Гробницы пяти магов - Андрей Васильев

Кончилось все прозаично – вскоре все служители Ордена, которые имели глупость отправиться в пустыню по тем или иным делам, стали бесследно пропадать. Ушли – и не вернулись. Когда счет пропавших без вести перевалил за семь десятков, руководство Ордена Истины сделало кое-какие выводы и махнуло рукой на сопредельные территории, рассудив, что им и в Центральных Королевствах пока есть чем заняться.

Так что маги Семи Халифатов жили безбедно, благо правители этой страны против них ничего не имели и даже пригрели какое-то количество беглецов-чародеев, которые от греха перебежали к ним из Королевств. Правда, там все тоже было не слишком гладко – магические школы Востока и Запада никогда особо не ладили, потому часть перебежчиков довольно быстро отправилась к Небесному Престолу, не найдя общего языка с местными коллегами.

В общем – было мне о чем подумать, пока я трясся в седле.

Часа через три скачки Идрис, находившийся во главе отряда, оглушительно свистнул и помахал рукой, показывая, что нам надо повернуть вправо.

Зачем ему это понадобилось, выяснилось буквально минут через десять – там был небольшой оазис.

Непостижимые все-таки это штуки – оазисы. Вот вроде – кругом песок, барханы эти, которые уже видеть не можешь, гады ползучие всевозможных разновидностей по ним снуют, проще говоря – пустота бескрайняя и однотипная. И тут – на тебе. Пальмы здоровенными листьями шуршат в вышине, трава под ногами, ручей плещет водой. Вот как так? И ведь – не магия это. Или наоборот – магия, причем сильнейшая из всех существующих, та, что называется «природа»? Чудно это и непонятно.

А еще здесь было теплее, чем в пустыне. Под утро в песках такой холод стоит, что у меня даже в одну из ночей зубы лязгали. Но вот здесь было хорошо.

– Вода, – просипела Фриша и было кинулась к роднику, но ее остановил один из воинов, покачав головой.

Тем временем его соплеменники достали из седельных сумок кожаные ведра, в сложенном виде больше напоминавшие плоские коровьи лепешки, набрали в них воду и поставили в сторону. Надо думать – для лошадей. Сразу-то им холодную воду давать нельзя, запалить животинку можно, это я знаю.

Идрис осмотрел Луизу, а после потопал с зажжённым факелом, который он отнял у одного из воинов, куда-то в кусты, которые обильно росли неподалеку от пальм, и начал что-то выискивать под ними.

– Это он чего? – тихонько спросила у меня Аманда.

– Не знаю, – так же негромко ответил ей я. – Чужая душа – потемки.

– Хорош болтать, – зло сказал Гарольд. – Пошли, поможем наших на землю спустить.

Я кивнул, и было собрался идти к лошадям, на которых располагались импровизированные носилки, но меня остановил Равах-ага.

– Это и без вас сделают, – сообщил он нам. – Тем более что вам есть чем заняться. Как мне думается, право выкопать могилы своим друзьям вы же никому не отдадите? Мне очень жаль, но они обретут свой последний приют именно здесь, в этом оазисе. Дальше мы их не повезем, и на то есть масса причин. Утром взойдет солнце и начнется жара, а до первых поселений, где есть кладбище, на котором можно провести обряд должным образом, нам еще скакать и скакать. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю? Нет? Мертвые не любят солнце, оно их плавит как лед. И потом – здесь есть разные места, и обитают в них разные существа. Есть среди них такие, которые чуют мертвую плоть за несколько миль и не остановятся ни перед чем, лишь бы заполучить свое любимое лакомство.

– А сюда они не прибегут, эти твари? – Фриша повертела головой. – Еще раскопают могилу!

– Нет, – уверенно ответил ей Равах-ага. – Земля – она на то и земля. Кто ей предан – тот уже в безопасности. Я иногда завидую мертвым – они могут позволить себе вести абсолютно спокойный образ жизни. Лежи себе и ни о чем не думай. Не то что мы, живые – все куда-то бежим, спешим, о чем-то волнуемся. Суета, болезни, любовь, войны и все остальные напасти, какие только есть на свете. А им – все нипочем.

– Если только на кладбище некромант не забредет, – заметила Аманда. – Тогда и мертвым покоя не видать.

– Чем копать-то? – задал сугубо практический вопрос я. – Палкой – долго. Разве что дагой? Но ей не быстрее выйдет.

На наше счастье, если это можно назвать так, воины Раваха-аги оказались на редкость запасливыми ребятами, и вскоре мы с Гарольдом подрубали корни травы небольшими лопатками.

– Ты зачем задержался у Гробниц? – сопя, спросил мой друг.

– Бумаги клерика, – коротко ответил я. – В последний момент сообразил.

Что здорово – мы уже начали понимать друга с полуслова, и последующих вопросов не последовало.

Земля ребятам досталась так себе – глинистая, с камнями, да еще и далеко от родных домов. Но жизнь – штука такая, никогда не знаешь, где придется найти последний приют. Им выпал вот этот оазис посреди пустыни, и это не самое плохое место. Неизвестно, какие могилы достанутся нам и будут ли они вообще. Да что там, – не подоспей ко времени Равах-ага – и лежать бы нашим костям у стен Гробниц в обглоданном виде, а то и еще чего похуже. А что я там остался бы – это наверняка, живым в руки Ордена я попадать не собирался.

– Мы будем помнить о вас. – Гарольд бросил по горсти земли в каждую из двух могил. – Мы все придем туда, куда вы ушли, ждите нас.

– Мы будем помнить, – повторил каждый из нас, а после мы снова взялись за лопатки.

– Как бы еще одну рыть не пришлось, – Фриша с состраданием кинула взгляд в ту сторону, где лежал Карл, так до сих пор и не пришедший в себя.

– Он крепче меня, – пробасил Жакоб, бледный от потери крови, но твердо стоящий на ногах. – Оклемается.

Тем временем Идрис не только нарвал каких-то трав, но и даже успел развести небольшой костерок, над которым повесил котелок, наполненный водой. В него-то он свой травяной сбор и побросал.

– Монброн, наверное, у вас есть очень много вопросов, которые вы хотите мне задать. – Равах-ага дождался, пока мы засыплем могилы наших друзей землей и только после этого подошел к нам. – Я готов на них ответить. Да, девушки, вы уже можете пойти и напиться вволю.

– Спасибо, – Фриша хмуро посмотрела на капитана. – А почему раньше нельзя было?

– Традиции, – пожал плечами тот. – В наших краях на привалах сначала пьют лошади, потом мужчины, а уже потом женщины. Первые сами до воды добраться не всегда могут, вторые получили это право по своему положению, а третьи…

– А третьих здесь за людей вообще не считают, – закончила за него Аманда. – Вы бы сказали по-другому, но смысл был бы именно этот.

– Вообще-то я хотел сказать, что женщины умеют терпеть боль и лишения куда лучше мужчин, потому они пьют третьими, но ваше видение ситуации тоже имеет под собой кое-какую основу, – признал халифатец. – Идите уже и напейтесь.