Лучший из врагов. На первой полосе - Вэл Корбетт

Через два дня, сидя за угловым столиком в модном бистро «Челси», Джоанна призналась этому любителю регби, что ее игра почти проиграна. Деньги на исходе, а работу журналиста, похоже, найти невозможно. Скорее всего ей придется возвратиться домой.

— Ты пробовала заняться чем-нибудь еще?

— Я не хочу заниматься чем-нибудь еще, — ответила она плачущим голосом.

Нейл задумался и осторожно поставил хрустальный фужер. Его синие глаза долго смотрели в смущенное лицо Джоанны, освещенное мерцающим огоньком свечи. Этот взгляд заставил ее почувствовать, будто в зале они только вдвоем.

Наконец он прервал молчание.

— Мне тоже не нужно ничего другого, — он сделал паузу. — Мне нужна только ты.

У нее во рту пересохло.

— Джоанна, я знаю, что кажусь тебе сумасшедшим, но я хочу жениться на тебе, и как можно скорее.

Она была ошарашена.

Нейл не сводил с нее глаз и ждал ответа. Казалось, время замерло. Позднее она не могла вспомнить, как долго он смотрел на нее; несколько секунд, или, может быть, несколько минут.

— Ну, — он улыбнулся. — Ты согласна?

Джоанна уступила ему, потому что он сокрушил ее волю тем, чего ей всегда недоставало, своим вниманием к ней. И, потом, это было так романтично. Она кивнула головой в знак согласия. Как позже Джоанна призналась одной из своих подруг, принимая это решение она так волновалась, что не могла вымолвить ни слова.

Второй мыслью Джоанны было: проявят ли родители хоть какое-либо желание приехать на ее свадьбу. Позже выяснилось, что они так запутались в долгах, что им пришлось заложить и дом и виноградники. Не зная теперь как расплатиться по закладным, они не могли в ближайшее время покинуть Кейптаун. Будущая новобрачная рассудила, что, пожалуй, не будет их дожидаться.

Свадьба состоялась через несколько недель. Церемония была превосходной. В отличие от самого брака. Он продлился менее года. После того как взятые напрокат свадебные наряды были возвращены, а подарки распакованы, они обнаружили, что у них фактически нет ничего общего, кроме интереса к игре в регби и взаимного физического влечения. В горизонтальном положении они были идеальной парой; как только вставали — тут же начинались проблемы.

Нейл любил, чтобы окна ночью были закрыты — Джоанна задыхалась, если они не были открыты. Нейл легко просыпался по утрам — он был жаворонок, она могла не спать всю ночь — типичная сова. Ее мало интересовала квантовая физика; он считал журналистику паразитической профессией, не «настоящей работой». На вечеринках он шутил на латыни; она, в тон ему, пыталась шутить на африкаанс. Никто не смеялся.

Но самым страшным для Джоанны стало то, что они начали ссориться. Она помнила как дома, в Констанции, родители кричали друг на друга. Приходя в ужас от мысли, что их брак станет таким же, она старалась не отвечать на крик Нейла тем же. Но Нейл чувствовал себя женатым мужчиной, только когда они ругались. Его только подхлестывало, если Джоанна уступала ему, пытаясь его успокоить.

Затем он снова влюбился.

Предмет его новой страсти был моложе Джоанны: виски «Гленфиддих» двенадцатилетней выдержки. За удивительно короткий срок эта новая привязанность полностью разрушила их половую жизнь. Наконец, после того как Нейл принял предложение занять более высокую должность в Штатах, не спросив мнения Джоанны, их брак приказал долго жить. Хотя потом они и предпринимали слабые попытки восстановить отношения, у них ничего не получилось, Так как еще перед свадьбой все ее знакомые советовали не спешить выходить замуж, она почувствовала, что никому не сможет сказать правду о том, почему они не живут вместе. Джоанна осталась совершенно одна в квартире, обставленной вещами, которые они выбирали вдвоем.

Нейл присылал деньги, чтобы платить за квартиру, но на жизнь ей этого не хватало. В конце концов она временно устроилась секретаршей через одно агентство, убедив себя, что еще сможет прорваться на Флит-стрит.

Ее первая работа в Лондоне была каким-то абсурдом. Она работала на знаменитого романиста, миллионера, чьим жизненным кредо было экономить гроши. Свое состояние он сколотил, написав несколько бестселлеров. Сначала Джоанне было смешно видеть хозяина, склонившегося над доской для резки овощей с ножом в руке и расщеплявшего спички, чтобы удвоить их число в коробке.

Однажды она вошла и застала его стоящим на письменном столе. Он пытался дотянуться до светильника. Когда Джоанна спросила, зачем это ему нужно, он объяснил, что, протерев лампочку от пыли, можно увеличить светоотдачу на двадцать пять процентов. И это говорил человек, в доме которого были все последние достижения бытовой техники, включая унитаз с подогревом, занавески, которые автоматически задергивались с наступлением сумерек, ванную, где из крана текла вода установленной температуры, кровать с регулируемой жесткостью, уж не говоря о стереосистеме с дистанционным управлением.

Веселое настроение Джоанны начало пропадать, когда он проинструктировал ее по поводу обработки приходящей корреспонденции. Не писем, а конвертов. Те конверты, которые не истрепались по пути следования, предназначались для повторного использования. Остальные хранились в плетеной бельевой корзине около телефона и употреблялись в качестве писчей бумаги.

Подобные его странности начали раздражать Джоанну. Одной из постоянных обязанностей работницы был сбор ворса, накапливающегося в фильтре стиральной машины. Его нужно было собирать до тех пор, пока не накопится достаточно для изготовления диванной подушки.

Сотрудникам и постоянным посетителям рекомендовалось ходить по краю ковра, постеленного на лестнице, чтобы он истирался равномерно и долго служил.

После того как из отпуска возвратилась его постоянная секретарша и сменила Джоанну, она по поручению агентства поехала проводить остаток серого лета в Мейфайр, на Халф-Мун-стрит, где должна была работать на одного бизнес-консультанта.

Этот сентиментальный мужчина так растрогался, узнав про ее недолгую и несчастную семейную жизнь, что, когда Нейл прислал ей письмо с просьбой о разводе, выдал Джоанне зарплату за три недели вперед и сказал:

— Тебе необходимо солнце. Попробуй съездить на Майорку. Это не дорого и, кроме того, там почти такой же климат, как в Кейптауне.

Почти все деньги, которые получила Джоанна, она заплатила адвокату а на то, что осталось, с грехом пополам ей удалось пережить не по сезону холодный август. Впервые в жизни она почувствовала себя неудачницей, незваным гостем в этой холодной дождливой стране. Она избегала немногочисленных знакомых, к которым они ходили с Нейлом, когда жили вместе, потому что не могла сказать им всю правду о том, что случилось, и проводила дни в работе. Она сменила несколько мест, но нигде работа не приносила ей удовлетворения. Поскольку ни на одном месте она подолгу не задерживалась, ей так и не удалось ни с кем по-настоящему познакомиться.