Огненный всадник - Михаил Голденков

— Вас в этом маскараде не сразу и узнать! — обнял Сорока широкие плечи Кмитича. — А ну, спадары мадьяры, развяжите пана Кмитича!..

Так в течение суток оршанский князь дважды чудом избежал смерти.

«Видимо, я еще нужен Господу, коль выручает меня так часто», — облегченно думал Кмитич, пока с него срезали веревки.

— Прошу прощения, — к Кмитичу приблизился уже знакомый офицер, командир отряда, — но и вы поймите, полковник, тут не до судов и разбирательств. Враг к самой Вильне подступает.

— И мне туда нужно. Просто срочно, — Кмитич уже не обижался на офицера.

— Значит, едем с нами, — улыбнулся тот.

В эти же дни, а точнее, чуть ранее, в июне, шведский король, как и обещал, послал-таки семитысячное войско генерала Густава Адольфа Левенгаупта под командованием капитана Йохана фон Уленброка на север Великого княжества Литовского. Шведы подошли к Двинску, где все еще стоял вернувшийся с подкреплением горемычный гарнизон Ордина-Нащокина, и на глазах у ошарашенного военачальника Московии, безуспешно ранее пытавшегося штурмовать город много раз, спокойно вошли в открывшиеся городские ворота под развевающимися на ветру желто-голубыми знаменами, под звуки флейт и барабанов.

В Двинске все ликовали. Царский же сановник понял, что город теперь ему точно не взять. Более того — ему самому грозит смертельная опасность. Воевода вновь спешно ретировался. Далее шведы заняли литвинские Плюсы, Браслав, Дрысвяты, Пеликаны, быстро захватили ранее захваченные московитами Друю и Дриссу. Так западнее и севернее Полоцка на пути московского войска неожиданно выросла стена, о которую теперь можно было разбить не одну голову московскому царю. Жители же занятых городов вздохнули с облегчением — им более не грозила участь Полоцка или Мстиславля.

Однако основная часть войска Швеции пошла все же не на московитов, чего так хотел Януш Радзивилл, а на Польшу, где, похоже, никто и не собирался отстаивать честь своего короля в бою со скандинавскими, немецкими, чешскими, латышскими, эстляндскими и финскими солдатами. 18 июля в Польше появился сам Карл Густав. Шведский полевой маршалок Виттенберг вел на поляков 14 000 солдат. И 12 700 солдат шло лично с королем Карлом Густавом. Но еще 14 июля Виттенберг высадился в Поморье под Устем, где располагалось польское войско, которое тут же сложило оружие. Поляки добровольно сдавались шведам, не желая сопротивляться.

Шведский король быстро разбил жалкие попытки оказать сопротивление, без проблем занял столичную Варшаву Испуганный неожиданным поворотом событий, которые сам же и вызвал, король Польши и уже далеко не великий князь Ян Казимир бежал в Силезию. Новым литвинским великим князем собирался стать шведский король Карл X Густав.

Впрочем, и в Польше Карла стали активно поддерживать некоторые шляхтичи, особенно из оппозиции Яна Казимира — в частности, Стефан Потоцкий и гетман польной булавы Стефан Ланцкоронский. Курфюрст бранденбургский Фредерик Вильхельм заключил с Карлом мир, по которому Восточная Пруссия переходила под ленную зависимость от Швеции. Карл Густав уже прикидывал, как он будет делить Польшу, имея виды на ее приморские области, владение которыми упрочило бы господство Швеции на Балтийском море. Этот первый проект раздела вызвал большую тревогу со стороны Голландии, Австрии и особенно Дании, грустно наблюдавшей, как времена датского могущества окончательно уходят в Лету, как Карл Густав становится почти полноправным владельцем Балтийского моря, превращая его во «внутреннее озеро» Шведского королевства. Неприятности для Дании начались более ста лет назад, когда в 1522 году датчан скинул с южной оконечности Швеции (Сконии) знаменитый шведский король Густав Ваза, а в 1568-м Эрик IV практически подчинил Швеции Норвегию, бывшую вотчину датчан… Датский король Фредерик пребывал в унынии, тем более что в казне не было денег на случай войны с грозной соседкой.

Однако для Януша и Богуслава Радзивиллов, для Кмитича и многих других протестантских и православных шляхтичей Литвы усиление Швеции казалось хорошим знаком: тем быстрее и эффективнее будет помощь в освобождении захваченных царем земель. Но хитрый гетман все еще скрывал от Яна Казимира, что собирается поменять короля. В своих письмах польскому королю Януш лишь жаловался на опасное положение Литвы, просил помощи, но ни словом не обмолвился о своих тайных планах.

Глава 23

УНИЯ

Над башнями, шпилями, крестами и куполами Вильны, над ее черепичными кровлями и трубами, над мостами и мощеными кривыми улочками зависла огромная кровавая секира. Более трехсот лет этот мирный город не знал, что такое война, не слышал топота сапог непрошеных иноземных солдат и чужих конских подков по своим мостовым. И вот, кажется, черный день Вильны настал. Царь разбил лагерь в считанных милях от стен литвинского стольного града — в Сморгони. На два предложения Радзивилла и Гонсевского заключить перемирие или подписать мирный договор Алексей Михайлович отвечал категорическим «нет». Он уже не забивал себе голову мирным договором с Литвой против Польши. Зачем? Теперь он вновь был уверен в своих силах. «Либо все идете под мою руку, либо я иду на всех вас войной», — дал царь четкий и страшный для виленцев ответ. Царский патриарх Никон также слал листы. Нет, не с предложением положить конец безумному кровопролитию христиан. Напротив: московский первосвященник напутствовал царя не останавливаться на разгроме Литвы, не ограничиваться захватом Вильны, а идти все-таки и на Польшу, захватить Варшаву, захватить Краков… Но было поздно: там уже были шведы.

В этой атмосфере надвигающейся бури, 29 липеня 1655 года в Старой Вильне — центре столицы — было людно и шумно. Здесь слышалась русская, шведская, немецкая, жмайтская речь, а вокруг дворца суетились кареты, солдаты в медных касках, всадники и просто галантного вида люди. Разностильная архитектура города — готика, ренессанс, барокко — вполне соответствовала разнообразию мундиров военных чинов разных калибров, снующих по кривым улочкам старых кварталов. В этот день в город прибыла из Риги шведская делегация с Магнусом Де ла Гарды подписать официальное обращение к шведскому королю о помощи и объединении под шведской короной. Это, и сие все прекрасно понимали, была первая ступень долгожданной Унии Януша и Богуслава Радзивиллов со Швецией.

Кмитич давно не был в столице и сейчас с восхищением разглядывал жемчужину готики — костел святой Анны из красного кирпича. Виленцы сто лет назад возвели-таки этот прекрасный костел в готическом стиле как последний аккорд уходящей архитектурной эпохи. Ну, а жемчужиной виленского барокко Януш Радзивилл называл костел Святых Петра и Павла, куда литвинская миссия направилась помолиться и попросить Божьей милости перед ответственным событием.