Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Сергей Лавренов

Близкие отношения между Аддис-Абебой и Тель-Авивом сохранялись и после оформления договорных отношений между Эфиопией и Советским Союзом. Израильские специалисты продолжали готовить эфиопские танковые экипажи. И после появления в Эфиопии советских военных советников израильские техники продолжали обслуживать американские истребители F-5, стоявшие на вооружении эфиопских ВВС.

В 1974 г. в Эфиопии был свергнут режим Хайле Селасси. Фактический правитель страны, председатель Временного военного административного совета полковник М. X. Мариам вначале не торопился в объятия Москвы, предпочитая сближение с Пекином. Однако Китай в тот момент не мог претендовать на роль значимого политического «игрока» на африканском континенте. Для Мариама весомым аргументом в пользу близких отношений с Советским Союзом стала массированная военная помощь, которую Москва захотела и сумела оказать Анголе.

В апреле 1977 г. Мариам практически свернул все контакты с США. Это происходило на фоне резко обострившейся ситуации вокруг и внутри самой Эфиопии.

Все более нестерпимой становилась обстановка в Эритрее. Повстанцы контролировали значительную часть территории, расположенной между портами и Абиссинской возвышенностью. В этих условиях два жизненно важных порта, Ассаб и Массава, бездействовали.

В Огадене, активно поддерживаемый Сомали Западно-сомалийский Фронт освобождения шаг за шагом усиливал свое влияние над территорией с сомалийским населением. Эти факторы могли привести к окончательному развалу Эфиопского государства.

В мае 1977 г. М. X. Мариам совершил официальный визит в Москву. В обмен на военную помощь Мариам обещал предоставить порт Массава для сооружения советской военно-морской базы. В рекордно короткие сроки она могла бы обслуживать советские корабли и подводные лодки. Тем самым резко ослаблялась зависимость Москвы от сомалийских портов в регионе Красного моря – Индийском океане.

До поры до времени Москве удавалось успешно балансировать, не запутаться в паутине сложных взаимоотношений Эфиопии и Сомали. Совершенно нежелательный конфликт между двумя союзными Москве государствами был не ко времени. И потому вдвойне досаден.

Пытаясь примирить Сомали и Эфиопию, Кремль попытался развязать тугой узел противоречий политическими средствами. При посредничестве Ф. Кастро, совершавшего в марте 1977 г. поездку в регионе, лидерам конфликтующих сторон было предложено создать «федерацию государств Восточной Африки» в составе Эфиопии, Сомали и Джибути.

Сомалийский руководитель, поглощенный идеей «великого Сомали», ответил отказом. Более того, он подверг резкой критике сам факт советской военной помощи Эфиопии. Шансы на компромисс стремительно улетучивались. Вооруженное столкновение становилось неизбежным. В создавшейся ситуации Москва окончательно сделала выбор в пользу Эфиопии.

Эфиопия по многим соображениям выглядела в глазах Москвы предпочтительней, чем Сомали. Ее население в 9 раз превышало сомалийское. У Эфиопии было два относительно современных порта на Красном море. Успех в Эфиопии мог каким-то образом компенсировать досадное провалы советской политики в Египте и Судане начала 70-х гг.

Сомали же на фоне усиливающегося внимания к этой стране со стороны США и особенно Саудовской Аравии с ее многомиллионными вливаниями в сомалийскую экономику все больше казалась навсегда «отрезанным ломтем».

В июне-июле 1977 г. Советский Союза стал поставлять в Эфиопию не только танки Т-34, Т-54 и Т-55, но и зенитные ракеты, боевые вертолеты, установки залпового огня и самоходные гаубицы. Это было принципиально новое оружие, отсутствовавшее в Сомали.

Отношения с Сомали стали портиться не по дням, а по часам. Обе стороны уже не стеснялись обмениваться резкими выпадами в адрес друг друга. Так, в интервью кувейтской газете «Аль-Йакаш» 27 июня 1977 г. президент Сомали С. Барре заявил:

«Если бы выяснилось, что оружие, посылаемое Советским Союзом в Эфиопию, представляет угрозу Сомали, тогда Сомали приняло бы историческое решение против этого вооружения. Мы были бы не вправе бездействовать перед лицом угрозы, исходящей от перевооружения Эфиопии Советским Союзом»[327].

13 июля 1977 г. президент Барре совершил визит в Саудовскую Аравию, главной целью которого было получение финансовой помощи. Основным ее условием был полный и безоговорочный разрыв отношений с Советским Союзом. Поколебавшись, Барре ответил значительным сокращением численности советских советников в стране, но не рискнул окончательно порвать отношения с Москвой[328].

Барре избрал иной шаг. Он отдал приказ о внезапном нападении на Эфиопию, стремясь максимально использовать свое военно-техническое превосходство. Накануне эфиопо-сомалийской (Огаденской) войны сомалийская армия насчитывала 22 тыс. человек по сравнению с эфиопской в 47 тыс. человек. Но сомалийская армия имела 200 танков Т-34 и 50 танков Т-54/55. В состав ее ВВС входили 66 боевых самолетов (в эфиопской армии их было всего 36).

На тот момент эфиопская армия представляла собой причудливый «оружейный склад», где можно было обнаружить вооружение самых разнообразных видов и марок: американские винтовки М-16, советские автоматы, гранатометы, ручные пулеметы. Американские танки М-47 соседствовали с советскими самоходными 152-мм гаубицами. И как всегда, острым дефицитом являлись боеприпасы и запчасти. Это предопредило первоначальный успех сомалийской армии.

Военные действия в Эфиопии в 1977–1978 гг. проходили в несколько этапов.

Первый начался 20 июля 1977 г. с вторжения сомалийских войск в Огаден. Решительное наступление сомалийских войск развивалось успешно. Противник, не встречая сопротивления со стороны малочисленных эфиопских гарнизонов в оазисах Огадена, сумел занять обширную территорию общей площадью 320 тыс. кв. км (90% общей площади Огадена).

Главные усилия сомалийцы сосредоточили на овладении тремя важнейшими и наиболее крупными населенными пунктами провинции Харэрге – Джиджигой, Дире-Дауа и Харэром.

Ожесточенные бои в августе разгорелись вокруг г. Дире-Дауа. Сомалийские танки прорвались к окраинам города в районе аэропорта. Здесь все атаки противника были отражены эфиопскими частями. Кровопролитные бои развернулись под Джиджигой. Несколькими механизированными бригадами сомалийские войска осадили город и, несмотря на мужество защитников Джиджиги, наконец овладели им. Лишь в сентябре эфиопской армии с большим трудом удалось приостановить наступающего на нескольких фронтах противника. В руках эфиопов оставались лишь два крупных административных центра Огадена. Но и сомалийская армия была измотана, фактически исчерпала свой наступательный потенциал. Положение усугублялось тем, что сомалийская армия практически полностью была укомплектована советской военной техникой. После ожесточенных боев срочно требовалось дополнительное вооружение, запасные части к боевой технике, а также советские военные специалисты. Взять все это – после охлаждения отношений с Москвой – было неоткуда.

В начале сентября 1977 г. С. Барре решился на экстраординарный визит в Москву. Здесь он еще раз попытался добиться хотя бы нейтрального отношения СССР к своей акции в Огадене. Но главное он нуждался в новых советских военных поставках. Переговоры на эту тему с Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным, министром иностранных дел А.А. Громыко и партийным идеологом М.А. Сусловым ни к чему не привели. Л.И. Брежнев, отдыхавший в Крыму, не пожелал прервать свой отпуск для встречи с Барре. Это означало одно – Москва ответила отказом на все просьбы С. Барре. Но президент Сомали, в ожидании контрнаступления эфиопской армии, все еще не решался открыто порвать с Москвой.

Его нерешительность тревожила американцев. Вашингтон инициировал лихорадочные переговоры со своими союзниками по вопросу: как побыстрее организовать поставки оружия в Сомали[329]. Ситуация была казусная. В Сомали, пусть формально, но сохранялся социалистический режим. С точки зрения общественного мнения Сомали являлся агрессором. Госдепартамент США был вынужден заявить о нецелесообразности «подливать масла в огонь» Огаденского конфликта. Это был удар для С. Барре.

Совсем по-другому, как подлинного союзника, встречали в Москве в середине октября 1977 г. М. Мариама. Ему было обещаны не только военные поставки, но и согласие договориться с кубинским лидером Ф. Кастро о направлении добровольцев в Эфиопию (по «ангольскому сценарию»).

Это стало «последней каплей» для С. Барре. 13 ноября 1977 г. сомалийское правительство денонсировало договор с СССР. 20-тысячный контингент советских военных советников должен был в трехдневный срок покинуть Сомали. К кубинцам подошли еще строже. Им дали на сборы сутки.