Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

А крик «девы» еще только входил в полную силу…

4

Сарганна полностью утратил понимание происходящего. В самом начале сражения его легкая конница с разлету обрушилась на людей Алустрала, но была отогнана умелыми лучниками.

Потом на грютов, казалось бы самоубийственно, бросились воины с тростником на щитах. А за ними – другие, с гербом в виде большой ширококрылой птицы, имени которой Сарганна не знал.

Потом – страшное пламя, которое, казалось, способно решить судьбу сражения за считанные минуты. Но Ийен спасла грютов, а на людей Алустрала двинулась Стена Сокрушения, уже один раз виданная Сарганной в битве на Кассале.

И вот теперь Стена исчезла, а на левом фланге, где стоят варанцы, творится нечто неописуемое. Теагаты Сарганны топтались перед Хеврами и Пелнами, приводя строй в порядок после огненного шквала. Воняло горелым мясом.

– Чего ждешь, грют?

Это была Ийен, которую Сарганна уже считал погибшей. Она гордо восседала на чужом коне, подобранном среди смятенных теагатов вместо собственной лошади, которая сдуру сбросила Ийен и исчезла в неизвестном направлении.

Ийен выглядела бесконечно усталой. Ее губы посинели, сделались почти черными. Но она была жива, невредима и весела каким-то безумным весельем.

Сарганна, Друг Вольной Провинции Асхар-Бергенна, еще никогда не слышал, чтобы Ийен называла его вот так, пренебрежительно: просто «грют». Впрочем, будучи человеком умным, он понимал, что обижаться на Ийен нельзя.

Во-первых, она спасла его армию от разгрома. А, во-вторых, чересчур обидчивые Друзья Провинций с удивительной легкостью превращаются во Врагов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому Сарганна сдержанно спросил:

– Есть какие-то новые указания Властелина?

Ийен презрительно выпятила губы и заговорила, подражая грютской речи:

– Какой же ты мужчина, ай!? Тебе что – пока яйца не протухнут ждать здесь, ай!?

Сарганна широко улыбнулся:

– Так бы и сразу. А то ведь неясно, что еще там заготовлено у этих морских крыс.

– Ничего у них больше нет, кроме неуемной злобы, – убежденно и очень серьезно сказала Ийен. – Но Стена Сокрушения сегодня не прошла. Поэтому придется растоптать морских крыс просто так, как в старые времена. Как ваш Эстарта некогда растоптал армию Дотанагелы в Тучном Побоище.

Сарганна улыбнулся еще шире, дурачась:

– Ай, понимаю, ай! Как в старые времена – ай, хорошо!

Послушные воле гоад-а-рага, теагаты вновь двинулись вперед.

Гервериты, которые прикрывали Линниг, понимали в происходящем еще меньше, чем Сарганна. Вдобавок, с ними не было Друзей Властелина. Один только завалящий Наблюдатель (троюродный племянник бывшего царя). Поэтому Сарганне пришлось послать к ним гонцов с приказом на общее наступление. Чего ждать? Ждать нечего!

Туман Огненной Травы был исчерпан. «Оливковое пламя» поглощено неведомым колдовством. У людей Алустрала в центре боевых порядков не оставалось ничего, кроме обычных секир, мечей и ратного искусства.

Тяжелая масса грютов неумолимо надвигалась. Честная схватка была неминуема. Тарен Меченый отдал Пелнам и Хеврам приказ на жесткую оборону. Если им и удастся устоять против тяжелой конницы, так только в плотном построении, ощетинившемся длинными копьями.

Один из знаменосцев упал, пронзенный стрелой. Тарен в оцепенении следил, как оседает наземь его родственник, облаченный в зеленый плащ. Десница главы Дома Пелнов опередила рассудок и успела перехватить древко знамени прежде, чем оно рухнуло ему под ноги.

«Мы обречены», – думал Тарен, вгоняя древко знамени в землю на добрый локоть.

Знамя будет стоять здесь. Но он, Тарен, сейчас пойдет вперед. Ему вовсе не хотелось стать прежде времени соломенным болваном для грютских лучников – знаменосцев всегда убивают первыми.

5

«Мы спаслись от Стены Сокрушения, но по-прежнему все висит на волоске», – бесстрастно подумал Горхла, наблюдая с вершины деревянного помоста «кричащей девы», как волна грютских теагатов, волоча с собой разноцветные шелковые знамена-драконы, захлестывает Хевров и, обтекая их выдвинутый вперед клин, накатывает на Пелнов.

«Дева» захлебывалась собственным криком.

Что наступит вслед за этим, Горхла знал слишком хорошо. Сейчас ее уже не остановить – слишком уж она раскричалась, не то что перед Вратами Хуммера.

Горхла поспешно покинул площадку.

Казалось, что варанское войско сметено яростным ураганом невиданной силы. Варанцы бежали безостановочно, оставив лежать недвижно или корчиться на земле в мучениях тысячи своих воинов. Спаслись лишь самые быстроногие.

Властелин и пятеро хушаков делали все, что было в их силах. Но свет изумрудной серьги в ухе Властелина был чересчур слаб, а его голос, некогда способный перекрыть боевой клич целой армии, теперь казался всего лишь воплем сварливого сотника.

Варанцы бежали к кораблям. Только Властелин со своей свитой, да еще струхнувший от страховидности всего сущего Хегуру оставались на месте, как маленькая скала посреди бурного потока.

Горхла ступил на землю и успел отогнать ближайших Лорчей от деревянной башни. Вслед за этим «кричащая дева» лопнула с печальным звоном.

Не успели ее обломки попадать на выставленные над головами щиты воинов, как из алустральских боевых порядков вычленилась и устремилась точно по направлению к Властелину грохочущая колонна воинов.

Это были Эльм-Оры, Лорчи, немногочисленные Гамелины. С ними шли Торвент, Хармана, Герфегест. Ядро армии Синего Алустрала.

Император знал, что дорого каждое мгновение. Властелину могут прийти на помощь грюты. Властелин может восстановить повелевание Девкатрой. Властелин, в конце концов, может прекратить панику среди варанцев.

Все решает время. И времени сейчас совсем мало.

6

– Батя, она, кажется, замолчала, – заметил Шотор как бы между прочим, присаживаясь на корточки над упавшим Гаассой окс Тамаем. Он приложил ладонь к шее варанца – не надеясь, впрочем, услышать отголоски биения его сердца.

Шотор имел в виду «кричащую деву». Но Фарг насмешливо осведомился:

– «Она» – это «Сиятельная князя»?

Бывший Первый Кормчий, бывший Сиятельный князь, бывший Друг Вольной Провинции Варан…

Несколько коротких колоколов назад Гаасса окс Тамай обрел свою смерть – столь же странную, по-своему величественную и по-своему презренную – как и вся его жизнь. Гаасса окс Тамай не мог перед лицом Властелина удариться в бегство вместе со своими людьми. И он держался до конца, превозмогая отвратительную дрожь в становом хребте и боль, разрывающую сознание в клочья.