Полководец. Война генерала Петрова - Карпов Владимир Васильевич

На краснодарском аэродроме представителей Ставки встретил генерал Масленников и повез в свой штаб, куда уже были вызваны командующие 58-й, 9-й и 37-й армиями. Жуков сразу заслушал доклады этих командиров и сказал:

— Будем искать решение задачи южнее Кубани. Завтра же выедем на место.

Утром 19 апреля Жуков и Штеменко прибыли на командный пункт 56-й армии. Она наносила главный удар в обход Крымской с юга, вспомогательный — в обход с севера. Враг бросил здесь в бой свежие силы пехоты, танков и авиации. В результате армия только подошла к Крымской, но овладеть ею не смогла. В наступающих дивизиях остро ощущался недостаток боеприпасов. Не хватало артиллерии и танков.

Командарм А.А. Гречко, докладывая обстановку, прямо заявил, что очередное наступление, назначенное на завтрашний день, не подготовлено. Г. К. Жуков согласился с этим мнением и отсрочил наступление армии на пять дней, то есть до 25 апреля. К этому времени ожидались боеприпасы, горючее, подход артиллерии РВГК, новые силы авиации.

К тому же сроку должна была подойти дивизия НКВД. Предполагалось также усилить 56-ю армию за счет переброски сюда гвардейских минометов с пассивных участков фронта.

Жукову хотелось до начала наступления побывать в корпусах и дивизиях, посмотреть все своими глазами.

Чтобы быть поближе к войскам, действующим на главном направлении, и не тратить напрасно время на поездки в Краснодар, Георгий Константинович предложил Масленникову иметь свой НП в этой армии. В общем, Жуков со свойственной ему решительностью стал руководить здесь боевыми действиями войск.

Жуков был человек дела, мыслил крупными масштабами, во время пребывания на Кавказе он заботился об обеспечении фланга гигантской операции, которая назревала на Курской дуге. В разговоре со Сталиным перед поездкой на Кавказ Жуков прямо сказал о своих опасениях насчет того, что немецкое командование сможет использовать 17-ю армию, засевшую на Тамани, в наступательных операциях весной и летом 1943 года. Он считал целесообразным поскорее ликвидировать таманский плацдарм. Вот и действовал маршал Жуков, как хороший шахматист, видя на много ходов вперед, — на Кавказе заботился о том, чтобы обеспечить левый фланг в предстоящем сражении на Курской дуге.

В общем, операция готовилась тщательно. В соответствии с замыслом Жукова была проведена перегруппировка. 56-я армия, наступавшая на главном направлении, получила значительные средства усиления, в том числе артиллерию Резерва Верховного Главнокомандования и большие силы авиации с других фронтов. Шли эшелоны с горючим, боеприпасами, необходимым снаряжением. Жуков приказал начиная с 21 апреля проводить силами авиации массированные удары по обороне, базам снабжения и аэродромам противника. Помогая малоземельцам, авиация налетала группами до 200 самолетов, что сразу же сбило активность противника.

Поскольку маршал Жуков не имел своего штаба, все его распоряжения оформлялись, передавались, а затем их исполнение контролировалось штабом Северо-Кавказского фронта под руководством его начальника генерала И.Е. Петрова.

Непросто было осуществлять эту работу! Требовательность и крутость Жукова общеизвестны. Подготовка операции в короткие сроки особенно трудна для штаба. Полководец может задумать очень удачные маневры, но для осуществления их необходимо перемещать войска и средства усиления, обеспечивать эти маневры разведкой, связью, транспортом, горючим, боеприпасами, другими материальными средствами. Коль скоро Жуков сам взялся за проведение операции, командующий фронтом генерал-полковник Масленников стал вроде бы его заместителем. А вот на штаб фронта легла работа не только в полном объеме, но еще и с большим коэффициентом трудности из-за особенностей и характера и служебного положения маршала Жукова. Забегая вперед, скажу: Иван Ефимович справился со своими обязанностями блестяще, в чем читатели убедятся в конце этой главы.

Итак, Жуков и Штеменко побывали во всех армиях, маршал лично поставил задачи командующим. Особенно кропотливо работал Жуков на главном направлении, здесь он собрал всех командиров дивизий и детально разъяснил каждому, какую роль играет его соединение в операции.

Насколько серьезное значение придавал Жуков подготовке, свидетельствует такой факт. У маршала, конечно, было мало времени, он спешил, его ждали в Москве и под Курском. И все же, получив сообщение, что не все еще готово, Жуков не разрешил начать наступление, и его, как пишет Штеменко, «пришлось перенести еще на несколько дней — до 29 апреля. Только к этому сроку все силы и средства могли быть приведены в полную готовность».

Очень хочется напомнить здесь читателям, как генералу Петрову довелось начать операцию «Горы», — артиллерия тогда не вышла на огневые позиции, некоторые части еще пробивались по горному бездорожью на свои исходные рубежи, а Сталин жестко требовал: «Передайте Петрову, чтобы он начал свое выступление в срок, не оттягивая это дело ни на час, не дожидаясь подхода резервов».

Жуков конечно же имел большую свободу действий. Как представитель Ставки и как заместитель Верховного Главнокомандующего, он не только устанавливал сроки, но и привлекал значительные силы с других фронтов и из средств РВГК.

Дальше я опять передаю слово генералу Штеменко, как очевидцу, очень хорошо описавшему ход событий:

«Наконец настало 29 апреля. Мы расположились на НП командующего 56-й армией. В 7 часов 40 минут началась артиллерийская подготовка. 100 минут вся артиллерия фронта вместе с авиацией долбила оборону противника.

Но вот огонь перенесли в глубину, и пехота пошла в атаку, охватывая с севера и юга хорошо видную с НП Крымскую. Это был главный узел сопротивления. Враг оборонялся отчаянно.

Ожесточенные бои в полосе 56-й армии продолжались несколько дней. Противник часто и упорно контратаковал, особенно на правом фланге. Там ежедневно приходилось отбивать по шесть — восемь контратак. Среднесуточное продвижение войск не превышало полутора-двух километров.

На пятый день операции решено было ввести в бой особую дивизию Пияшева. Г.К. Жуков возлагал на нее большие надежды, приказал иметь с Пияшевым надежную прямую телефонную связь и поручил мне лично вести с ним переговоры по ходу боя.

Дивизию вывели в первый эшелон армии ночью. Атаковала она с утра южнее Крымской и сразу же попала под сильный удар неприятельской авиации. Полки залегли, произошла заминка.

Г.К. Жуков, присутствие которого в 56-й армии скрывалось под условной фамилией Константинова, передал мне:

— Пияшеву наступать! Почему залегли?

Я позвонил по телефону командиру дивизии:

— Константинов требует не приостанавливать наступление.

Результат оказался самым неожиданным. Пиягиев возмутился:

— Это еще кто такой? Все будут командовать — ничего не получится. Пошли его… — И уточнил, куда именно послать.

А Жуков спрашивает:

— Что говорит Пияшев?

Отвечаю ему так, чтобы слышал командир дивизии:

— Товарищ маршал, Пияшев принимает меры.

Этого оказалось достаточно. Полковник понял, кто такой Константинову и дальше уже безоговорочно выполнял все его распоряжения.

К исходу 4 мая в результате двойного охвата противник все-таки был выбит из Крымской. Мы тотчас же поехали туда посмотреть оборону немцев. Это был действительно узел, который не так-то просто развязать. Помимо густой сети траншей, ходов сообщения, блиндажей и более легких убежищ здесь с помощью новороссийского цемента были превращены в доты подвалы всех каменных зданий. Кроме того, подступы к станице прикрывались вкопанными в землю танками.

В последующие дни наступление протекало столь же трудно. Особенно тяжело пришлось нашим войскам в районах Киевского и Молдаванского. Овладеть этими пунктами так и не удалось. На рубеже рек Курка и Кубань, Киевское, Молдаванское и Неберджаевская все остановилось. Разведка донесла, что перед нами новая сильно укрепленная полоса, на которую сели отошедшие войска и подтянулись резервы противника. Это и была так называемая Голубая линия. Попытки прорвать ее с ходу к успеху не привели. Дальнейшее упорство с нашей стороны не имело смысла, и 15 мая операцию прекратили. Для прорыва новой оборонительной полосы следовало организовать другую операцию, и для этого требовались время и средства.

Представителю Ставки делать здесь было нечего. Г.К. Жуков, а с ним и все мы отбыли в Москву. Возвращались с нехорошим настроением. Задача — очистить Таманский полуостров — (осталась невыполненной. Мы наперед знали, что Сталину это не понравится, и готовились к его упрекам. Но все обошлось относительно благополучно. Верховный ограничился лишь заменой командующего фронтом: вместо И.И. Масленникова был назначен И.Е. Петров, под руководством которого по истечении пяти месяцев советские войска очистили Таманский полуостров от врага».