Дети Империи - Олег Измеров

Встречный ветер тугой реактивной струей обдавал физиономию мерзким, мелким холодным дождем, к которому добавлялись грязные брызги из под колес «БМВ». Сквозь защитные очки практически ничего не было видно, но протирать их было влом. По постовой непромокаемой форме струились ручейки, ветер сдувал их назад, они растекались щупальцами, лезли за ворот. Только бы вырваться…

«Может, в рейхе сегодня действительно что-то произошло? СС должно уже все дороги перекрыть, а тут феркерсполицаи ухом не ведут. Партия организовала внутренний переворот?»

Мотоцикл резко тормознул, и Виктор решился протереть очки. Впереди стоял небольшой горбатый фургончик «Рено», которого обогнал следовавший впереди «БМВ-полицай». Из «бэхи» выскочило трое людей в черной форме дорожной полиции со «скорпионами», и один в черном кожаном пальто и шляпе.

– Документы!

– Нас уже пять раз проверяла полиция! Вы видите пропуск?

– Не рассуждать! Документы ваши и пассажира!

Дверца слева открылась и из нее высунулся человек в коричневой куртке, показывая развернутое удостоверение.

– Штурмфюрер СС Ганс Фогель. В чем дело?! Вы знаете, что с вами будет за срыв спецперевозки?

– Герр Фогель, сожалею, но у меня приказ задержать эту машину, имей вы даже документы обергруппенфюрера, и приказ стрелять при любом подозрительном движении, – ответил мужик в плаще, показывая чего-то похожее на большой брелок для ключей, – у вас будет возможность жаловаться, а сейчас вы выйдете из машины и покажете, что в кузове.

– Кто вы такой? Кто вам дал право мне приказывать?

– Вам объяснят. Не заставляйте применять оружие.

– Идиоты… Вы до смерти будете за это объясняться…

Он открыл дверцу.

– Та самая женщина! Женщину в нашу машину, вам – следовать за нами. И без глупостей!

– Не имеете права! У меня тоже приказ!

Полицейские вскинули «Скорпионы». Тот чувак, что сидел на их мотоцикле, тоже вскинул свой и прицелился.

– Пулемет! – шикнула Зина.

Виктор поспешно приложился к прикладу «МГ», передернув затвор. «Только бы на спуск не нажать, а то ненароком всех подряд уложить можно…»

Фогеля поставили лицом к задней стенке фургона. Из дверцы вытащили Наташу и быстро повели к «мерсу», шофера с Фогелем запихнули внутрь и закрыли фургон. Зина тронула байк с места, объезжая «Рено»; возле полицейского «БМВ» она притормозила и соскочила с седла; двое мужчин подбежали к мотоциклу.

– Я сам! – поспешил ответить Виктор, поняв, что его будут вынимать из коляски. К его собственному удивлению, он действительно легко из нее выскочил; Зина ухватила его за руку, открыла левую заднюю дверцу лимузина и толкнула внутрь, заскочив следом. Машина рванулась вперед, следом послышался треск мотоцикла.

– С вами все в порядке? – спросил человек в черном плаще, сидевший на переднем сиденье возле шофера. Он обернулся, и тут Виктор узнал Ковальчука.

27. Террористы.

– Даже слишком в порядке, – ответил Виктор.

Он сидел на заднем диване роскошного винтажного авто, между двумя приятными дамами, с каждой из которых он успел познакомиться достаточно близко, и думал о том, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как все они вообще смогли сюда попасть, в этот аппарат тотальной слежки и доносительства и их до сих пор не вычислили? Да тут скоро на мышей номера навесят. Единственный ответ, который напрашивался – по той же причине, по которой их сейчас не трогает полиция. Что тоже было из области фантастики. Если бы он прочитал подобный сюжет в Интернет, то не удержался бы и написал в комментах: «Аффтар, выпей йаду!». Но здесь это было реальностью. Кстати, о ядах…

– Третьего перстня там случайно, не припасено? А то Дитриха на понт брать пришлось.

– Перстень – это версия на случай провала, – пояснил Ковальчук. – Независимо от того, поверит Альтеншлоссер в нее до конца или нет, он должен был сперва попытаться использовать ее для давления на вас, а, значит, какое-то время поддерживать и гарантировать жизнь Наташе. Главный объект для него – вы, поэтому выгодная ложь для него была важнее. Потом ему подкинули дезинформацию о нападении, чтобы он попытался вас вывезти, а зная его характер, можно было ждать, что он будет действовать дерзко, авантюрно, а от нас будет ждать расчетливости. Основная задача Наташи – сохранить ваши часы.

– Часы? Это китайская сборка повлияла на фюрера?

– В часах на вашей руке ничего китайского нет.

– Ты же сам подсказал тогда, – улыбнулась Зина, – забыл уже? «Никогда не снимайте эти часы…»

– Вам же было обидно за державу из-за наших «жучков». Вот мы и постарались исправиться и сделали копию вашего «Ориента» с передатчиком. Там внутри одна из первых советских микросхем. Уникальная, нигде в мире пока такой нет. Благодаря часам мы и узнали, когда вас повезут. Дитрих, разумеется, предусматривал, что на вас могут быть радиомикрофоны, тем более, что вы отказались оставлять свою одежду нигде, кроме у себя на виду. Службам имперской безопасности потребовалось найти женщину, с приличной репутацией, которая нашла бы возможность сблизиться с вами, чтобы просканировать одежду и личные вещи электронным устройством, замаскированным под карманный приемник. Вы его видели.

«Видите, он даже на ваш браслет от часов реагирует…»

– Миром будут править не физики, а психологи.

– Я не могла сделать так, чтобы прибор не среагировал, – пояснила Наташа, – но сумела объяснить ее так, чтобы ее приняли за ошибку. В приборе встроен микрофон, он передавал мои комментарии. Но вы не волнуйтесь, он включается только на момент сканирования.

– А почему бы им просто не усыпить и не обыскать меня?

– Они боялись это делать до встречи. Предполагали, что, заподозрив неладное, вы поведете себя по-другому, и это сорвет все планы.

Дорога в этом месте сделала резкий зигзаг, и Виктор сначала чуть не свалился в объятия Наташи, а потом Зины.

«Ну ладно. Главное, чтобы они не ссорились, и друг к другу меня не ревновали… Черт, самое время сейчас думать о всяких глупостях»

– Все-таки знаете, у меня такое впечатление, что я сплю.

– Почему?

– А как вы так легко здесь очутились и почему за вами не гонятся? И зачем надо было брать сюда Зину, она же не профессиональный агент?

– В группе нужен был человек, которого бы вы лично знали и доверяли. Мало ли как вам прополощут мозги в имперской безопасности.

– А имперской безопасности кто мозги прополоскал, что нас не ловят?

– Ну, это фокус, который второй раз повторить уже не удастся. В рейхе сделали ставку на оснащение силовых структур техникой информации и связи. Благодаря мощной сети видеотелефонов полиция легко может связаться с центральным банком данных и проверить личность, отпечатки пальцев и так далее любого человека, любой машины. Но, строя свою систему, они слишком передоверились технике, тому, что в нее закладывают, тому, что она ее передает, они сделали из нее культ, приписали безошибочность. У них человек на местах, тот же полицейский, стал подчиняться тому, что получает от машины, верить электронной бумажке, а не своим глазам. Их к этому приучили.

»…Если в пропуске написано, что вы – тибетец, то для всех вы тибетец…»

Виктор вспомнил, как отдавали им честь незнакомые полицейские, когда они ехали с Альтеншлоссером от границы к бывшему Ржешуву, как меняли сигнал светофоры. Да, в пятидесятых многие были убеждены, что машина может многое делать точнее человека, быстрее человека, она не обманет и не обманется, не ошибется, ее не подкупят… Какая наивность.

– Вы взломали центральный банк данных?

– Здесь это еще в новинку.

– Но наверняка же здесь есть какие-то администраторы, то-есть особые программисты, которые наблюдают за работой системы, ее безопасностью…

– Сейчас пятьдесят восьмой год. Работа со счетной машиной считается уделом узкого круга высоких интеллектуалов, которые хорошо знают друг друга и каждый прыщик которых изучила под лупой имперская безопасность. Никому и в голову не приходит, что это можно сделать, как у вас – не умея работать с машиной, просто запомнить и выполнить последовательность команд и действий, разработанных группой талантов где-то совсем в другой стране. Это же вы нам писали в своей докладной, что систему может взломать любая уборщица, если ей дать физический доступ к серверам?

– Ну… Образно. Но все равно же кто-то заметит, что что-то не так, что абсурд творится?

– Здесь слишком привыкли считать свой порядок идеальным. Человек четко выполняет свои обязанности, если от него не требуют что-то замечать и докладывать, то даже если он что-то и считает глупостью, то это не его дело. В рейхе незапланированная инициатива наказуема.

– Альтеншлоссер сказал, что сейчас они пытаются работать по-другому, гибко, – упавшим голосом произнес Виктор.