Бич сновидений - Алексей Юрьевич Пехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я ожидал дополнительных вопросов, быть может даже требования доказательств, но Элий ответил просто и кратко:
— Я готов.
— Возьми, пожалуйста, вещь этого дома, мою личную вещь, — начал, было, я, но мальчик удивил меня снова, сказав:
— Я вижу, что вещь этого дома, вещь Хроноса — это ты. Мы придем.
И он исчез. Ушел в глубины, недоступные моему взгляду. Подросток, сам ставший кем-то вроде божества снов…
Я принадлежу Хроносу и его храму? И сейчас в полной мере могу осознать это… Время течет мимо меня и сквозь меня. Я вижу давнее прошлое, и ближайшее. То, что было за тысячи лет и то, что произошло секунду назад. Я нахожусь в одной конкретной временной точке и одновременно в нескольких, во многих…
Я открыл глаза.
В ушах стоял тягучий гул. Невнятный голос Прокруста звучал совсем рядом. Он проводит ритуал: и я наблюдаю, как на моей коже появляются незнакомые знаки, похожие на те, что были в книге искусителей. Темный оракул вырезает книгу на мне. Нож в его руке похож на клинок, какой был у Хэл… очень давно. На рукояти волк, стоящий на задних лапах. Образ, который напоминает мне о Несторе.
Теперь я отчетливо различаю лицо с широкими черными бровями, сосредоточенно нахмуренными, темными глазами и тонкой спинкой длинного носа. Оно мне знакомо. Я уже видел такие на древних барельефах давно разрушенных дворцов…
По моим рукам течет кровь. Я чувствую ее на кончиках пальцев — и несколькими движениями левой «рисую» в воздухе. Красная змейка падает на пол, молниеносным движением взлетает на плечо Прокруста, чтобы впиться в шею.
Но на мою руку обрушивается удар, змея безобидной струйкой крови разбрызгивается по одежде темного оракула.
На мгновение я закрываю глаза…и сквозь опущенные веки ощущаю ожог от ярчайшей вспышки пламени.
Две нереальности снова сдвинулись, накладываясь одна на другую…
Теперь я смотрел на моих друзей.
Их привел Герард.
Я вижу, он очень тревожится, думая, я опрометчиво пошел на смертельный риск: не представляя, что именно меня может ждать.
Я замечаю страх за меня в его глазах. Он не знает, что пока я стоял у окна моего дома, почти не слушая беседу — в голове прорабатывал четкий план. Несколько планов. Если не сработает один, тут же реализуется другой. Или третий…
Аякс замер рядом с Герардом, призванный охранять оракула, и был готов драться с любым, кто попытается приблизиться.
Вспыхнул пол, стены, колонны. Алое пламя взвилось и расплескалось, принимая формы чудовищных гротескных фигур. Огненные крылатые химеры взмыли к потолку.…И тут же рухнули вниз, разбрызгивая капли искр как крови, придавленные весом каменной колонны…
Четыре дэймоса, одним из которых был Стикс, устремились защищать своего хозяина. Темного оракула… Фобетора.
На этот раз он не увел верных слуг.
Прокруст коварен и очень расчетлив. Он призвал танатосов.
Сильнейших из темных сновидящих. А я ощущаю, что они еще и сильнейшие в своем племени.
Стикса темный оракул, насколько мне доступно понимать, «воскресил» из мертвых. Вырвал из объятий смерти. Потому что я, совершенно точно, видел его труп.
Были ли раньше мертвы и другие дэймосы?
Это возможно…
Один из них, с ног до головы покрытый узором шрамов на белой коже, огромен и так тяжел, что пространство сна прогибается под его босыми ступнями. Я вдруг узнаю его лицо. Да и тело… Это Ксеркс. Я видел его на рисунке из учебника по истории сновидений, составленного не без личного участия главы охотников.
Второй — полуголый, с ног до головы покрыт кровью. Он в коротком плаще, на котором копошатся, переползая с места на место, живые скорпионы. Перья священной птицы кетцаля в головном уборе отсвечивают сталью. На шее ацтека висят безобидные золотые безделушки. Фигурки зверей. Каждая — фрагмент сгустившегося пространства сна. Его зовут Нумитор… вернее, Кетцаль — имя тела сновидения. Тайгер рассказывал мне о нем.
Танатос с головой Себека стоит неподвижно недалеко от Прокруста, как статуя из Александрийской пирамиды. Я чувствую его дыхание, в котором смешивается запах ила и тлеющего сухого тростника. И сам он серый, бесцветный, напоминает оттенком полузвериного тела дым.
И, конечно, Стикс.
Стикс облит чернотой, его тело словно омыто дегтярной водой подземной реки, несущей смерть.
Значит, мой личный враг вернулся…
Все наши враги…
Четверо против троих… нет, двоих. Аякс будет защищать Герарда.
Стикс делает быстрое движение рукой. Я вижу символ, повисающий в воздухе и засасывающий свет. Он напоминает «кси» — первый знак слова «меч». И тут же на плече Тайгера появляется тонкая красная полоса, как будто охотника действительно задели ударом клинка. Но тот словно не чувствует боли и бьет в ответ — черный знак расплескивается, переворачивается, впивается в собственного создателя, разрезая черную броню.
Мне показалось, что лицо Тайгера на миг перечеркнула черная повязка, закрывшая глаза. Значит, теперь он может смотреть не только на то, что показывает сон, но чувствовать абсолютно всю его тончайшую структуру.
'Не убивай! — зацепился я краем сознания за фразу охотника.
— Я должен изучить его дар… если появятся еще такие, надо знать, как бороться с ними'.
«Успеешь первым, — насмешливо прогудело в ответ пламя. — Не убьешь…»
И огненный поток ринулся к Прокрусту.
Обсидиановым ножом ацтек срезает одну фигурку, сжимает ее, сминая, словно бумажную, в кулаке. Тень огромной змеи бьет алое пламя и оно, устремившееся к древнему оракулу, припадает к земле, разрезанное невидимым лезвием. Однако тут же взмывает в еще большей ярости, чтобы сжечь свою самую главную цель — но вдруг разлетается, ударившись о невидимую преграду.
Я уже знаю это ощущение. Легкое давление на голову, словно ныряю глубоко под воду. Но это не я. Прокруст опять сдвигает время.…буквально на микрон, на долю секунды. Между мной, им и остальными снова прозрачная стена. Ее невозможно пробить…
Темный оракул оборачивается ко мне.
Я испытываю усиливающуюся боль.
А потом мое сознание вновь затягивает в серую мглу разрыва между мирами…
…Ониры здесь. Я замечаю дымные струи, текущие из пустоты и в пустоту уходящие. Они пришли. Элий тоже с ними в кольце этого белого тумана. Туман защищает его… Вот одно из божеств лживых и вещих сновидений приобрело облик человека — худого, похожего на скелет…
— Смотри, Элий —
