Торжество жизни - Николай Дашкиев

Друзья ушли. Галина долго стояла у открытого окна, провожая их взглядом, и шептала:

- Мы будем бороться вместе! Вместе!

...Розовел горизонт. Предутренний легкий ветерок шевелил листья каштанов под окнами. Гудки паровозов звучали призывно, мощно.

Так начинался новый день.

Легкий электроход бесшумно выскользнул на широкую асфальтированную дорогу, обсаженную высокими густыми деревьями, и помчался вперед. Казалось, что это не машина несется со скоростью ста километров в час, а зеленый тоннель с голубым просветом вверху набегает на нее. И только когда с огромной быстротой проскакивала встречная машина, полностью ощущался бешеный темп движения.

- Ух,хорошо! - восхищался Коля и, оборачиваясь к Степану, толкал его в бок. - Ну, умиляйся же, бесчувственный ты человек!

Степан давно не был за городом, и эта автострада казалась ему дорогой в чудесную страну будущего.

У поворота к Алексеевке Степан сел за руль сам. Он вел машину неуверенно, пустив ее на минимальную скорость, напряженно всматриваясь вокруг.

Степь, простиравшаяся когда-то до самого горизонта, теперь распалась на отдельные клетки. Деревья стройными шеренгами протянулись вдоль полей; то слева, то справа от дороги, окруженные высокими ивами, поблескивали озера.

У одного из таких озер, которой возникло на месте глубокой бесплодной балки, -Степан остановил машину. Он посмотрел на небо, затем перевел взгляд на пшеницу. Даже не верилось, что в этом году выпало очень мало дождей: пшеница была в человеческий рост, с тяжелым, наливающимся колосом.

Степан взглянул на пруд - когда-то на дне этого оврага он собирал маленькие круглые камешки - "креймашки", как их называли. Тогда там было тихо и прохладно, с обрывов с тихим шелестом осыпалась земля, ползали медлительные, важные жуки... Теперь же темные глубины озера влекли своей таинственностью; плескалась и расходилась кругами вода; любопытные рыбы подплывали к самому берегу.

Перед селом машина выскочила на пригорок. Отсюда было видно очень далеко.

Степан свернул в сторону, к кургану. Уже темнело. Последние яркие отблески солнца отсвечивались на высоких перистых облаках, на землю ложились мягкие сумерки, из-за лесозащитных полос показался большой красноватый месяц.

Все было и так, и не так, как прежде. Степан остановил машину, сел на камень и долго смотрел вдаль.

И вдруг все вокруг пришло в движение. Ярко вспыхнули огни поселка, мимо кургана промчалось несколько автомашин с весело распевающими девушками, из парка донеслась музыка.

- Степа, пора! - сказал Коля. - Но ты посмотри, посмотри! Да ведь это настоящий город!

Николай Карпов остался все таким же неутомимым, жизнерадостным. Его ничто не изменило: ни течение времени, ни почтенное звание доцента. Проводив Степана к двухэтажному каменному дому правления колхоза "Красная звезда", он сразу очутился в толпе молодежи. Его сочли шофером Степана Рогова, и девушки наперебой расспрашивали о молодом ученом. Испуганно вытаращив глаза, Коля отвечал:

- Ох, строгий! Его даже профессора боятся. Только войдет в институт, а к нему сейчас же подбегает какой-нибудь - бородища - во! - и кланяется: "Все, мол, сделано, как вы советовали". А ко мне он добрый. "Ты, говорит, мой самый лучший шофер. Ты, говорит, шофер не то что первого, а даже нулевого класса. Потому что, мол, любишь свою машину и после работы ее обязательно моешь и чистишь"... А ты, друг, вымыл сегодня машину?

Парень, к которому так неожиданно обратился Карпов, растерянно покраснел, а девушки весело закричали:

- Где там!

- Куда ему!

- Он так на танцы спешил, - чуть скаты не потерял.

- Так-то! - поучительно сказал Коля. - Видишь, девушки смеются над тобой? Нет, так нельзя. Вот если бы ты на моем месте послужил у Степана Ивановича, ты бы понял, что значит шофер нулевого класса!

Степан, который давно прислушивался к этой болтовне, высунулся до половины из окна и весело прокричал:

- Девушки, не верьте ему: врет он все, хвастается! Вовсе он не шофер, и всего-навсего обыкновенный доцент.

Карпов запротестовал.

Степан, улыбаясь и немного завидуя жизнерадостности своего друга, отошел от окна. За столом сидели председатель колхоза, Митрич, незнакомая женщина и несколько незнакомых мужчин. Парторга не было видно, но Митрич предупредил вопрос Степана:

- Ну, молодец, что не забываешь нас. Скоро и Николай Иванович приедет, он уже на втором курсе Сельскохозяйственной академии. Ну, рассказывай, как там у тебя дела?

Митрич подергивал свою жиденькую бородку, охал и ахал, а время от времени поднимал указательный палец:

- А что, не по-моему вышло? Говорил, что у нас будет свой профессор? Говорил! Доцент - это все равно, что недостроенный дом: одеть крышу-шляпу, вставить окна-очки, и, пожалуйста, - готов профессор!

Общее собрание решили провести на следующий день, а в этот вечер почетным гостям, доцентам Микробиологического института Степану Рогову и Николаю Карпову, были показаны все достопримечательности колхоза.

В центре, на холме, стояло высокое здание, залитое ярким светом, увенчанное скульптурой из нержавеющей стали.

Внутри Дворец культуры казался еще более величественным. Большой зрительный зал был заполнен: как раз шла лекция об использовании атомной энергии. По временам в зале гасили свет, и на экране возникали кадры из научно-популярного стереофильма. Лектор показывал световым лучом основные детали турбоатомных агрегатов и объяснял, что в течение пятилетки потребность сельского хозяйства в энергии будет удовлетворена полностью.

Когда лектор окончил и ответил на все вопросы, на трибуну поднялся другой человек. С большим трудом Степан узнал в нем Костю Рыжикова. Громко и уверенно, как человек, привыкший читать лекции. Рыжиков начал излагать проект второй гидростанции на реке Зеленой. Он объяснял довольно сложно, но его слушали очень внимательно: видно было, что технические выкладки не смущают слушателей.

Митрич шепотом объяснил:

- Это его проект. Константин Евдокимович сейчас работает главным техником электростанции и уже перешел на четвертый курс заочного Политехнического института. Ну, пойдем дальше, а то мы так и за месяц не успеем все осмотреть.

Телевизор, библиотека, музыкальные классы, комнаты отдыха, биллиардная - все поражало в этом замечательном дворце.

Николай Карпов не вытерпел:

- Но скажите, в конце концов, сколько все это стоит? Вы, наверное, затратили миллионы!

Председатель колхоза добродушно согласился:

- Да, миллионы. А что же нам делать с этими миллионами? Солить, что ли? Ведь наш годовой доход составляет восемнадцать с половиной миллионов золотых рублей, каждая семья в среднем получает в год, если перевести на деньги, около сорока тысяч рублей, и большинство отказывается получать заработанные продукты. Да и действительно, зачем? У нас отличная фабрика-кухня.