких звуков, кроме бормотания работающих на холостом ходу двигателей танков и затихающего треска огня, пока Валькирия догорала.

Ночной воздух дрожал. Казалось, что земля, воздух, сама реальность, завибрировали на секунду.

Они услышали вой. Это был горестный, воющий звук, похожий на вой животного, испытывающего боль, и казалось, что он идет отовсюду вокруг них. Воины Кровавого Пакта вздрагивали, поворачивались, искали источник звука.

Они начали снова кричать, когда поняли, что вой исходит от одного из своих. Воин сорвал с себя шлем и гротеск. Он трясся, как будто испытывая первые спазмы припадка. Двое его товарищей пошли помочь ему.

Он их убил.

Его автоматическая винтовка произвела сильный, трескучий звук в ночном воздухе. Он продолжал стрелять, срезав еще двоих, которые пятились и протестующе махали руками. Выстрелы отражались от спонсона ближайшего танка. Командир танка, крича от ярости, встал в люке башни и пристрелил воющего маньяка из пистолета. Человек рухнул, выгнул спину, и умер.

Офицер продолжал кричать, пока спускался со своей машины. Воины, которые заняли укрытия, когда началась стрельба, медленно начали подниматься на ноги. Офицер быстро прошел к трупу, яростно отчитывая каждого укрывающегося солдата, когда проходил мимо. Он встал над телом и выстрелил в него еще четыре раза.

Ослепляющая ветвь электрического разряда выскользнула из тела и ударила в пистолет офицера с дождем искр. Офицер отбросило назад по воздуху мощным ударом. Он ударился о защиту траков с такой силой, что его спина сломалась. Электрический разряд, бело-голубой, как лед, и яркий, как лазерный заряд, осветил корпус танка чистым трещащим и шипящим электричеством. Затем он снова прыгнул, ударив в лицо ближайшего воина.

Воин скручивался и изгибался, пока энергия перегружала его центральную нервную систему. Энергия отпустила его и, до того, как его обмякшее тело упало, ветвящийся голубой заряд прыгнул к другой жертве, затем еще к одной, и еще. Каждая жертва умирала, заканчивая свои последние секунды жизни спазмирующей танцующей марионеткой.

Командир второго танка выбрался из люка и начал кричать оставшимся пехотинцам отступать. В общей панике, никто не заметил, как четыре длинных ствола зенитного танка медленно опустились в горизонтальное положение.

Зенитный танк открыл огонь с оглушительным, длительным шумом. Его счетверенные пушки были сделаны для противовоздушных операций, и доставляли взрывчатые снаряды с экстремально высоким темпом огня. Все четыре пушки стреляли в заднюю часть ближайшего танка с расстояния, примерно, десяти метров.

Несмотря на тяжелую броню и монументальное шасси, больший танк разорвался. Его корпус рвался, как мокрая бумага, а миллион осколков сорванного металла полетели смертельной бурей. Меньше, чем через секунду после того, как танк начал распадаться на части, зенитные снаряды добрались до его боеприпасов.

Вышло солнце, и все умерло.

Избыточное давление гигантского взрыва сбило Харка и Твензета с вершины скалы. Крийд умудрилась удержаться. Расширяющийся огненный шар выжег воздух над ней, а пыль ударила стеной от ударной волны. Маленькие куски камней и обломков полетели вниз из ночного неба.

Крийд встала. Территория внизу была вся в огне. Все три бронированные машины были полностью уничтожены.

— Харк? — крикнула она. — Харк?

Он был чуть дальше от нее в тени скалы. Твензет распластался рядом с ним. Харк с трудом поднялся на ноги.

— Ты в порядке? — крикнул он.

— Я могу видеть огни! — крикнула она в ответ, указывая на юг. — Я могу видеть огни, направляющиеся в эту сторону! — Харк забрался на валун и пристально посмотрел. Машины быстро приближались, их фонари прыгали, пока машины ехали по дюнам и камням.

— Трон, помоги нам, — пробормотал Харк, и задумался, работает ли все еще его микробусина.

III

Роун мог слышать визжащие резкие звуки огнеметов, отдающиеся эхом в туннеле, ведущем от главных ворот.

Призраки, множество из которых были ранены, выливались из туннеля в главный зал вокруг него.

— Обел!

Обел прохромал вверх по лестнице на первую площадку, на которой стоял Роун. — Главные ворота потеряны. Все было неплохо, пока у нас оставались боеприпасы, но…, — он пожал плечами и посмотрел на Роуна. — У них впереди идут огнеметчики, сэр. У нас не было иного выбора, кроме как отступить. — Роун кивнул. У него оставалась одна обойма для пистолета. Он уже сжимал свой боевой нож.

— Пошли тех, у кого еще остались боеприпасы, защищать полевую станцию столько, сколько смогут. Там люди, которых мы не можем перемещать. Всем остальным закопаться. Скажи им разделиться и уйти в глубины этого места. Найти угол, укромный уголок, укрытие, и оставаться там до тех пор, пока что-нибудь, что пойдет тем же путем, они смогут убить.

Обел отдал честь и повернулся, чтобы распространить инструкции своим людям.

— Белтайн! — проревел Роун. Чуть дальше него, вокс-офицеры паковали последние передатчики.

— Заканчивайте, сейчас же! — прокричал Роун.

— Да, сэр!

— Колеа?

— Роун? — ответил Колеа по связи. Его сигнал был прерывистым, и забивался множеством фоновых шумов.

— Как держитесь?

— Потеряли восточные четвертый, пятый и седьмой. В туннелях рукопашная и становится хуже. Они прибывают. Есть что-нибудь сверху?

— Отрицательно, — сказал Роун. Сигналы от Камори и других офицеров, командующих отражением атаки наверху, угрожающе затихли около шести минут назад.

Роун посмотрел наверх, на каменный свод главного зала, широкая деревянная лестница поднималась, как взрослое дерево нала, в его центре, ее лестничные площадки перетекали в примыкающие коридоры на каждом уровне, как ветви. Призраки бежали во всех направлениях, отступая в дом, неся мешки с припасами, передатчики вокса и раненых товарищей. Они направлялись в убежища, в подвальные помещения и на чердаки, в коридоры и лестничные колодцы, где они смогут дат свой последний бой,