Все Грани Мира - Олег Авраменко

Вдруг Сандра тихо охнула, обмякла и, как подкошенная, рухнула на траву. Это произошло так внезапно, что Инна не успела среагировать и придержать её.

Я тут же ринулся к девушкам, но Штепан, который находился ближе, опередил меня. Мы оба почти одновременно воскликнули:

— Что с ней?!

Сандра слабо шевельнула ресницами, с трудом приподняла веки и еле слышно прошептала:

— Всё… нормально… Я сейчас… Только… перстень… не снимайте… не в коем слу…

Она закрыла глаза и, по всей видимости, лишилась сознания. Её мокрое от слёз лицо было бледным и неподвижным, как восковая маска.

Инна взяла запястье девушки, проверила её пульс, бегло обследовала её ауру и сообщила:

— Она в обмороке, только и всего. Думаю, это чисто эмоциональная реакция на потрясение. Так что можно не волноваться.

— Охотно верю, — сказал я несколько раздражённо. — И тем не менее, хотя волноваться нам нечего, я всё же хотел бы знать, что ты сделала. Надеюсь, ты не сочтёшь моё естественное любопытство праздным и навязчивым…

«Не выпендривайся!» — мысленно перебила меня жена. — «Конечно, я всё объясню… впрочем, ты мог бы и сам догадаться. Ведь, в отличие от Штепана, ты знаешь о свойствах этого перстня».

«Да, он блокирует…»

«Погоди минутку. Рассуждай пока про себя. А я должна поговорить с бароном».

Инна перевела взгляд с меня на Штепана, который стоял на коленях возле Сандры и держал в своих руках её бесчувственную руку.

— Барон, — произнесла она. — Прежде я уже советовала вам оставить нас, а теперь я прошу вас об этом. Только не подумайте, что мы вам не доверяем, дело совсем в другом. Вы были свидетелем очень личного и крайне неприятного разговора между нами, а дальше наш разговор будет ещё более личным и ещё более неприятным. Не стану говорить за Владислава, но что касается меня, то я просто не смогу вести его в вашем присутствии. Пожалуйста, поймите меня правильно.

Штепан поджал губы и неохотно кивнул:

— Да, мадам, я понимаю. Я очень сожалею, что сразу не последовал вашему совету. Надеюсь, вы простите мне мою невольную бестактность.

— Всё в порядке, барон. Я знаю, что вы руководствовались благими побуждениями. Со своей стороны могу твёрдо обещать вам, что воздержусь от рукоприкладства в отношении Сандры. Возможно, наш разговор будет острым, но без насилия. А насчёт вашей осведомлённости не беспокойтесь. Всё, что вам нужно знать, вы узнаете в любом случае.

Штепан медленно поднялся.

— Я думаю, вам стоит перейти под основной купол, — предложил он. — Здесь может быть опасно.

— Не более опасно, чем в лагере, — возразил я. — Если кто-то сумеет пробить внешний купол, то и другие два его не остановят. По большому счёту, мы установили три купола только для того, чтобы чувствовать себя увереннее и уютнее.

— Ступайте, барон, и не переживайте за нас, — добавила Инна. — Если нужно, мы сумеем постоять за себя. Кстати, успокойте Младко и Борислава. Когда они увидели меня бегущей, я махнула им на ходу, но не знаю, правильно ли они меня поняли.

— Хорошо, — сказал Штепан, ещё раз напоследок взглянул на Сандру и, вздохнув, направился к лагерю.

Когда барон ушёл, я пересел на его место слева от Сандры. Инна сидела справа и держала на коленях её руку с перстнем. Девушка по-прежнему не проявляла ни малейших признаков активности.

— А ты уверена, что с ней всё в порядке? — на всякий случай спросил я.

Инна кивнула:

— Конечно, не на все сто процентов, как пыталась показать это при Штепане, но могу поставить тысячу против одного, что у неё просто постстрессовый обморок. Об этом свидетельствует и пульс, и состояние ауры. Последняя, правда, угнетена в части колдовских способностей, но это результат действия перстня Бодуэна.

Я снова взглянул на перстень.

— Так ты объяснишь мне, что происходит?

— А ты ещё не сообразил? — удивилась Инна. — Ну же, Владик! Ведь это так очевидно! Каким свойством обладает перстень Бодуэна?

— Он защищает своего обладателя от прямого магического воздействия.

— Правильно. Но это частное определение. Магией называется искусство управления сверхъестественными силами. Теперь сформулируй свою мысль в более общем виде.

— Ну, перстень защищает от прямого воздействия сверхъестественных сил. — Я замолчал и потрясённо уставился на жену. — О, боги! Ты хочешь сказать, что Сандра была… как это назвать…

— Давай назовём это одержимостью, — предложила она. — Сандра находилась под чьим-то влиянием… не будем пока гадать, под чьим. А я при помощи перстня разорвала эту связь. Судя по её реакции, она на меня не в обиде.

Я облокотился на колени и сжал голову руками.

— С ума сойти! Бред какой-то…

— Не больший бред, чем та чушь, которую Сандра несла про Сиддха.

— Значит, она лгала?

— Конечно, лгала! Она словно говорила под чью-то диктовку. Эта ложь показалась мне такой бездарной, такой неправдоподобной, она настолько противоречила всем моим представлениям о Сандре, что я невольно вспомнила популярную на Гранях поговорку: «Дьявол хитёр, коварен, но глуп».

Я содрогнулся.

— Ты думаешь, что кто-то заставил её взять на себя вину? По-твоему, она непричастна к исчезновению Сиддха?

— Нет, всё-таки причастна. В крайнем случае, знает, что с ним случилось. Это было видно по её поведению. Когда человек что-то скрывает, его постоянно преследует страх проговориться. Как раз на этом Сандра и погорела. Между делом упомянув шутливое предложение Сиддха, она испугалась, решив, что выдала себя. И она действительно выдала — но не словами, а тем самым испугом. После этого ей следовало бы сознаться в убийстве Сиддха на почве страсти, мы бы поверили ей. Будь у неё (или у того, кто руководил ею) больше времени на размышления, так бы и случилось. Но времени было мало, а дьявол хитёр, коварен, но глуп. Пытаясь выкрутиться, Сандра погорела во второй раз… к своему счастью.

— Стало быть, Сиддх всё-таки знал о её проделках?

— Насчёт этого у меня нет никаких сомнений. А вот в остальном Сандра солгала. Я ещё могла допустить, что она убила Сиддха в пылу ссоры, а потом, ужаснувшись содеянного, спрятала его тело и тщательно замела все следы. Но чтобы хладнокровно лишить его колдовских способностей и заточить на необитаемой Грани… — Инна покачала головой. — В это я поверить не могла. Помимо всего прочего, это было бы слишком глупо для хладнокровного поступка. А Сандра совсем не дура… хоть и сумасшедшая. Поначалу я решила, что она всё же убила Сиддха, но не хочет в этом сознаваться. Затем у меня зародилось подозрение, что она лжёт и относительно причин его исчезновения. А люди обычно лгут, чтобы оправдаться или, на худой конец, как-то смягчить свою вину. Следовательно, подумала я, Сандра может оказаться повинной в куда более серьёзных грехах, чем преступление на почве страсти.