Записки практикующего адвоката. - Maks

Я била наверняка - почтенная гномка не посмела бы солгать под присягой. Так что смысла настаивать на ее вызове у ответчика не было.

- Ваша честь, прошу объявить пятнадцатиминутный перерыв в слушании дела. - Заявил представитель ответчика, переглянувшись со своим начальником. По всей видимости, они поняли, что проигрывают, и решили обойтись малой кровью.

- С какой целью? - поинтересовалась судья.

- В связи с новыми обстоятельствами дела мы, возможно, придем к мировому соглашению. - Пробормотал представитель ответчика. Конечно, судья объявила желаемый перерыв. Мы и в самом деле пришли к мировому соглашению. Правда, размер компенсации морального вреда мы согласились немного уменьшить, но зато слушание дела закончилось быстро и благополучно. Судья с видимым облегчением утвердила текст мирового соглашения, набросанный мной от руки, и мы вышли из заседания.

Я успокоила взволнованную клиентку и объяснила ей, что она имеет полное право после рождения ребенка подать иск об установлении отцовства. Также я выслушала традиционные благодарности и отказалась от премии, которую пыталась мне вручить клиентка. Нет, я отнюдь не альтруистка, но я просто пожалела свою клиентку. Эти деньги будущей мамаше в будущем явно очень пригодятся. Установить отцовство гнома и подать на алименты она сможет еще нескоро, а до тех пор ей придется обходиться декретными.

Вызвав такси, я собралась ехать на день рождения к отцу Артема. Однако едва машина успела проехать несколько километров, как пришло сообщение от мамы о том, что Олег Медведев заболел ветрянкой. Следовательно, празднование его дня рождения переносится на неопределенный срок.

Прочитав это сообщение, я, стыдно говорить, обрадовалась. Нет, не болезни друга моих родителей, а тому, что у меня освободились выходные. Теперь я могу отправиться к любимому дракону.

Так что я в прекрасном настроении поехала в Вилийские горы, к Шемитту. Конечно, мне следовало предварительно позвонить дракону, но я посчитала это не обязательным. Помнится, Шемитт упоминал, что ничем не занят в эти выходные и собирается провести их дома.

Дорога казалась бесконечной, но и она закончилась. Расплатившись за поездку и выйдя из такси, я поспешно направилась к пещере. Погода мало подходила для прогулок в горах, но это было не столь важно.

Я вихрем ворвалась в благоустроенную пещеру дракона. Безусловно, Шемитт будет очень рад меня видеть. Замечательно, что хоть эти дни мы сможем провести вместе. К сожалению, последнее время частенько случалось так, что наши выходные не совпадали, и увидеться не удавалось.

Быстро миновав несколько внутренних "помещений", я добралась до спальни дракона.

Предвкушение приятного уик-энда заставляло меня мечтательно улыбаться. Фрейя, как же я соскучилась!

Но радостное приветствие застыло у меня на губах - дракон был не один. Мой визит оказался совершенно несвоевременным.

Замерев на пороге, несколько мгновений я смотрела на эту картину, а потом развернулась, и, не оглядываясь, двинулась прочь.

Похоже, увлеченные своим делом двое так меня и не заметили.

Толком не соображая, что делаю, я вышла из пещеры и позвонила в службу такси. Наверное, оператор приняла меня за сумасшедшую, ведь я совсем недавно отпустила машину. Однако спорить со мной она не стала и объявила, что такси скоро будет на месте. Эти пятнадцать минут я простояла на одном месте, не в состоянии ни о чем думать. В голове мелькали обрывки мыслей, но они никак не складывались во что-то внятное.

Такси подъехало и остановилось недалеко от меня, и я автоматически направилась к нему. Однако не успела я сесть в машину, как из-за поворота показался еще один автомобиль. Сегодня в окрестностях горы необычно многолюдно. Впрочем, почти сразу я узнала мужчину, сидящего за рулем - это был ближайший помощник Шемитта. Но я не стала ждать, пока он выйдет и поздоровается, а торопливо села в такси. По счастью, довольно широкая площадка позволяла разминуться двум автомобилям, и мы поехали в Альвхейм.

Откровенно говоря, дороги обратно я почти не помню. Не помню также, как оказалась в квартире. Помню лишь, как перепуганно засуетился домовой, и как он заботливо вел меня к постели и укутывал одеялом. Однако сон не шел. Я просто не могла поверить и осознать то, свидетельницей чего стала сегодня.

Я горько усмехнулась. Привычка выражаться обтекаемо не подвела меня и сейчас. "То, свидетельницей чего я стала"! Нужно называть вещи своими словами. Я застала Шемитта с другой женщиной. И это следует принять как данность, пусть и горькую.

Боги, как дико! Как просто, банально и пошло… Почему-то никто до последнего не верит, что это может случиться и с ним. Я чувствовала себя как герой бородатых анекдотов про мужа, неожиданно вернувшегося из командировки. И от нелепости ситуации хотелось кричать.

Я так и лежала, глядя в потолок совершенно сухими глазами. Слез не было - ни злых, ни истеричных, ни обиженных. Я просто молча смотрела, а перед глазами вместо гладкой белой поверхности вновь и вновь вставала увиденная сцена.

По сути, Шемитт не лгал мне. Он не клялся мне в любви, и не обещал мне верности до гроба. Он никогда особенно и не скрывал, что я для него - добыча, объект охоты. Почему же мне тогда так больно?

Мне очень хотелось разбить что-нибудь вдребезги, на мелкие кусочки, или хотя бы разрыдаться. Было очень горько и противно. И унизительно. Быть может, я заигралась, но вся эта история неожиданно стала для меня не просто приятным времяпрепровождением. Чем-то Шемитт умудрился задеть меня за живое. И сейчас это живое билось болью в висках и пыталось прорваться наружу потоком слез. Нет, я не стану плакать. И не стану пытаться простить и забыть. Прощать мне нечего, всему виной разве что мои собственные иллюзии, а забыть не получится, по крайней мере, сразу.

Умница Нат, мой бесценный домовой, прекрасно понял, в каком состоянии я находилась. Подозреваю, что он отключил телефоны и дверной звонок, чтобы меня никто не беспокоил. По крайней мере, остаток пятницы и субботу меня никто не дергал.

Проснувшись утром в воскресенье, я поняла, что уже в состоянии встать с постели и что-то делать. Мне по-прежнему было плохо, но от того, что я раскисну окончательно, ничего к лучшему не изменится. Этим нехитрым правилом я старалась руководствоваться всегда, находя в нем опору и утешение в горестях.

Однако это не означало, что я готова к разговору с Шемиттом. Я не сомневалась, что дракону сразу стало известно о моем визите - раз уж меня видел его помощник, то он не мог не сообщить об этом своему патрону. Но разговаривать с Шемиттом я не хотела. На это просто не было сил.