Чаша ярости: Мой престол - Небо - Артем Абрамов

– Что это? - Петр спросил в надежде, что более мощный, чем те, в "хаммерах", комп Службы безопасности Храма сообразит что к чему.

Комп не сообразил. На пятне мигал знак вопроса. Все предметы идентифицированы: вот машина, вот еще одна, вот люди, у них оружие. Один человек находится в неудовлетворительной форме - предположительно легкая черепно-мозговая травма. А про пятно комп ничего сказать не смог.

– Ладно, давай дальше.

Оператор включил запись, держа увеличение на таком уровне, чтобы было видно все и внутри ангара, и снаружи. Чем дальше Петр смотрел, тем шире становились его глаза.

В то время как бойцы занимали позиции у внешних стен ангара, внутри люди сгруппировались вокруг того самого пятна, и оно, вдруг увеличившись в размерах, поглотило стоящих, так что они перестали быть видны даже всевидящему спутнику. Будто дым заволок. Но через дым спутник увидел бы прекрасно. А здесь - серая шевелящаяся клякса, только выросшая вчетверо, и внутри ничего не углядеть... Командир отдает приказ, подчиненный ему личный состав активирует взрывчатку, которая эффектно выносит ворота ангара...

– Стоп! Отмотай назад! Покажи еще раз! - Петр подошел к экрану вплотную.

Увиденное не укладывалось в сознании.

Послушный оператор выполнил просьбу, показал ту же самую сцену снова, в замедленном темпе.

– Что же это такое? - прошептал Петр. В ту самую секунду, когда ворота ангара взорвались, синхронно со вспышкой приведенного в действие заряда снаружи, серое пятно внутри, мгновенно ставшее большим, исчезло. Вместе с находящимися в нем людьми. Пропало. Схлопнулось. Дематериализовалось. А отряд быстрого реагирования ворвался в пустой ангар. Петр смотрел этот отрывок еще и еще. Строил, походя, разные, порой даже удивляющие его самого своей фантастичностью гипотезы. Но ничего не помогало. Загадка не разгадывалась. Ангар. Взрыв. Серое пятно. Было - и нет его. Вместе с людьми. Черт знает что...

Однако следовало выспаться.

ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 4

КОНГО. КИНШАСА, 2159 год от Р.Х., месяц декабрь

(Окончание)

Три дня Мунту Ибоко буквально-таки доставал Петра. Звонил, приезжал, вызывал в президентский дворец, как-то совсем осиротевший без своего хозяина. Дурацкие вопросы задавал, иной раз плакал, часто ругался на странном, неизвестном Петру диалекте, сберегаемом в памяти, видимо, только для ругани. Мистер Оруэлл в ответ молчал. Или отгораживался от эмоциональных атак Мунту общими, ничего не проясняющими фразами.

На четвертый день Оруэлл-Петр не выдержал - сдался.

– Ты мне можешь толком объяснить, что там произошло, - в тысячный уже раз, трагично заламывая руки, спросил Мунту.

– Могу, - неожиданно ответил несговорчивый доселе Оруэлл. И впрямь неожиданно. Мунту даже застыл, как стоял - в театральной позе с воздетыми горе руками и крайним удивлением на черном лице. На котором, несмотря на черноту, были отчетливо видны синяки под глазами - от недосыпа.

– Можешь? - Мунту явно боялся услышать, что слух подвел, что "большой белый друг" пошутил, что, как говорится, музыкой навеяло.

– Да, могу, могу, - уже раздраженно отвечал Петр, которому весь этот провинциальный театр весьма надоел. Хочет знать правду - пусть знает. Он изо всех сил пытался оградить приятеля - а точнее, приятеля приятеля, - от головоломных размышлений о фантастическом пятне, но раз тот хочет... можно и показать ему пись, пусть сам думает - что к чему. - Для этого, Мунту, придется ехать в Храм.

– А чего же ты все это время молчал? Почему отнекивался? - тарахтел Мунту по дороге - Петр специально повез его в Храм, чтобы не пересылать по ненадежным каналам засекреченную им же запись штурма ангара.

Смотрели не в компьютерном зале, а в кабинете Петра - вместе с Иешуа и Иоанном. Эти двое запись уже видели - Иоанн тогда в очередной раз подивился технике двадцать второго века и развел руками: мол, никаких версий, а Иешуа потер щетину на подбородке, ухмыльнулся загадочно и сказал, что попробует подумать над этим. Пусть думает. Петр не торопил Машиаха с предположениями: когда сочтет нужным - поделится.

Петр практически не глядел на экран: все записанное знал наизусть. Закрыть глаза - и вся пленка пробежит перед мысленн взором.

Ангар. Вид сверху. Белые точки вокруг - бойцы.

Пятно. Взрыв. Ворота падают.

Команда вламывается в пустое помещение.

Конец фильма...

– Еще раз, - попросил Мунту.

Пожалуйста. Сколько угодно.

Посмотрели еще трижды. Ситуация яснее не стала. Мунту, как и предполагал Петр, загрузился и замолчал. Он понимал, что запускать сейчас шквал вопросов не имеет смысла - если бы на них были ответы, хотя бы не на все, хотя бы на полшквальчика, - то с ним, естественно, поделились бы. Секретничать в такой ситуации ни к чему: Нгамба одинаково нужен всем - и Мунту, и Оруэллу, и народу Конго, который ничего пока не знает о последних событиях в жизни своего любимого президента. Ох, не исключено - о самых последних...

Так и молчали вчетвером, глядя на экран, где - приторможенные кнопкой "пауза" - застыли в растерянных позах готовые стрелять и убивать бойцы Оруэлла.

– Я поеду. Спасибо. - Мунту поднялся со стула. - Свяжемся вечером, о'кей?

– О'кей, - кивнул Петр.

– Кифа, помнишь, еще в Галилее я показывал фокус с рукой? - спросил Иешуа, когда за Мунту закрылась дверь.

– С какой рукой? - не понял Петр.

– Я помню, - встрял Иоанн, - ты отвел руку в сторону, а она растворилась в воздухе. Ты про это?

– Именно. Я показывал, как легко при желании проникнуть в параллельное пространство. Потом мой эксперимент, даже не ведая о том, успешно повторил мистер Ханоцри, вы об этом знаете. Слишком даже успешно...

– То есть, ты думаешь... - Петр догадался, к чему клонит Машиах.

– Думаю. Более того: уверен и других объяснений не нахожу. Сам посуди: то, что мы видели, более всего похоже на переход в чужой мир, в такое же параллельное пространство. Или не в такое - в иное. Могу полагать, что число их также определяется термином "бесконечность", как и все, сотворенное Всевышним. Только вот дым дул серый... Его назначение непонятно. Камуфлированное прикрытие пятна?.. Побочный эффект?.. Неясно. Но это частность. Суть, как мне кажется, именно такова: Нгамбу упрятали именно в чужой мир. Кто-то, кто освоил этот переход.

– Но кому нужен Нгамба в чужом мире? - парировал Петр. - Он не президент России или Америки, он всего лишь царек маленькой страны.

– В которой есть еще одна маленькая страна, - добавил Иоанн.

– Вот именно! - Иешуа поднял указующий перст. - Это все неспроста. Им нужен был именно Нгамба. Можно было с легкостью упереть премьер-министра соседней Республики Чад, и этого никто бы не заметил. А Нгамба - фигура значимая не только для Африки, но и для христианского мира. Президент-герой, президент-альтруист и филантроп, приютивший у себя в державе такую странную и хлопотную формацию, как Храм. Плюс к тому же для державы бесполезную.