Правда о «Зените» - Игорь Рабинер

— Не обидно, что лавры достались другому президенту? — спросил я.

— Такую обиду могут испытывать только слабые люди. Ну и что, что мне на шею медаль не повесили? Да мне в тысячу раз важнее, что сделано большое дело. Какой коллектив замечательный! Какой капитан! Игра, отношения в команде — все это огромная заслуга Адвоката. Вроде он ничего ребятам и не запрещает — а они его слушают беспрекословно.

Счастлив еще и потому, что победа в Европе — это абсолютная истина. И заметьте, как изменилось сейчас отношение к «Зениту». Никто больше не говорит о его деньгах. Все говорят о его игре. И, между прочим, этой победой начали выполнять наше обещание!

— Да, помню ваше интервью в 2006-м: три еврокубка за десять лет. Многие тогда от души повеселились.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Как меня «долбали» за Петржелу! Когда проиграли ЦСКА — 0:3, трибуны «Петровского» демонстративно повернулись к VIP-ложе и с издевкой аплодировали мне. Но меня это абсолютно не расстраивало, поскольку я был убежден, что все делаю правильно. А теперь надо думать уже о Лиге чемпионов! Постаравшись сначала выиграть Суперкубок.

— Победа в Лиге чемпионов сойдет за два Кубка УЕФА, — заметил кто-то из коллег.

— Нет. Раз сказано — три, значит, будет три!

В день финала «Фурсенко и Розенбаум направились в один из манчестерских магазинов.

Фурсенко:

— Приехав в Манчестер вместе с Сашей, мы узнали, что болельщики призвали всех, кто болеет за «Зенит», прийти не «Сити оф Манчестер Стэдиум» в белом. А сидеть нам предстояло в VIP-зоне УЕФА, где все одеваются строго и в темное. И вдруг мне пришла в голову идея: а не купить ли нам не игру белые смокинги? Розенбаум поддержал. Когда мы пришли на стадион, в зоне УЕФА все на нас смотрели как на полных идиотов. Зато потом!..

Спустившись в раздевалку, увидел, как ребята подписывают футболки. Тогда я подошел к Радимову и говорю: «Влад, распишись на смокинге!» Влад за голову схватился: «Вы что, обалдели, Сергей Александрович, он же дорогой!» Я ему ответил: «Подписывай!» И за ним начали расписываться все. И команда, и политики — Валентина Матвиенко, Виктор Зубков. А Виталий Мутко написал: «Фурсенко — герой!» Сейчас этот исторический смокинг висит у меня дома, в спортивной комнате, где я занимаюсь на тренажерах.

Розенбаум:

— Помимо белых смокингов, у нас еще и галстуки были бело-синие. Чтобы все соответствовало цветам «Зенита». Как на нас смотрели в VIPe! А когда мы выиграли — это был невообразимый кайф!

Когда спрашивают, какая победа для меня дороже — чемпионство 84-го года или золото 2007-го и еврокубки 2008-го, отвечаю: «И та, и эти!» Романтика и ностальгия, которую можно выразить песней: «Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли», ничуть не затмевает замечательное настоящее. Яркое и красивое.

К «Зениту» 84-го года я был по-настоящему близок. Последнее мое сближение с командой произошло при Андреиче, Юрии Морозове, когда администратором команды работал ее бывший защитник и мой друг, покойный ныне Леша Степанов. Сейчас я уже не буду сидеть на скамейке запасных, встречаться с игроками в неформальной обстановке. Мне уже 57, а не 32, я стал другим, и футбол стал другим. Но разве это мешает восторгаться великолепным победам нынешнего «Зенита»?!

В самолете на обратном пути из Манчестера я очень быстро написал новую редакцию песни «"Зенит" — чемпион!». Для меня это было счастье. Всегда, когда меня что-то ломает, по голове бьет, я реагирую быстро. И, более того, очень хочу написать для команды и о команде еще пару произведений…

Когда мальчишки по двору гоняли мяч футбольный,Когда за стекла битые им ставили «на вид»,Они в мечтах в атаку шли на настоящем полеВ футболках синих с надписью «Зенит».

И мамы, зашивая им разорванные брюки,Не знали, что однажды в весенний звездный часРодные их мальчишки победно вскинут рукиИ искры счастья брызнут из сотен тысяч глаз.

«"Зенит" — чемпион!» — ревут трибуны,И флаг бело-синий в небо взмыл.«Зенит» — ты не баловень фортуны,Ты честно и по праву победил.

В Марселе скромно начали, испанцев задушили«Аптеку» покрошили на выезде в салат,А мюнхенской машине мы прокололи шины,И гвоздь последний вколотил шотландцам Адвокат.

У них там везде играют гранды,Но всех их оставил позади«Зенит» — наша славная команда,«Зенит» — ты у Питера один.

Газетные рецензии — не главное, ребята,Нужней любовь народная, она всегда при вас.Фанаты — ваши цензоры, они важней зарплаты,Трибуну ты не купишь, и трибуна не продаст.

На улице манчестерской однажды светлым маемВам памятник поставят — большой футбольный мяч.Чтоб помнили и знали, как вы в него играли,И чтоб не забывали победный этот матч!

«"Зенит"'- чемпион!» — ревут трибуны,И флаг бело-синий в небо взмыл.«Зенит» — ты не баловень фортуны,Ты честно и по праву победил.

Татьяна Буланова:

— На финал Кубка УЕФА мы поехали со старшим сыном и родителями Влада. Это был специальный чартерный рейс для родственников игроков «Зенита». Первый раз я отправилась на футбольный выезд!

Перед матчем все жены игроков собрались в русском ресторане в Манчестере. Но мы туда так и не попали — поскольку решили навестить Влада в гостинице. И в какой-то момент поняли, что до стадиона придется ехать не вместе со всеми, а своим ходом. Добраться до наших уже не было никакой возможности.

Тут-то и стало страшновато. Людское море из Шотландии — и среди них несчастные единицы наших! Когда мы в это море попали, я сказала своим, чтобы они сняли зенитовские шарфы, кто их знает, этих шотландцев? Но в итоге шарфы сняли только женщины — мама Влада и я. Его отец и сын отреагировали на мою просьбу с мужской гордостью: пусть даже нас убьют, но шарфы не снимем.

Народу было столько, что ни одна машина не могла проехать. Как добраться до стадиона, мы долго понять не могли. Слава богу, увидели двухэтажные автобусы, которые как раз туда болельщиков и везли. Вошли — и вдруг весь автобус наполнился абсолютно пьяными и безумными болельщиками «Рейнджерс». Я старалась смотреть в окошко и не встречаться с ними взглядом. Особенно когда они стали все вместе прыгать в автобусе, лупить по стеклам. Нас, русских, в автобусе было всего четверо, но по отношению к нам шотландцы неожиданно оказались доброжелательными…

Где только ни переживали за исход финала! Двукратный олимпийский чемпион по хоккею, знаменитый защитник ЦСКА, питерец Алексей Касатонов, находившийся в Нью-Йорке, рассказывал мне:

— Я смотрел финал в одном из нью-йоркских ресторанов и могу сказать: все русские районы Бруклина в те часы словно вымерли. Все болели за «Зенит»! Тогда же мне из Санкт-Петербурга позвонила мама, которой 72 года. Она — далекий от футбола человек, и тем не менее оказалась в курсе событий.

О Суперкубке Европы, в котором обладатель Кубка УЕФА «Зенит» одолеет победителя Лиги чемпионов «Манчестер Юнайтед», будет знать еще больше народу. Новичок питерцев португалец Данни расскажет, что в Венесуэле (там он провел детство и начал играть в футбол) три тысячи человек наблюдали за игрой на большом экране, установленном в центре Каракаса. На другом конце света столько народу, до того не слыхавшего о такой команде, болели за своего земляка и его клуб!

В 2008 году слово «Зенит» узнали (не буду говорить, что полюбили, — для этого нужно добиться гораздо большего) все, кто неравнодушен к футболу.

29 августа в Монако наблюдалась совсем иная картина, чел в Манчестере. На финале Кубка УЕФА весь английский город заполонили шотландцы — теперь же на Лазурный берег пожаловали в основном наши соотечественники. Пресыщенные титулами болельщики «МЮ» особого рвения не проявили: Суперкубок для них не шел в сравнение с финалом Лиги чемпионов.

Припаркованная около отеля «Зенита» алая «Феррари» с питерскими номерами и зенитовским флажком, шикарная яхта в гавани Монте-Карло с российским триколором и полотнищем с надписью «Газпром» — таким был необычный антураж этой встречи.

Радимов:

— Мне запомнилось, что диктор по стадиону «Луи II» объявил: первыми выходят болельщики «Манчестера». И из 25 тысяч ушло три или четыре. Остальные остались и запели «Город над вольной Невой». И было полное ощущение, что мы на «Петровском» — тем более стадионы чем-то похожи. И что выйдем сейчас за пределы арены — и увидим не знаменитое казино Монте-Карло, а Дворцовую площадь.