Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сапоги по щиколотку ушли в алый снег. От него тянуло заметным холодком, достигавшим колен, — но температура воздуха явно была ничуть не ниже, чем за пределами странной равнины.
Сварог распорядился:
— Режьте бечевку. Второй раз она уже не сработает, свое дело сделала…
Освободился сам, стряхнув обрезки бечевки прямо в снег, освободил сразу приободрившегося Акбара. Томир разрезал бечевку мечом, возвращенным ему перед полетом. Огляделся, прислушался. Тишина прямо-таки мертвая — ох, не надо бы таких сравнений… Замок высился впереди, уардах в трехстах — абсурдное, нелепое строение, вновь казалось, сооруженное парой дюжин спятивших архитекторов. Они приземлились у его боковой стороны — но на поле выходило множество окон ни разу не повторявшейся формы, оттуда простым глазом можно рассмотреть на алой равнине кучку людей в темной дорожной одежде, и уж тем более черного пса размером с коня…
Наклонился, присел на корточки, зачерпнул ладонью пригоршню — самый обычный снег, прохладный рассыпчатый, разве что алый. Как ни проверял Сварог на нем свои магические умения, ничего не обнаружил, снег как снег.
Снег в его руке стал помаленьку таять, как и положено снегу. На ладони появилась алая жидкость, похожая на разведенную акварельную краску, и его почему-то передернуло от отвращения, он выбросил остатки и тщательно вытер ладонь о полу кафтана.
— Ну, что скажешь? — спросил он Акбара.
Гарм, как с ним уже случалось раз, когда вошел в Заводь впервые, вытянулся в струнку, напряженно нюхая воздух расширенными ноздрями. Издал тихое, короткое, клокочущее рычанье.
— Ну да, я и сам вижу, что место поганое… — сказал ему Сварог. Обернулся к сподвижникам: — Ну что, не будем тут торчать, пойдем в гости? Приказов никаких отдавать не буду, потому что понятия не имею, с чем мы там столкнемся. Стреляем и рубим по всему, что покажется опасным, — возможно, ничего другого тут и нет…
— Уж это наверняка… — проворчал Бони, привычно перехватывая пулемет поудобнее. — Поганое местечко?..
Сварог криво усмехнулся:
— Ну что, оружейник, не передумал?
— С чего бы вдруг? — с застывшим лицом сказал Томир, крепко сжимая рукоять меча. — А вдруг она там? И ей ничего не успели сделать?
Его глаза пылали столь яростной надеждой, что Сварог невольно отвел взгляд. Сказал негромко:
— Посмотрим. Разберемся. Пошли!
Они волчьей цепочкой двинулись к замку, обходя его справа. Акбар ступал осторожнее всех, словно по тонкому льду. И время от времени коротко рычал.
Сварог оглянулся — почему-то показалось, что за их спинами алый снег тут же затянет их следы, сомкнется, как потревоженная болотная вода. Нет, ничего подобного — следы людей и гарма четко виднелись, начиная от места приземления. Снег похрустывал легонько под ногами.
Они остановились уардах в тридцати от парадного крыльца, над которым красовался тот самый герб. Широкая лестница из серого камня, казавшаяся ничуть не тронутой временем, невысокие перила, украшенные фигурами неизвестных, но, безусловно, хищных зверей — по четыре с каждой стороны. Высокая двустворчатая дверь гостеприимно распахнута настежь, за ней виднеется что-то вроде обширного вестибюля с мозаичным полом и громадной люстрой под потолком, выглядевшей так, словно и ее делал безнадежно спятивший мастер: нагромождение прозрачных висюлек, лишенное всякой симметрии и гармонии, под стать замку. Справа — то самое большое здание (никакого движения незаметно) и навес, под которым летучие корабли стоят на подставках вроде тех, что бывают у моделей, только размерами побольше. Одна пара пустовала — и Сварог подумал не без злорадства, что ее корабль уже не займет.
Он послал Золотых Шмелей внутрь. Мозаичный пол, по обе стороны — ряды колонн…
И все оборвалось, Сварог ничего больше не видел, а значит, не видели Шмели. Сузил глаза — там, в вестибюле, ни шевеления, ни вспышек. Попытался их вернуть — но они не вернулись. Очень возможно, их больше не было. Ну, не торчать же тут вечно, робкими просителями, ожидающими, когда к ним выйдет барин?
— Ну, с Богом, — сказал Сварог.
И первым направился к лестнице, положив руку на чехол Доран-ан-Тега, не испытывая ничего, кроме яростной отрешенности, как часто случается перед боем.
Глава XIII
ДВЕ ЧЕТВЕРТИ ПУТИ
Серый камень под ногами. Шаги звучат именно так, как и должны звучать шаги людей, идущих по каменной лестнице. Уже можно рассмотреть вестибюль, пустой и обширный.
Вошли. Мозаика под ногами, шаги звучат именно так, как и должны звучать шаги людей, идущих по мозаичному полу. Ни звука, ни шевеления вокруг. Мозаичный пол, по обе стороны высокого зала ряды розоватых колонн странноватой формы — сверху донизу покрыты желобками, сплетающимися в некий абстрактный рисунок, без тени красоты и гармонии. Точно так же желто-черно-синяя мозаика под ногами глаз не радовала, наоборот — то же самое хаотическое сплетение прямых и кривых линий, зигзагов, неправильных кругов и косых треугольников…
Пройдя шагов двадцать, Сварог поднял руку, приказывая остановиться, осмотрелся еще раз. Впереди — не особенно крутая, но высокая лестница, заканчивающаяся площадкой с высокой двухстворчатой дверью — ручки то ли золотистые, то ли из чистого золота, сделаны в виде двух сплетенных змей с герба. Справа от двери — белая статуя обнаженной женщины: лицо улыбающееся, прическа замысловатая, одна рука приподнята, другая вольно опущена, зрачки глаз зеленые.
Он на миг испробовал умение и тут же выключил его: ноздри прямо-таки залепил густой, непереносимый запах падали, настолько тошнотворный, что едва не вывернуло. Да, это гнездо… Испробовал другое умение, уже хелльстадское, попытался проникнуть взглядом за дверь наверху, но ничего не вышло. Причем ощущения странные: не было преграды, магического щита, скорее уж взгляд соскользнул, как соскальзывает упавшая на ледяную горку монетка. Непонятно. Одни умения, что заоблачные, что хелльстадские, исправно срабатывают, другие оказываются бессильными… Никакой системы, никакого объяснения…
Выбора нет, остается одно: подняться по лестнице и попытаться войти в дверь — других нигде не видно… Сварог оглянулся на сподвижников, замерших с оружием наготове, сказал:
— Идем цепочкой. Действуем по обстоятельствам, опасаемся всего на свете и ждем чего угодно…
Чуть подумав, взял Томира за локоть и поставил его предпоследним, сделав замыкающим Шедариса. Сказал оружейнику:
— Держись в сторонке, в общую кучу не лезь. Шег, приглядывай…
И первым стал подниматься по лестнице. Оказавшись у самой двери и уловив краешком глаза шевеление справа, резко развернулся туда.
Белая статуя ожила: красивое личико свела словно бы
