Белое танго - Дмитрий Вересов

Но что сказать про купюры, утратившие силу еще в начале шестидесятых? А ведь их тут тоже немало… Впрочем, в коробочке из-под ботинок «Скороход» среди резаной бумаги нашлись три завернутых в пергамент металлических брусочка, каждый из которых, будучи развернут, рассыпался на десяток золотых червонцев с рельефным профилем Николашки Последнего. Тридцать. Символическая цифра, когда дело касается денег… И сразу расхотелось брать червонцы.

— Что ж ты? — упрекнула практичная Лада. — Твои, честно заработала. Каждая монетка не меньше трех сотен тянет. «Волгу» новую через благодетеля прикупишь.

Плохо ли?

— Не возьму, — прошептала Таня.

— Ну и дура!

— Сама дура! — огрызнулась Таня. — Кто ты такая, вообще? Тебя сегодня уже не будет.

— А тебя?..

— Заткнись и складывай монеты обратно! — оборвала Таня этот шизофренический диалог.

Лада со вздохом завернула десятирублевки и уложила их в коробку.

Больше ничего интересного в тахте не нашлось. Пришлось ее закрыть и водрузить обратно неожиданно потяжелевшего Мурина.

Потом началось занятие одновременно лихорадочное и занудное, как известно всякому искателю искомого. Распахивались стеллажи, перебирались папки с офортами и графикой, книги — а вдруг оно там, за аккуратными пыльными рядочками.

Переворачивались картины — а вдруг на изнанке. Простукивались в поисках пустот массивные рамы, стенки мебели, паркет. От здравого смысла и следа не осталось, обследовались уже места, заведомо невозможные — сортир, ванная. Принялась даже откручивать ножки от табуреток в расчете на тайник…

— Идиотка! — в сердцах сказала себе самой, вспомнив, что в прихожей есть антресоли. — Ежу понятно, что там.

За створками повеяло многолетней пылью, горьковатой сухой гнильцой. Лада потянула на себя картонный короб, но тот лопнул в ее руках, и по груди больно застучали увесистые тома. Один поймала. Максим Горький, полное собрание сочинений. Не успела даже выругаться — пронзительно и непривычно долгими гудками зазвонил телефон. Вздрогнула, выронила книгу, спрыгнула со стремянки.

— Алло! — хрипло и раздраженно сказала она в трубку.

— Простите, — отозвался удивленный, вежливый и чем-то знакомый голос. — Я, наверное, не туда попал. Мне Родиона Кирилловича.

— Кого?

— Родиона Кирилловича Мурина.

— Он… — Опомнись! — Нет тут таких.

Она бросила трубку. Вот такие дела. Еще чуть-чуть, и брякнула бы сгоряча, что преставился Родион Кириллович. Грибочков покушал и преставился. Бывает…

Телефон вновь начал надрываться, но Лада трубку не брала.

— Только без паники. Быстро навести марафет и линять отсюда. И «маму» не забыть, пусть и не та она. Пусть сами потом разбираются, не мое это дело, а свое я сделала…

Лада разогнулась, утерла пот со лба. Вроде все. Квартирка приобрела тот вид, который имела до ее прихода. Приблизительно тот — кое-что, конечно, изменилось. Теперь собрать вещички, привести себя в порядок… Кстати, зеркало очень не помешало бы, но, сколько помнится, нет в этой квартире ни одного зеркала, даже в ванной. Может быть, в спальне у Мурина, там еще гардероб стоит, такой трехстворчатый?

Вошла, не глядя на кровать, отворила шкаф. С дверной изнанки на нее глянуло бледное лицо в крупной испарине, глаза, горящие нездоровым блеском. Так не пойдет. Ну-ка, собраться!

Сбивая с себя наваждение, стукнула кулаком по тяжелой дверце — и едва успела отскочить: край зеркала прыгнул на нее, целя в лицо. Зеркало показало черный тыл, застыло перпендикулярно дверце. Из-за него брызнул опаляющий взгляд знакомых асимметричных глаз. И не было в этом взгляде никакого безразличия…

Таня не спешила — наполнила ванну, добавив в нее ароматной пенки, плескалась часа полтора и на телефонные звонки не отвечала. А звонки начались, как только она плюхнулась в ванну, и повторялись минут через пять. Должно быть, соглядатаи уже сообщили Шерову о ее благополучном прибытии, и он ждал отчета о командировке. Ну и пусть. Надо полагать, он уже дал отмашку Архимеду, и тот в компании Захаржевской-Кварт если еще не летит в Москву, то уже загружается на ближайший рейс. А остальное подождет… Она намыла голову красящим шампунем, чтобы вернуть волосам былую рыжесть, теперь надо дать им просохнуть, чтобы краска легла естественно. Стрижка, конечно, коротенькая, высохнет быстро…

Вытерлась, заварила кофейку, закурила сигарету и только потом набрала номер.

Трубку сняли мгновенно.

— Здравствуй, Шеров. Это ты мне звонил?

— Я. Ну как?

— Нормально.

— Гостья у тебя?

— Да.

— К восемнадцати ноль-ноль жду обеих у себя на даче.

Он повесил трубку.

Что ж, до шести времени предостаточно. Таня позвонила в «Прагу», заказала столик на одного к половине второго. Кстати, не на метро же тащиться в оба конца, надо бы в гараж заскочить, за верной вороной «шестерочкой». (Заслуженная желтая «тройка» давно уже была реализована дядей Кокой по доверенности. По какому-то номенклатурному списку Таня без проблем получила нового железного коня. Денег, вырученных за прежнего, хватило с лихвой, даже осталось немножко.) На выезде у ворот встретил Карлыч, бригадир новенького гаражного кооператива — должно быть, дежурный настучал о прибытии важного клиента, — улыбнулся искательно, шлагбаум поднял. Разве что под козырек не взял.

— С приездом, Татьяна Всеволодовна! Отдохнули хорошо? — почтительно осведомился он.

— Спасибо, неплохо.

— Пальчики-то не стучат больше?

— Да и не стучали вроде, — озадаченно отозвалась Таня. Не водились прежде за Карлычем такие ляпсусы. По части автомобильных неполадок память у него феноменальная — по должности положена, чтобы, значит, и клиенту оказать уважение, и от мастеров, которых мгновенно присоветует на любой случай, соответствующие комиссионные получить. — Напутал что-то, Карлыч.

Морщинистое лицо бригадира изобразило обиду.

— Да как же, как же так, Татьяна Всеволодовна? — дрожащим голосом спросил он. — Сами ж с раннего утречка умельца вашего присылали, ну этого, Ларика. Битый час провозился, в ремонтный бокс на яму ставил…

— Я присылала?

— Ну да, он так сказал. Что вы, стало быть, позвонили ему и просили к вечерку отрегулировать.

— Запамятовала, должно быть, — помолчав, проговорила Таня. — Вообще, последнее время память что-то совсем никуда. На дачу вот собралась, да совсем забыла, что сама подругу в гости на сегодня позвала. Спасибо, что напомнил, а то так бы и уехала.

Таня развернулась и откатила машину обратно к гаражу.

Ларик. Тот самый шофер при постпредстве, который прикомандирован к Шерову.