Доказательство Канта - Елена Янова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Настроение мое окончательно испортилось, и я спросил:
— А они там в курсе, что мы делаем вообще? И что у нас тут… сейчас точно скажу… порядка двадцати невыполненных заявок только на ближайшие четыре месяца, и каждый день новые добавляются?
Вернер только руками развел. Я с противным чувством обманутых ожиданий грустно сказал:
— Только мы все наладили… То есть на нашем с вами труде и плечах Межмировое правительство устроило новую колонию, а теперь мы оказываемся фантиком от конфетки? И нас можно выкинуть? Я-то рассчитывал на этой работе еще лет пять хотя бы побыть. Желательно местных.
Седовласый и полковник переглянулись. Я, понимая, что сделать что-то с решением вышестоящего начальства ни я, ни они не могут, только взгляд кинул на подлетающие к офису флаеры первопроходцев и с неизбывной тоской негромко произнес:
— Как я ребятам это буду объяснять… С ними что?
Вернер, поняв, что я не собираюсь устраивать разлив слез и заламывание рук, расставил приоритеты:
— Вас хочет забрать к себе разведка. Ваших ребят я заберу к себе, каждому найдется и место, и дело. Ученые и аналитики останутся в Корпусе, и управление им отойдет Всемирной ассоциации наук и Санникову.
— А до этого мы кому подчинялись? — спросил я, раз выдался такой случай.
— Сложно сказать… — замялся полковник.
— Понятно. Могу себе представить, как отреагирует Тайвин. А как же колония… — начал было я, но тут в моем затемненном сознании, принявшемся работать на черновых токах и немыслимых скоростях, зажглось неоновой лампочкой решение. — А внутре у мене неонка…
— Что? — не поняли руководители, но меня уже понесло.
— Как доказать тому, кто не понимает нашей полезности, эту самую полезность?
— И как? — предвкушающе улыбнулся мне шеф. Они с Вернером не торопились выбивать из меня решение проблемы, наслаждаясь моментом.
— Отпуск! — я сладострастно зажмурился. — До чего вкусное слово! И главное, мы же по контракту должны зарабатывать неделю отпуска за полгода, а тут мы работаем почти… по земному сколько?
— Учитывая разницу в обращении планет? Около трех земных лет.
— Значит, шесть недель. Но я вас уверяю, Земле хватит и двух. Ведь это нормально — попросить две недели отпуска перед расформированием? — я хитро подмигнул, а полковник и седовласый переглянулись, кивнули и пожали друг другу руки.
— Утрясем, — обещал шеф.
— Эх… На Землю слетаю на недельку, с родителями увижусь, в парк аттракционов схожу, — принялся мечтать я, а Вернер потрясенно на меня уставился.
— Вам что, Честер, тут развлечений не хватает?
— Вы не понимаете, — с удовольствием пояснил я. — В каждом взрослом мужчине живет маленький мальчик, которому позарез нужно сходить покататься на игрушечном поезде, поесть мороженого и сладкой ваты. А, и еще взять палку и повоевать с зарослями крапивы, пару раз упасть с гравицикла, набить ссадины, и чтоб потом вкусно покормили и пожалели. Но войнушек, синяков и поддержки мне и здесь хватает, а вот сладкая вата и высокие горки…
Полковник просто промолчал, с жалостью глядя на меня и на седовласого. И я принялся добросовестно звонить по каждой заявке и последовательно, одну за другой, отсылать их к черту на кулички в неведомый кабинет к тем неизвестным мне людям на Земле, что определили безрадостное будущее оперативного отдела легким росчерком на голопланшете. Правда, сам я лететь не стал, ограничился обычной голозаписью родителям. Бросать колонию на целую неделю, и тем более на две было страшновато.
Первые несколько дней мы, пьяные от свалившейся свободы, шатались без брони и формы по всей колонии друг к другу в гости и занимались кто чем. Я дочитывал брошенный на середине «Гиперион», Дэйл снова взял в руки старинный фотоаппарат, Роман с чистой совестью улетел на Пятый, у него там осталась жена, которую он рассчитывал перевезти за время отпуска на Шестой. Так вот куда он регулярно пропадал, как выдавалась возможность, тихоня! Вик за первые дни отпуска притащил мне вариантов пять эскизов повседневной и парадной формы первопроходцев с эмблемой — черная дыра с насыщенно-оранжевым аккреционным диском, пятью звездами по краю и шестой в центре, с фиолетовой обводкой шеврона. Последний вариант — на восточный манер, с воротником-стойкой, двумя рядами белых пуговиц и тонкими белыми кантами отделки, насыщенно-черная, как сама черная дыра, парадная форма понравилась мне настолько, что я тут же захотел ее себе.
Мы нашли в недавно привезенной копии инфосети стилиста и примеривались отправить с ближайшим обменным информационным шаттлом ему эскиз и сообщение, как на пороге моего дома возник Александр Николаевич Санников, координатор Всемирной ассоциации наук собственной персоной.
— Честер, вы слышите застенные завывания? — поинтересовался он.
— Нет, — для верности я выглянул за пределы своего жилого модуль-блока и стенающих по углам рядом с ним колонистов не обнаружил.
— А это все потому, что они еще не добежали.
— Они — это кто? — озадаченно переспросил я.
— Как кто? Все те, кого вы должны были сопровождать в ближайшие месяцы в поле, и кто оказался в итоге не у дел. Вы знаете, что без вас вся научная, промышленная и туристическая
