Песнь молчаливых камней - Татьяна Морозова

Я узнала это место. В груди заныло. Именно сюда в снах приводили меня дракончики, именно тут мы непринужденно болтали. Пять камней, расположенных по кругу… Догадаться, что это за камни, особого труда не составило. Подходя по очереди к каждому из них, я дотрагивалась ладонью до шероховатой поверхности камней и безошибочно называла имена. Ла'Рей и Ни'Ра, Кор, Ти'Рей, Уэн'Ши. Мать драконов молча наблюдала за мной. В ее глазах стояли слезы. Я не эмпат, но даже мне в полной мере передавалась боль Ши'А.

И вдруг камни запели. Пять детских голосов дарили песню любви своей матери. Я подхватила, дракона даже не пыталась меня остановить. Да, это была ее песня, песня ее детей, но Ши'А позволила Коричневой Леди петь.

«Мы любим тебя, мамочка, и всегда будем любить».

Когда последние слова улетели вместе с ветром, я посмотрела на дракону. Она плакала. Крупные, горячие слезы текли по ее морде, и с чуть слышным стуком падали на землю.

— Ты расколдуешь их, да, Найяр? — только и спросила Ши'А.

Спазм в горле мешал говорить, в ответ я только кивнула. Память всех предыдущих Коричневых Лордов, и Аркмена в том числе, дала возможность понять, каким именно заклятьем воспользовался этот подонок. А зная состав яда, можно найти противоядие. И оно было в моих руках.

Хвост драконы нервно дергался, Ши'А не могла больше сдерживать волнение. Спустя столько столетий, она вновь обнимет детей, сможет приласкать и расцеловать.

— Начинай, — выдавила из себя Мать драконов.

«Ты готов?», — обратилась я к Феликсу.

«А разве бывает по-другому? Только что-то тут не так».

«Конкретнее сказать можешь?»

«Пока нет, но чувствую, что что-то неправильно».

Перестраховщик он. Что может быть «не так»? Заклинание — знаю, Силой Предела — владею. Что не так?

Наклонив голову и вытащив Меч, я приступила к плетению связки развоплощения. Вокруг каждого камня образовывалась невидимая паутина, которая разрушала твердую породу, отрывая кусок за куском. Я прикасалась Мечом к коричневым камням, произнося имена дракончиков. Через мои руки на рукоять, а потом уже и на само лезвие Меча текла энергия, несущая в себе Силу Предела. Каменная крошка осыпалась и осыпалась, но дракончиков видно не было.

«Я же говорил, тут что-то не то!» — заорал Феликс.

— Что происходит?! — зарычала дракона. — Где мои дети?!

От пяти камней остались груды мелкой крошки, и все… Драконят не было.

— Ты предала меня, — зашипела Мать драконов. — Людишкам нельзя верить! Ты отобрала у меня последнее!

Хвост драконы метался из стороны в сторону, языки пламени вырывались из ее пасти. И вся эта махина горя, боли и ненависти двинулась в мою сторону. Я бы могла остановить Мать драконов, призвав Силу Предела, но не стала. Даже инстинкт самосохранения не сработал. Нельзя, нельзя так поступать с Ши'А. Нельзя применять против нее магию. Если я это сделаю, то мир драконов навсегда будет потерян для людей. К тому же, я никогда не была и не буду предателем.

До моей неминуемой гибели оставалось четыре драконьих шага. Ши'А надвигалась на меня как танк. И вдруг между нами заискрились пять серебряных звездочек. Они то подлетали ко мне, то к драконе, словно пытались остановить одну и защитить другую. Но ярость застилала глаза Матери драконов, она ничего не замечала вокруг. Сейчас она дыхнет, и от Коричневой Леди останется горстка пепла.

— Мама!!! — неожиданно раздался звонкий детский голос. — Мама!!!

Дракона замерла.

— Мама! — кто-то вновь окликнул Ши'А.

Дракона оглянулась, я тоже. Но на плато никого кроме нас двоих не было. Только пять серебряных звездочек, мерцающих разделительной полосой между мной и Ши'А.

— Мама! Мама! Мама! — наперебой кричали детские голоса.

Звездочки рванули с места и закружились вокруг драконы. Голоса казались знакомыми до боли. Так вот кто это…

— Мама, Найяр не виновата. Она хорошая, — заступилась за меня Ла'Рей.

— Прими ее, — посоветовал мудрый Кор, — Она достойна дружбы драконов.

Голос мальчика звучал не по-детски рассудительно.

— Мы уходим, мама. Наше время давно прошло, — я узнала голос Ти'Рея.

Так вот оно что… Заклятье было снято по всем правилам, да только поздно. Время не пощадило детей драконы. Их тела, заточенные в камни, истлели. Вот почему в последних снах все окутывал туман. Я опоздала, совсем на немного… Дракончиков больше нет, сохранились лишь их бессмертные души. И сейчас они свободны. Пять звездочек — пять драконят.

— Мы любим тебя, мамочка. Всегда любили, и будем любить! — хором произнесли дети Ши'А.

— А сейчас нам пора, — в голосе Кора слышалась боль и тоска. — Когда-нибудь мы встретимся, я обещаю.

Звездочки вновь закружились вокруг драконы. Каждая из них прикоснулась к щеке Ши'А, словно в прощальном поцелуе, а затем они взмыли в небо и исчезли.

Говорить что-либо не имело смысла. Утешать? Как? Пустые слова, они не снимут боль и не вернут утрату. Слова не нужны ни ей, ни мне. Заходил за горизонт Цейл, освещая красным цветом слезы на наших щеках.

— Ты все еще хочешь слияния? — спросила дракона, глядя куда-то вдаль.

— Хочу.

— Тогда давай сейчас, пока я не передумала.

Вытерев глаза, я повернулась к ней и достала Феликса. Меч неоднократно объяснял мне, что надо делать, и как происходит слияние.

— Привет, железка, — выдохнула Ши'А.

— Привет, лапуля.

Дракона потянула лапу и дотронулась до Феликса. Вторую она подала мне. Создав таким образом треугольник, мы голос в голос стали произносить заклинание Слияния. Нервное беспокойство электрическими разрядами било по телу. Мне стало как-то не по себе, тревога охватила дракону и Меч. Но мы продолжали. Вот прошла первая часть — Меч и Хранитель. Осталось только слиться с Драконом. Тело мое скрутило спиралью, разрывая на части. Грудь сдавило так, что дышать стало невозможно. Кромешная тьма окутала со всех сторон, в глазах засверкали искры, и я потеряла сознание.

— Нин, Нинок, — кто-то усиленно тряс мое плечо. — Нина…

Пахло попкорном. Я открыла глаза — рядом сидел Алешка Криворучкин.

— Кино кончилось, — улыбнулся Лешка. — Ну, ты и мастер поспать.

Озираясь по сторонам, я не могла взять в толк, где нахожусь. Состояние — словно пыльным мешком по голове огрели. Если бы не шок, то я, скорее всего, заорала бы на весь кинозал.

— Идем, мы последние остались. Тебя сложно разбудить.

Три уборщицы смотрели выжидающе — им зал убирать после сеанса надо, а я, понимаете ли, спать соизволила. Мой кавалер растерянно улыбался:

— Идем, пора уже…

Словно в тумане, я поднялась и направилась следом за ним к выходу. Мутило, и дико болела голова.