Мечты роботов (Сборник рассказов и эссе) - Айзек Азимов

Однако человек размышляет о загробной жизни и мечтает стать ангелом. Где-то жизнь пересекла пограничную линию. В какой-то точке в мире появился вид живых существ, которые обладают не только самосознанием, но и способностью быть недовольными собой.

Возможно, когда-нибудь мы пересечем похожую границу в вопросах создания роботов.

Но если мы уверены, что наступит день, когда робот станет мечтать о том, чтобы превратиться в человека, как это будет выглядеть? Вполне возможно, что он захочет получить социальный и юридический статус, который дается человеку при рождении. Такова тема моего рассказа «Двухсотлетний человек». Преследуя эту цель, мой главный герой-робот был готов отказаться от всех качеств, присущих роботу. Он расставался с ними постепенно, отдавал одно за другим, вплоть до бессмертия.

Однако этот рассказ можно назвать скорее философским, чем реалистичным. Что такого имеет человек, чему может позавидовать робот, – каким его физическим или интеллектуальным качествам? Ни один разумный робот не захочет иметь столь ненадежное, слабое тело или станет завидовать тому, что человек не в состоянии выжить при малейших переменах в окружающей среде, или тому, что он нуждается во сне, способен совершать глупейшие ошибки, подвержен инфекционным и прочим болезням или становится беспомощным из-за собственных эмоций.

Скорее робот позавидует умению человека любить и дружить, его неуемному любопытству, желанию экспериментировать. Однако я полагаю, что робот, мечтающий стать человеком, довольно скоро сообразит, что больше всего ему хочется понять (но как раз этого ему понять не дано), что такое чувство юмора, присущее нам, людям.

Мы не станем утверждать, что чувством юмора обладают все без исключения люди, хотя оно и присутствует во всех абсолютно культурах. Я был знаком со многими людьми, которые не смеялись, а смотрели с удивлением и даже с презрением, если я пытался шутить. Мне не нужно ходить далеко за примером. Мой собственный отец только пожимал плечами на мои самые забавные замечания, словно считал их недостойными внимания серьезного человека. К счастью, моя мать всегда смеялась моим шуткам, иначе я вырос бы эмоционально неполноценным.

Самым поразительным в чувстве юмора является то, что ни один человек не признается в его отсутствии. Люди спокойно говорят, что ненавидят собак и не любят детей, с радостью сообщают, что мухлюют с налогами или обманывают своего супруга, и не станут протестовать, если их посчитают жестокими или нечестными, а просто поменяют слова и назовут себя реалистами и деловыми людьми.

Однако обвините их в отсутствии чувства юмора, и они всякий раз станут яростно протестовать, вне зависимости от того, сколько раз они демонстрировали, что его у них попросту нет. Например, мой отец всегда утверждал, что у него потрясающее чувство юмора и он с удовольствием это докажет, когда услышит шутку, над которой стоит посмеяться (на моей памяти ему так ни разу и не довелось такой шутки услышать).

Почему же люди протестуют против обвинений в том, что у них нет чувства юмора? По-видимому, они понимают (в глубине души), что чувство юмора – это типично человеческая характеристика, гораздо более важная, чем все остальные, и отказываются быть причисленными к разряду существ, стоящих на более низкой ступени развития.

Я только один раз взял чувство юмора за тему своего научно-фантастического рассказа – «Шутник» появился в 1956 году в декабрьском номере «Инфинити сайенс фикшн», и был снова напечатан в моем сборнике «Лучшие произведения Айзека Азимова» (1986).

Главный герой все время рассказывал анекдоты компьютеру (в рассказе я процитировал шесть из них). Компьютер – это, разумеется, неподвижный робот, или, что одно и то же, робот – это подвижный компьютер. Получается, что мой рассказ посвящен роботам и шуткам. К несчастью, герой рассказа пытался раскрыть не природу юмора, а источник всех шуток, которые мы слышим. И он нашел ответ, но вам придется прочитать рассказ, чтобы его узнать.

Однако я пишу не просто научную фантастику, я пишу обо всем, что приходит в мою бедную, занятую самыми разными мыслями голову, и (по совершенно незаслуженному и счастливому стечению обстоятельств) разные издатели, с которыми я имею дело, почему-то считают, что отказать мне в публикации рукописи противозаконно. (Можете не сомневаться, я ни разу не попытался вывести их из этого заблуждения.)

Таким образом, когда я решил написать книгу шуток, я так и поступил, и издательство «Хаутон Миффлин» опубликовало ее в 1971 году под названием «Сокровищница юмора Айзека Азимова». В ней я рассказал 640 анекдотов, которые запомнил и которые входят в мой репертуар. (Должен заметить, что у меня имеется достаточно веселых историй для продолжения такой книги, кторая может быть озаглавлена «Айзек Азимов снова смеется», но мне никак не удается ее написать, сколько бы я ни сидел за пишущей машинкой и как бы старательно ни нажимал на клавиши.) Анекдоты в своей книге я перемежал собственными теориями относительно природы смешного и того, как человек умудряется сделать забавный рассказ еще более забавным.

Понимаете, существует столько же различных теорий касательно юмора, сколько на свете людей, пишущих на данную тему, и вы не найдете среди них ни одной схожей. Одни, конечно же, звучат намного глупее других, и я не испытал ни грамма смущения, когда решил добавить собственные мысли к остальным комментариям.

Мне представляется, что единственным необходимым условием хорошей шутки является неожиданная смена акцентов. Чем она резче и радикальнее, чем острее в ней необходимость, тем быстрее она становится понятна, тем громче смех и веселье.

Позвольте привести вам пример одного из немногих анекдотов, которые я придумал сам:

Джим сидит в баре и видит там своего лучшего друга Билла, который сидит за столиком в углу и с мрачным видом смотрит в кружку с пивом. Джим садится за столик и с сочувствием спрашивает:

– Что случилось Билл?

– Вчера жена сбежала с моим лучшим другом, – тяжело вздохнув, отвечает Билл.

– О чем ты говоришь, Билл? – возмущенно заявляет Джим. – Это ведь я твой лучший друг.

– Больше нет, – тихо отвечает Билл.

Я уверен, что вы заметили, как переместились акценты в данной истории. Самым естественным предположением является то, что Билл переживает трагическую потерю. И только последние слова совершенно неожиданно дают вам понять, что в действительности он счастлив. Среднестатистический мужчина достаточно двойственно относится к своей жене (даже самой любимой), чтобы с радостью отреагировать на такую перестановку акцентов.

Если создать робота, который обладает мозгом, способным реагировать только на логические построения (а какая польза от других роботов людям, которые намерены использовать их для собственной выгоды?), добиться реакции на перестановку акцентов будет очень трудно. Получится, что законы логики ошибаются и не обладают определенной гибкостью, – чего нет на самом деле. В дополнение следует заметить, что внедрять в мозг робота понятие двойственного восприятия действительности опасно. Он может оказаться в положении Гамлета, который задает себе свой знаменитый вопрос.

 Давайте представим, что мы рассказали роботу анекдот, который я поведал вам чуть раньше. Робот внимательно посмотрит на вас, когда вы закончите, и спросит:

Робот: А почему Джим перестал быть лучшим другом Билла? Вы не сказали, что Джим сделал что-то такое, от чего Билл мог бы на него рассердиться или расстроиться.

Вы: Ну, речь не о том, что сделал Джим. Кто-то другой сделал для Билла нечто настолько замечательное, что он стал вместо Джима новым лучшим другом Билла.

Робот: А кто это сделал?

Вы: Человек, который сбежал с женой Билла, разумеется.

Робот (после некоторых раздумий): Но этого не может быть. Билл должен был чувствовать глубокую привязанность к своей жене и сильную печаль, когда он ее лишился. Разве не так мужчины относятся к своим женам, не так реагируют, когда остаются без них?

Вы: Теоретически так. Однако складывается впечатление, что Билл испытывал сильную неприязнь к своей жене и обрадовался, когда кто-то с ней убежал.

Робот (после очередных раздумий): Но вы ничего подобного не говорили.

Вы: Я знаю. В этом заключен смысл шутки. Я повел тебя в определенном направлении, а затем неожиданно показал, что оно неправильное.

Робот: Увести человека в неправильном направлении смешно?

Вы (сдаваясь): Ладно, давай лучше продолжим строить наш дом.

На самом деле некоторые шутки строятся на нелогичных заявлениях людей. Вот, например, такая:

Заядлый игрок на скачках останавливается в нескольких шагах от окошка, где делаются ставки, и обращается с молитвой к Создателю: