Черное Сердце (СИ) - "Gargoil"

В теле эксперта с дырой в груди, осталась разрушительная сила, которая разрушала тело изнутри, для всех вокруг его тело разорвалось в ту же секунду, как было пробито кулаком, но для самого эксперта это был медленный процесс.

Он чувствовал, как его тело разрушается, обращаясь кровавой дымкой, которая всасывалась колоколом, а в рассеивающемся сознании успела мелькнуть мысль — «Это ведь…Воля! Насколько сильным должен быть эксперт, что бы одной волей убивать таких как я? Мастеров пяти элементов?» — дальше размышлять он уже не мог, его тело разлетелось и поглотилось колоколом, который продолжал выбивать холодную мелодию смерти.

Первая группа была обращена в ничто, группа бойцов морских глубин была истреблена меньше чем за две секунды.

***

Около другой сторожевой башни.

В группе был эксперт, тело гуманоидного типа, и голова осьминога, вниз, словно борода спадали щупальца, около него было двое на стадии пяти элементов, лишь подходя к сторожевой башне, осьминог ухмыльнулся и сказал своим хлюпающим голосом. — Ни шагу дальше, иначе вы все погибните!

Осьминог взмыл в воздух, от его тела распространилась монструозная энергия во много раз превышающую оную у экспертов пяти элементов, он собрал силу в своих ладонях, одна начала движение вверх, другая вниз.

Около сторожевой башни началось землетрясение, которое выбивало камни из стены, а так же расшатывая башню, даже шатаясь, колокол, не звонил. Сверху тем временем начала опускаться ладонь, полностью состоящая из воды. Она опускалась с невероятной скоростью, и обрушилась на башню, не разливаясь потоком воды, а давя словно гора. Башня разрушилась, колокол не звонил.

Но вместо колокола издало звук нечто иное. Рев, громкий и мощный прокатился по округе. Когда землетрясение созданное осьминогом прекратилось, пришло новое, на этот раз оно исходило изнутри земли, прямо из-под того места где была расположена сторожевая башня, что-то начало создавать движение.

Вспахивая землю, и раскидывая камни в разные стороны начало выбираться из своего заточения существо, ещё молодое, но обладающее потенциалом сжечь этот континент дотла.

Показалась черная голова, с крепкой чешуей по всей голове и шее. Голова была длинной, удлиненный череп с рогами и шипами, которые отходят назад. Существо взревело, показывая пасть, полню острых зубов, которые плотным рядом были расположены по всему рту, посередине ярко красный язык. Существо начало выбираться, вытягивая длинную шею, оно оперлось на одну из своих рук, которая переходила в перепончатое крыло, на изгибе крыла были три не длинных пальца, с прочными, острыми когтями, а на конце самого крыла острый шип. Показалась полностью голова, с глазами, в которых словно разжигалось пламя природной ярости и силы, показалось и второе крыло. Существо почти полностью вылезло, но, только увидев живых существ, на которых можно излить свой гнев, оно взревело, и изо рта выстрелила струя темного как сама ночь пламени. Струя расширилась обращаясь шаром пламени, которое вмиг сожгло, полностью поглотив обычных морских жителей, вместе с поворотом головы пламя покатилось дальше оставляя после себя выжженную землю и, не оставляя шанса даже двум экспертам на стадии пяти элементов, но осьминог смог защититься. Поспешно отступая, он защищался от черного пламени.

Избавившись от темного пламени, он увидел перед собой, пасть, которая спокойно находилась в своем же пламени, осьминог не успел среагировать, и его голова оказалась откушена, а за ней было проглочено и остальное тело.

Слегка перекусив, и выпустив каплю гнева, дракон взмахнул своими крыльями, взметая в воздух облако пыли и пепла, перед тем как взлететь дракон стукнул по земле своим мощным хвостом, от которого земля слегка встряхнулась.

Дракон полетел подальше от Зеута, но ошейник на его шее и часть цепи на миг засветился тусклым светом.

Через время, на место разрушенной граничной стены, прибыла ещё одна группа морских жителей, они продвигались медленно, не желая наткнуться на ещё что-то, что могло вылезти из пробоины на земле. Но признаков жизни поблизости не было, лишь черное пламя бушевало, совсем не желая потухать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обитатели глубин прошли мимо пламени, и пламя, прильнуло своими языками к живым существам. Языки черного огня вмиг настигли подошедших, поглощая плоть и тела, так же затягивая их в самый центр пожара.

Морские жители вскрикнули и отступили, но теперь пламя, извиваясь, обретало форму питонов, которые черными вспышками набрасывались на отступающих, пожирая их своим черным пламенем. Большинство успело сбежать, в страхе спасая свои жизни. Огонь не потухал, а питоны просто обращались пожарами, которые горели на одном месте, ожидая прихода добычи.

К пробоине в границе вскоре прибыл старик, седые волосы, развевающиеся на ветру, лицо полное морщин, а так же согнутая спина, со стороны старик выглядел как самый обычный пожилой крестьянин, он был в обычной одежде, и всё в нём выглядело заурядным, всё кроме одной детали. Он стоял на воздухе, словно на твердой почве.

Глаза его были спокойными как два колодца со стоячей водой. Он оглядел место разрушения, и никак не отреагировал на отступающих морских жителей, по-прежнему стоя над разрушенной стеной, он сел в позу лотоса, тем самым охраняя брешь в границе.

Воины морских глубин хотели обойти города-границы, пытаясь пройти сквозь беззащитные стены, но понесли лишь потери, оставаясь ни с чем, вскоре морские жители поняли, что придется пробиваться с боем. Потому готовилось наступление, без особой тактики, но с железным настроем.

***

Анахель вышел из здания, после совещания все разбрелись кто куда. И Анахель не был исключением, он собирался пойти восстанавливать силы перед возможной битвой, он почти засыпал на ходу, и если ляжет, то проспит часов пятнадцать точно.

Выйдя из здания, он наткнулся на группу учеников школы «Золотой сабли», у которых, судя по всему, так же было совещание.

— Анахель?

Анахеля не очень интересовала группа учеников, потому он пошел в комнату, но его остановил оклик, услышав свое имя, и обернувшись, юноша увидел девушку, красивую, словно цветущий и благоухающий цветок, и жизнерадостную как восходящее солнце.

— Да? — без особого энтузиазма спросил Анахель, оборачиваясь, и когда их глаза встретились, Лайма была ошеломлена.

— Ты — Она выпалила, не успев ничего обдумать, через секунду шока она собралась с мыслями и спросила с намеком на неверие в голосе — Ты прорвался в царство душ?

— Не понимаю о чем ты — Анахель действительно не понимал, но догадывался, может быть, сейчас он узнает что-то важное.

Лайма задумалась, а потом хмыкнула. — Ну, раз не понимаешь, то рано или поздно сам всё узнаешь. Что важнее, ты ещё не продал ту бутылку?

Анахель пытался подавить вздох разочарования, и проговорил, как ему казалось спокойным голосом. — Нет, и знаешь, я передумал её продавать.

— Как так? Мы же договаривались! — Лайма воскликнула слегка возмущенная, она хотела топнуть ногой, но сдержалась. Вскоре поняв нехитрый замысел этого однорогого, она сказала. — Может, если я предложу тебе особую услугу, ты согласишься? — сказала она заманчивым тоном, хотя сама ненавидела прибегать к таким женским уловкам. — «Сестра Фелиция плохо на меня влияет» — про себя подумала Лайма, а на лице её расположилась сладкая сверкающая улыбка. Она заглядывала прямо в глаза Анахеля, который был чересчур уставшим, что бы придавать своим глазам блеск интереса. Хотя от улыбки и тона Лаймы сердце его странно кольнуло.

— Что за услуга? — поинтересовался Анахель. Улыбка Лаймы стала ещё соблазнительнее, она любезно ответила Анахелю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я могу придать твоей душе атрибут пламени. Я из клана Феникса, в нашей родословной содержится сила пламени святой птицы. У меня у самой душа с атрибутом пламени, потому если я поделюсь с тобой благосклонностью, ты так же сможешь использовать пламя. Так же я повышу цену за бутылку ещё на пять тысяч, только, как и в прошлый раз, денег у меня нет, но душу пламени я тебе преподнесу в качестве аванса, что скажешь? Но только при условии, что в следующий раз ты не скажешь, что передумал продавать бутылку. — Проговорила Лайма серьезным тоном, слегка нахмурив свои прекрасные бровки.