Черные сухари - Елизавета Драбкина

Листок с «Нерушимым обещанием» я носила в нагрудном кармане и собиралась прочитать его мистеру Мэлону, если придет подходящая минута. И сейчас, глядя на мистера, я решила: «Раз уж ты хочешь знать „мюжик рюсс“, „пролетэр рюсс“ и „козак рюсс“, — на, узнай их до конца!»

В вагоне было темновато. С трудом различая текст, я читала:

СОЗНАТЕЛЬНО, БЕСКОРЫСТНО И БЕЗ ПРИНУЖДЕНИЯ

ВСТУПАЯ В ПАРТИЮ КОММУНИСТОВ — БОЛЬШЕВИКОВ,

ДАЮ СЛОВО:

считать своей семьей всех товарищей коммунистов и всех разделяющих наше учение не на словах только, но и на деле; бороться за рабочую и крестьянскую бедноту до последнего вздоха; трудиться по мере своих сил и способностей на пользу пролетариата; защищать Советскую власть, ее честь и достоинство делом и личным примером; ставить партийную дисциплину выше личных убеждений и интересов; исполнять беспрекословно и безропотно все возложенные на меня партией обязанности.

ОБЯЗУЮСЬ:

не щадить и не покрывать врагов трудового народа, хотя бы этими врагами оказались бывшие друзья и близкие родственники; не поддерживать дружбу с врагами пролетариата и со всеми враждебно нам мыслящими; привлекать к учению коммунизма новых последователей; воспитывать свою семью, как истинных коммунистов.

ОБЕЩАЮСЬ:

встретить смерть за освобождение трудящихся от ига насильников с достоинством и спокойствием; не просить у врагов трудящихся пощады ни в плену, ни в бою; не прикидываться пред врагами инакомыслящим ради личных выгод или корысти.

ОТРЕКАЮСЬ:

от накапливания личных богатств, денег и вещей; считаю позором азартную игру и торговлю, как путь к личной наживе; считаю постыдным суеверие, как пережиток тьмы и невежества; считаю недопустимым делить людей по религии, языку, национальности, зная, что в будущем все трудящиеся сольются в единую семью.

Я пощажу лишь того, кто обманут и увлечен по темноте врагами, и прощу и забуду старые преступления тех, кто искренне раскаялся, перешел к нам из стана врагов и делом искупил прошлое.

ЕСЛИ ЖЕ Я ОТСТУПЛЮ ОТ СВОИХ ОБЕЩАНИЙ СОЗНАТЕЛЬНО, КОРЫСТИ И ВЫГОДЫ РАДИ, ТО БУДУ ОТВЕРЖЕННЫМ И ПРЕЗРЕННЫМ ПРЕДАТЕЛЕМ.

ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО Я ЛГАЛ СЕБЕ, ЛГАЛ ТОВАРИЩАМ, ЛГАЛ СВОЕЙ СОВЕСТИ И НЕДОСТОИН ЗВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА!»

Я кончила читать. Душа моя была с теми, кто дал это нерушимое обещание. Ведь все мои товарищи ушли на фронт, и я хотела уйти вместе с ними. А вот путешествую с мистером Мэлоном. Где они, мои друзья, сейчас? Одни заняты повседневной, порой невидимой и неприметной работой. Другие бьются насмерть с врагами. Третьи лежат в чистом поле, и сводка Политического отдела с суровым лаконизмом сообщает: «N-ский полк. В течение трех суток полк сдерживает натиск превосходящих сил противника. Политический комиссар полка и больше половины коммунистов пали смертью храбрых».

Овладев собой, я посмотрела на мистера Мэлона. Он сидел, уставившись в одну точку, и сосредоточенно посапывал. Потом достал портсигар, раскрыл его. Портсигар был пуст.

— Мне нечего курить, — сказал мистер Мэлон извиняющимся тоном.

— Майкл, — окликнула я Мишку. — Скрути ему собачью ножку.

Мистер Мэлон долго раскуривал непривычное для него сооружение, Заговорил он не скоро.

— У нашего писателя Уэллса, — сказал он, — есть такой герой мистер Бритлинг, человек умный, но наивный и медлительный. Во время мировой войны он испил до дна чашу горя и страданий, выпавших на долю человечества. Лишь тогда он многое понял в окружающем его мире. Быть может, и мне еще нужно много испить, пока я увижу дно чаши понимания…

В Туле нас ожидал выздоровевший переводчик. Со смешанным чувством грусти и облегчения я сдала мистера Мэлона. Но тот пожелал проводить меня на вокзал.

— Будьте счастливы, мисс Большевик, — повторял он, прощаясь. — И не думайте плохо о надоедливом англичанине, который желает вам только добра.

Прозвучал третий звонок, поезд тронулся. Мистер Мэлон продолжал стоять на платформе.

Больше я его никогда не видела, и мне не суждено было присутствовать при том, как он пил до дна свою чашу.

Много лет спустя, желая узнать о дальнейшей судьбе мистера Мэлона, я принялась за изучение английских газет. В отчетах о заседаниях Палаты общин, напечатанных в «Таймс» и «Дейли Геральд», я встретила знакомое имя.

Он вернулся в Англию в конце октября или в передох числах ноября. Сцена, которая разыгралась при его появлении в Палате общин, выразительно рассказывает о том, какая встреча-была ему устроена:

«Мистер Уинтертон. Каким образом министерство иностранных дел правительства его величества выдало паспорт для проезда в Советскую Россию в то время, когда британский флот бомбардировал русские форты?

Заместитель министра иностранных дел. Мне неизвестно ни одного случая выдачи подобного паспорта.

Мистер Гвинэс. Следует ли это понимать так, что мистер Мэлон поехал в Россию, не имея паспорта?

Заместитель министра иностранных дел. Паспорт полковнику Мэлону был выдан для проезда в Эстонию. Что произошло в дальнейшем, мне неизвестно.

Мистер Биллинг. Судя по всему, что мы услышали, достопочтенный член парламента братался с врагами нашей родины.

Мистер Кенворти. Чего вы добиваетесь, Биллинг?

Мистер Биллинг. Я хочу разоблачить находящегося здесь предателя и немедленно с ним покончить. (Возгласы одобрения).

Спикер. К порядку! К порядку!»

Это заседание Палаты общин было посвящено утверждению дополнительных ассигнований на военные расходы в сумме ста восьмидесяти миллионов фунтов стерлингов, в том числе пятнадцати миллионов фунтов стерлингов на поддержку Деникина и Юденича.

Прения, которые развернулись по этому вопросу, газетные отчеты характеризуют как «парламентскую дуэль между двумя очевидцами, вернувшимися из России: поборником белых и защитником красных».

В качестве поборника белых выступил полковник Джон Вард, который командовал в Сибири батальоном английских оккупационных войск и помог Колчаку совершить его контрреволюционный переворот. Вард произнес панегирик в честь Колчака, как «истинного демократа, носителя гуманности и прогресса». Советскую Россию, в которой он никогда не бывал, Вард изображал чем-то вроде земного филиала ада, с тем лишь отличием, что вместо раскаленных сковород там применяются более жестокие методы пыток. В заключении полковник Вард призвал вести против Советской России войну до полного истребления большевиков.