Моя Вар-рвара. - Мария Милюкова

что значит Темная Иная,– пробормотала я, отставляя воду и добывая из корзины ещё один пирожок.– Я сойду с ума и перебью всех Тварей Черного леса, верно?

– «Очень может быть. Только мне не нравится, что ты так спокойно об этом говоришь».

– А что мне нервничать? Я нашла выход – просто уйду и все. Никто не пострадает.

– «Куда»?

– В Низкинич. Будем с тобой жить в том доме у леса. И никого не придется убивать.

Коготь снова замолчал, а я продолжила наслаждаться выпечкой.

Даже у съеденного заживо еcть два выхода. А у меня их и вовсе вагон и тележка: жить среди людей – вот и ответ. Может, подамся в город. Посмотрю, наконец, на короля. А то я только его стражников и видела. Да письма читала. А почерк у вседержителя корявый, размашистый, глаза сломаешь, пока руны разберешь. Дойла пыталась учить меня письму этого мира, но мой мозг отчаянно сопротивлялся. По мне,треугольник никак не мог означать какую-то другую букву, кроме «А», а если после него стояла закорючка, то это и вовсе было целое слово. Как так-то?

Через две недели старательного пыхтения, я смогла изобразить на бересте свое имя. С двумя ошибками. Дойла cмеялась до слез, по секрету сообщив, что я только что в письменном виде поклялась варить камни до дерева. На этом позорном моменте учеба закончилась,и сестра Война прониклась новой идей – научить меня растапливать печь. Как оказалось позднее, я и на это была не способна.

Знакомый клокочущий звук царапнул по нервам и отвлек от мыслей. Я с восторгом воззрилась на дверь сарая, не прекращая увлеченно жевать.

– Тени?

– «Они, родимые».– Спокойно отозвался Коготь.

Пользуясь моментом, подбежала к стене и выглянула на улицу. Было уже довольно темно. Свет дарила только луна, с любопытством поглядывая на меня через листву деревьев. Звезды мерцали и мигали, как прищурившиеся от удовольствия коты. Поляна, на которой стоял мой сарай, была небольшoй. Но этого расстояния хватило, чтобы рассмотреть призрачные клубы черного дыма среди деревьев.

– Сюда идут?– Я присела перед стеной на корточки, сменив позу на менее вызывающую.

– «Позови и проверим».

– А как их звать-то? «Уважаемые Тени, давайте знакомиться»?

– «Можно и так,– согласился Коготь.– Они Иные, как и ты, не забывай».

– Эй, пс-с, Иные,– очень невоспитанно зашипела я.– Идите сюда.

Меч звонко рассмеялся, но поправлять или останавливать мой позор не спешил.

– Эй, Тени, я тут.

– «Иные, Варя, И-ны-е»!

– А они хоть знают, что они Иные? Может, они сейчас плавают по воздуху и не понимают, что происходит?

– «Они знают».

Убежденности меча я не разделяла. Откуда им было это знать? Они превратились в дым, туман, даже костей не осталось, соответственно мозг тоже растаял. Откуда взяться разуму и мыслям? С другой стороны – не может человек обрастать шерстью и бегать за зайцами в волчьем обличие. Но, вот он – пример перед глазами. Целая стая «тех, кого не может быть»!

Клекот стал громче и отчетливей. К нему прибавился шепот – тихий, настырный, он терялся в шуме листвы, но преследовал, қак изголодавшийся комар.

– Что это?

Как я не прислушивалась, разобрать не смогла ни слова – лишь отдельные звуки.

– «Тени говорят».

– Ты их понимаешь?

– «Плохо. Что-то о ночнoй тьме и тучах».

– Ничего не понимаю,– смущенно пролепетала я.– Гроза надвигается?

– «Α кто ж их поймет? Может, гроза, а, может, что похлеще».

– Ненавижу загадки.

Я поняла, что Тени на пирожки в сарай не заглянут,и отлипла от стены. Надо было что-то решать. Ждать взаперти Война было бессмысленно. Оборотень мог с таким же успехом явиться ко мне с утpа или через неделю: не он сидел на холодной земле, без возможности сходить в туалет.

– Надо уходить.– Я простучала доски, выискивая слабое крепление. Не нашла. Оборотни всегда строили на совесть.

– «Куда»?

– Нибудь. Главное, подальше отсюда.

– «И что мы в этом «нибудь» будем делать»?

– Жить,– я не хотела думать о чем-то, кроме того, как выбраться из заточения.– Я понимаю, что попасть в другой мир – это и есть крайняя степень сумасшествия, но видеть, как твои друзья превращаются в монстров – чересчур даже для меня.

– «Ты думала, что выйдешь замуж за оборотня и будет только – жили они долго и счастливо»?

– Ничего я не думала.

– «Именно – не думала, а должна была,– в голосе Когтя зазвенели нравоучительные нотки.– Войн не мажор и не менеджер среднего звена из соседнего дома. Он – оборотень и к тому җе бета стаи. Подолью управлять надо».

– Управлять, следить, всю жизнь защищаться от магов, да? Чинить сани и телеги, охотиться и рожать детей по пять штук за раз. Про это ты мне говоришь?

– «Ну, эм-м… да».

– А если я не хочу? Я мира не видела – ни того, ни этого, жизни не знаю, у меня даже хобби нет. Может, я крестиком вышивать хочу научиться!?

– «Серьезно?– Ужаснулся Коготь.– Ты? Крестиком»?

– А что в этом такого? Носки вязать, картошку жарить, макароны варить… есть тут макароны?

– «Нет».

– Тогда репу парить! Я, может, всю жизнь мечтала поваром стать, а тут такое…

Я ковырнула носом сапога пол сарая, отметая мысль о подкопе – слишком плотная земля, да и корней много.

– «И ты мне будешь говорить, что не чувствуешь ЭТО в воздухе»?

– Что «это»?

– «Ну, это… оно будто сводит с ума».

Может быть. Или я просто прозрела и одумалась. Война не было рядом слишком долго,и я, отлученная от его тела и пронизывающего до костей взгляда, начала соображать. Если бы верила в приворот, решила бы, что мой женишок и тут согрешил.

– Варя, это я,– прогромыхала вдруг дверь голосом магички.– Захожу.

Мелькнула шальная мысль, что все жители Подоли стоят в очереди где-то за углом, помахивая только что купленными билетами на посещение сарая. Кто следующий заглянет на огонек – альфа? Или сам Войн удостоит меня своим присутствием?