Казачество. История вольной Руси - Валерий Шамбаров

Операция была спланирована четко и грамотно. Генерал-губернатор был человеком крутым. С нерадивых офицеров запросто слетали погоны. Устраивал разносы, когда в честь его прибытия командиры отрывали людей от дела, готовили торжественную встречу. Однажды, прогуливаясь по берегу, увидел плачущую казачку. Распросил, в чем дело. Он был в шинели без погон, женщина не узнала его. Сказала: «Как не плакать, батюшка! На старом месте хоть жили плохо, да у богатых людей зарабатывали, а тут, чтоб им ни дна ни покрышки, Муравьеву и Хильковскому, вона куда загнали…» Выяснилось, что войсковой старшина Хильковский за взятку от богатого казака отправил ее мужа без жребия. Хильковскому, назначенному в это время строить другие станицы, Муравьев тут же послал приказ: «По окончании постройки домов в Иннокентьевской и Пашковой предписываю вашему высокоблагородию возвратиться в Забайкалье к месту своего жительства и подать в отставку, не показываясь мне на глаза, иначе будете преданы суду… Лично мне известно, что вы брали взятки». Но тех, кто проявил себя достойно, Муравьев выдвигал. Бывали случаи, когда рядовой казак за год становился есаулом. Генерал-губернатор придумал и особую награду, называл станицы в честь офицеров, отличившихся при освоении Амура. Китайцы, увидев, что проволочки ничего не дают, наконец-то прислали в Айгунь дипломатов. И Муравьев, остановившись в строящейся Усть-Зейской, провел первый этап переговоров.

За лето было построено 15 станиц. Описывались характерные картины. Например, вдруг среди домов совершенно спокойно появляется тигр. Берет козленка и уносит. И казаки, похватав ружья, бросаются за хищником. А в другой станице сооружена баня. Первой важно шествует мыться семья сотника. И казаки умиляются: «Ну, слава те, Господи! Все как дома!» Начинается проливной дождь. И обратно распаренный сотник шлепает босиком, засучив шаровары с лампасами, перебросив новые сапоги через плечо и прикрывшись шайкой. Не узнав в таком виде сотника и не поприветствовав его, проносится малолеток и получает от начальства окрик и затрещину. И казаки улыбаются: «Точно как дома!» Были и курьезы — в первую зиму на новоселов случилось нашествие мышей. Наглели, грызли все. И спохватились, что никто не догадался взять кошек. Узнав об этом, наладили бизнес китайские купцы. Стали привозить кошек по бешеной цене, по рублю. Причем хитрили, везли только самок: «Киска-мамка есть, киска-казак нет, все продал».

В 1858 г. строительство станиц продолжилось. С Муравьевым на Амур прибыл только что назначенный Синодом архиепископ Камчатский, Курильский и Амурский Иннокентий. А 9 мая в Усть-Зейскую пришло известие, что китайцы согласны на русские условия. В честь этой «благой вести» генерал-гебернатор велел заложить храм Благовещенья, а станицу Усть-Зейскую переименовал в город Благовещенск. Вскоре был подписан Айгуньский трактат о новой границе. 13-й Сибирский линейный батальон капитана Дьяченко был послан вниз по реке и 19 мая заложил селение Хабаровку — нынешний Хабаровск. Одна из рот этого батальона тем же летом заложила г. Софийск. Другая, поручика Козловского, построила первые станицы по Уссури — Казакевичеву, Корсакову, Невельскую и Дьяченкову. И на русский берег началось повальное переселение местных племен рыболовов и охотников: китайские чиновники и солдаты обирали их подчистую, новые соседи оказывались куда предпочтительнее.

Александр II за заключение Айгуньского трактата пожаловал Муравьеву графский титул, он стал Муравьевым-Амурским. Была образована новая область, а переселенных казаков выделили из Забайкальского в новое, Амурское Войско с центром в Благовещенске. Задача ему ставилась — «заселение и охранение юго-восточной границы России». Губернатором и наказным атаманом стал генерал-майор Буссе. Дальше пошло продвижение на юг, по Уссури появились станицы Кукелева, Шереметьева, Васильева, Венюкова, Козловская. В 1860 г. были заложены посты Владивосток и Новгородский в бухте Посьет, а казаков новых станиц объединили в Уссурийский пеший батальон Амурского Войска. Россия быстро и прочно встала на своих дальневосточных рубежах.

Были сформированы команды для водного патрулирования, им придавались катера и несколько пароходов, в 1869 г. была создана и Уссурийская конная сотня. Конечно, освоить огромный край только забайкальцами было невозможно. Здесь оседали многие отставные солдаты-линейцы, женились на казачьих вдовах. Помог решить проблему с женщинами и Муравьев. Выписал в Мариинск молодых каторжанок и прямо на плацу архиепископ перевенчал желающих освободиться женщин с желающими поселиться на Дальнем Востоке солдатами. Зазывались переселенцы из России и Украины, появились крестьянские деревни. На Амур и Уссури было направлено несколько партий казаков с Дона, Кубани, Урала. А в 1889 г. от Амурского было отделено самостоятельное Уссурийское Войско [219].

55. КУБАНСКОЕ И ТЕРСКОЕ ВОЙСКА

Война на Кавказе не утихала. В ноябре 1856 г. банда Каплана Эсизова прорвалась на Ставрополье, вырезала все взрослое население сел Константиновское и Кугульты, а детей увела в рабство [201]. И все-таки уже наметился перелом. Шамиль терпел поражение за поражением, и в его стане начался разброд. Горцам надоела бесконечная война и жестокая диктатура имама. А русское командование умело дополняло военные меры дипломатическими и привлекало горцев на свою сторону, противопоставляя внедренному Шамилем шариатскому праву обычное право дагестанцев и чеченцев. От него отпал почти весь Дагестан. Перекинулся к русским даже «воджь номер два» Хаджи-Мурат, незаслуженно романтизированный Толстым кровавый бандит, решивший, что пахнет жареным. Заложил всех «авторитетов», базы, склады оружия, места хранения финансов. Хотя вскоре погиб при странных обстоятельствах. Приговором для мюридов стало и окончание Крымской войны. Они были нужны англичанам и французам до тех пор, пока те вынашивали планы расчленения России. И хотя война в учебниках истории считается проигранной, но эти планы были сорваны. Огромные потери и издержки отрезвили Запад, отбили охоту лезть в русские дела. Шамиль теперь представлял для Европы только пропагандистскую ценность, поддержка ему сократилась. А тем, кого он поднял на войну, становилось ясно, что в ближайшем будущем от западных и турецких союзников ждать нечего.

Операциями против Шамиля руководил Александр Иванович Барятинский, аристократ, личный друг Александра II, но и старый кавказец, начавший воевать здесь с 1835 г., командуя черноморской казачьей сотней. В 1856 г. он стал главнокомандующим. Ну а непосредственно обеспечил победу Николай Иванович Евдокимов. Сын солдата и казачки, он родился в Наурской, был отдан в школу кантонистов. Рядовым солдатом совершил серьезный проступок, удрал из расположения полка. В лесу обнаружил собиравшихся для нападения горцев, вернулся в часть и провел отряд к этому месту, после боя был не только прощен, но и произведен в прапорщики. В сражении у Бурной остался единственным офицером в роте, получил рану в лицо, за что горцы прозвали его «Уч-гезы» — «Трехглазый». В 1843 г. прославился походом своего маленького отряда на аул Унцукль. Разгромив войско Хаджи-Мурата, попытался по-хорошему поговорить с местными. Но на него бросился фанатик, ранив кинжалом. Евдокимов выхватил шашку и развалил его надвое — и вот это подействовало, горцы его зауважали. Потом был командиром Волгского казачьего полка, возглавлял экспедиции, дослужился до генерал-лейтенанта. И стал начальником левого фланга.

Барятинский и Евдокимов методично оттесняли Шамиля в высокогорье. Начали выражать лояльность и чеченские общины. Их переселяли на равнину, отрывая от мюридов. Имам злился, нападал на изменившие ему дагестанские и чеченские аулы. Но это ему только вредило, он приобретал кровных врагов, а русские, помогавшие горцам защититься от мюридов, становились союзниками. В 1856–1858 гг. удалось замирить большую часть Чечни. Были вырублены самые дикие места, Маюртупский орешник, леса по р. Аргун, просека дошла почти до Ведено. В 1858 г. Евдокимов взял штурмом Шатой. Шамиль укрылся в Ведено. Но и сюда пришел отряд Евдокимова. В апреле 1859 г. Ведено было захвачено и сожжено. Имам ушел в Аварию. Там его настигла экспедиция генерала Врангеля. Войско Шамиля начало разбегаться, сам он с небольшим отрядом ушел в Гуниб, где и был осажден. Сюда прибыли Барятинский и Евдокимов. Предложили сдаться на условиях свободного выезда в Мекку. Шамиль отказался, готовился к обороне, заставил носить камни на укрепления даже своих жен и невесток. Тогда русские пошли на штурм и взяли первую линию обороны. Имам заперся в замке, окруженный со всех сторон. И после переговоров все же капитулировал. 8 сентября Барятинский отдал приказ: «Шамиль взят, поздравляю Кавказскую армию!»

Восточный Кавказ был усмирен. Барятинский за это получил орден св. Георгия II степени, Евдокимову царь пожаловал графский титул и чин генерала от инфантерии, Бакланову, занимавшему должность походного атамана донских казаков на Кавказе — генерал-лейтенанта. Оставался Западный Кавказ. Это обстоятельство привело к реорганизации казаков. В 1860 г. «для большего единства управления, сообразно с новым положением Северного Кавказа и общею системой администрации» Кавказское Линейное Войско было разделено надвое. Шесть правофланговых бригад объединялись с Черноморским Войском и составили Кубанское Войско. Центром его стал Екатеринодар. А четыре левофланговые бригады составили Терское Войско с центром во Владикавказе. Таким образом достигалась централизация командования теми казачьими частями, которые прикрывали еще не замиренную часть Кавказа. И вдобавок получалось деление казаков, близкое к традиционному — по рекам.