Опасные видения (сборник) - Лестер Дель Рей

Двадцать четыре

— Итак… великий Мэллори раскололся. — Косло раскачивался на каблуках перед плененным врагом. Засмеялся: — На подъем ты был тяжел, но уж когда запел, разливался соловьем. Теперь я отдам приказы, и к рассвету от твоего опереточного мятежа останется разве что гора обугленных трупов, наваленных на площади в назидание остальным!

Он поднял пистолет.

— Это еще не все, — сказал Мэллори. — Заговор пустил более глубокие корни, чем вы, Косло, думаете.

Диктатор провел ладонью по серому лицу. Глаза его выдавали страшное напряжение последних часов.

— Ну так говори, — проворчал он. — Говори сейчас же!

…Произнося эти реплики, Мэллори главное свое внимание уделял другому: он вошел в резонанс с покоренным разумом Ри. Сенсорами корабля он увидел, как прямо по курсу растет бело-голубая планета, та самая. Сбросил скорость корабля, вывел его на протяженную параболическую траекторию, касательную к стратосфере. В семидесяти милях над Атлантикой повторно сбросил скорость, почувствовав — корабль разогревается.

Нырнув под облака, он направил корабль в глубь побережья, полетел над самыми вершинами деревьев, сканируя то, что внизу, чувствительными элементами обшивки…

Бесконечное мгновение он изучал ландшафт под кораблем. И вдруг понял…

Двадцать пять

— Чего ради ты разулыбался, Мэллори? — зазвучал суровый голос Косло; в голову вопрошаемого был нацелен пистолет. — Поделись шуткой, вызывающей смех у того, кто сидит в кресле смертника, где и место предателям.

— Чуть погодя узнаете… — Мэллори осекся: откуда-то снаружи донесся грохочущий звук. Пол содрогнулся, заходил ходуном, Косло едва удержался на ногах. Послышалось далекое эхо канонады. Настежь распахнулась дверь:

— Ваше превосходительство! Столицу штурмуют! — выкрикнул охранник и рухнул ничком; в спине у него зияла огромная рана. Косло бросился к Мэллори…

Одна из стен камеры прогнулась внутрь и рухнула — будто гром прокатился. В проломе появилось сверкающее торпедообразное тело; сияющая головоломная конструкция из полированного металла стремительно неслась, испуская расходящийся пучок белого с голубизной света. Зажатый в руке диктатора пистолет дернулся, по тесному помещению пронесся оглушительный грохот. Из носа пришельца сверкнул розовый свет. Косло завертелся волчком и всей тяжестью грохнулся на пол.

Семидесятисантиметровый дредноут Ри притормозил перед Мэллори. Выпустил игольно-тонкий луч, прожегший панель управления. С Мэллори спали узы.

— Я-мы ждем ваших-наших дальнейших распоряжений, — беззвучно произнес разум Ри в леденящей тишине.

Двадцать шесть

Со времени референдума, который позволил Джону Мэллори занять кабинет Премьера Первой Всепланетной Республики, прошло три месяца. Мэллори стоял в одном из помещений своих просторных апартаментов во Дворце Администрации и хмуро смотрел на стройную черноволосую женщину, убеждавшую его:

— Джон, я боюсь этой… адской машины, вечно болтающейся неподалеку в ожидании твоих распоряжений.

— Почему же, Моника? Эта адская машина, как ты ее называешь, — именно то, благодаря чему стали возможны свободные выборы, да и сейчас только она сдерживает остатки отрядов Косло.

— Джон… — Она коснулась его пальцев. — С этой… штуковиной, которая всегда у тебя под рукой, ты можешь контролировать все и вся на Земле. Против тебя не выстоять никакой оппозиции!

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Не дело кому бы то ни было иметь такую власть, Джон. Даже тебе. Ни одного человека не следует подвергать такому испытанию!

Его лицо стало каменным:

— Я злоупотребил властью?

— Пока нет. Потому-то и…

— Ты считаешь, что собираюсь?

— Ты — человек с положенными человеку слабостями.

— Я предлагаю только то, что во благо населению Земли, — сказал он резко. — Ты хочешь, чтобы я по своей воле вышвырнул единственное оружие, которое способно защитить нашу дорого доставшуюся свободу?

— Но Джон, кто ты такой, чтобы единолично судить, что во благо населению Земли?

— Я — Председатель Республики…

— Но еще и человек. Остановись — пока ты еще человек!

Он изучал ее лицо:

— Тебе не по нутру мой успех? Чего ты от меня хочешь? Отставки?

— Хочу, чтобы ты отослал машину обратно, откуда бы она ни взялась.

Он коротко хохотнул:

— Ты с ума сошла? Я еще и не начинал извлекать технологические секреты, заложенные в корабле Ри.

— Не готовы мы к этим секретам, Джон. Человечество не готово. Корабль уже изменял тебя. Все, что он может сделать в конечном итоге, это убить в тебе человека.

— Чепуха. Я полностью его контролирую. Он как бы продолжение моего сознания…

— Джон, ну пожалуйста. Пусть не ради меня или тебя самого — из-за Дианы.

— А ребенок-то здесь при чем?

— Она — твоя дочь. И видит тебя едва ли раз в неделю.

— Такова цена, которую ей приходится платить за то, чтобы быть наследницей величайшего из людей… я к тому, что… черт возьми, Моника, в конце концов с моими обязанностями мне не до соблюдения мещанских приличий.

— Джон… — Ее голос превратился в болезненно громкий шепот. — Отошли его.

— Нет. Я его не отошлю.

Ее лицо побелело.

— Что ж, Джон. Как хочешь.

— Именно. Как хочу.

Она вышла, а Мэллори еще долго стоял у высокого окна, не сводя глаз с крошечного корабля, в молчаливой готовности парящего в воздушной голубизне на расстоянии пятидесяти футов…

— Разум Ри, — послал он вызов. — Прозондировать квартиру этой женщины, Моники. У меня есть основания подозревать, что она замыслила государственную измену.

Норман Спинрад

Схватка

В возрасте девяти лет Гарри Уинтергрин понял, что жизнь подарит тебе все, что пожелаешь, если только подобрать к ней ключ. Именно в тот год в моду вошел бейсбол, и парень, сумевший накопить наибольшее количество бейсбольных карточек, получал звание парня что надо. И Генри решил стать им.

На сэкономленный доллар он купил сотню бейсбольных карточек, совершенно не выбирая. Но ему повезло: среди них оказалась карточка с Йоги Беррой, очень редкая. Дальше, в три приема, он обменял остальные девяносто девять на еще три с Йоги Беррой, — их больше не было во всей округе. Хотя Гарри получил преимущество всего в четыре карточки, он целиком завладел рынком в смысле этого игрока. Дальше Гарри взвинтил цену на Йоги Берру до восьмидесяти карточек, что было неслыханно. Накопленный таким образом фонд помог ему завладеть всеми имеющимися в хождении карточками с Мики Мэнтлом, Уитти Мейсом и Пи Уи Рисом, словом, он стал Рокфеллером или Морганом среди фанатов бейсбола.