Докричаться до мира - Оксана Демченко

26 марта, Хьёртт, «Тор-а-мир»

Йонах

Когда Йонах пришел в мир бескрылых, он сразу понял свою ошибку – непоправимую, окончательную и безнадежную. Шкура дракона лишает бои сути – она совершенна. Радость дракона наполняет его время смыслом.

А что теперь?

Он желал того, что обещал вкрадчивый голос в сознании – великого знания, власти над миром, почтения слабых, признания сильных. Причастности к единому сознанию, ткущему судьбы.

Внизу его встретил именно тот, кто и соблазнил. Глянул насмешливо и победно. Настоящий дракон, и здесь ни на каплю не утративший силы и влияния, неуязвимый и в тонкой коже, уверенный в своем могуществе, древний, обладающий властью во всей ее полноте.

Черный лед его глаз разбили радиальные зеленовато-серые трещины, изменившие привычный вертикальный разрез драконьего ока на круглые зрачки, наблюдающие мир, вполне подвластный Старейшему даже без крыльев. Глаз дракона видит ярче, но ему не ведомо зримое Грийену, читающему страх и беззащитность нового айри с полной отчетливостью. И его судьбу на века вперед: служение без права возразить, покорность слову лидера, радость от разрешенной малой власти и покой безнаказанности под защитой большой.

Йонах склонил голову и кивнул. Голый, слабый, покорный, уже ждущий права стоять рядом с лидером, как те двое, за его спиной, и смотреть однажды на нового так же насмешливо. Боль неведома дракону и Йонах не желал ее узнать теперь. Он слышал однажды, летая над долинами, что это такое. Со стороны – забавно. Но если будет корчиться и кричать он сам? Нет.

Холодные глаза блеснули усмешкой. Стоящий слева шагнул вперед и, вцепившись в волосы на затылке, ударил под колени, заставил упасть на камни, прижал спину ногой, впечатывая в кожу шипы подошвы. Острая щебенка породила малую боль. Так он осознал подчинение.

– Тебя будут звать Йонах, – молвил второй, правый. – Так решил старейший моэ. Благодари и получишь одежду, дающую тепло слабому телу. И пищу, позволяющую ему жить.

Он благодарил.

И был принят в свиту. Долго его не замечали, используя лишь по мелким поводам. Учили тому, что считал полезным старейший. Проверяли, хорошо ли усвоен урок. Жизнь сделалась проста, монотонна и безрадостна, но таков мир бескрылых. Ошибку исправить невозможно, выхода нет.

Потом однажды Грийен покинул поселение и бросил своего забытого младшего дома. Одного, без пищи и указаний. Йонах боролся с голодом и страхом, сколько мог. Потом звал и просил о помощи: двери оказались заперты, окна забраны решетками и прикрыты ставнями, а снаружи никто его не знал и помочь едва ли решился бы. Айри не любили бывать у дома старейшего.

Он уже совершенно ослаб и отчаялся, когда дверь взломал высокий незнакомый айри, со светлыми до белизны волосами и глазами в бликах золотого света. Молча подхватил на плечо полумертвого, отнес в свой дом и стал выхаживать.

Хиннр не верил во власть Грийена и не подчинялся ей. Он жил иначе, и теперь для Йонаха это впервые обнаружилось – оказывается, все же и внизу, без крыльев, можно иначе. В маленьком и уютном доме Йонаха считали гостем, бывает, оказывается, и так. Кормили, не требуя благодарности и оплаты. Учили без ограничения. Лечили, не выставляя условий.

А еще у Хиннра собирались друзья, такого почти не бывает в мире айри. Они спорили, смеялись, обменивались мыслями, строили планы. Спокойные, сильные, свободные. Младший смотрел на них, подкравшись из своей комнаты по темному коридору, и плакал. Если он войдет в круг света и сядет с такими, как Хиннр, за один стол, обратного пути не будет. Рано или поздно за свободу придется ответить, он все отлично понимал. Грийен возьмет сполна – болью, страхом и унижением. Он сказал об этом своему новому почти другу. Тот кивнул и согласился, усмехаясь с чуть брезгливой жалостью к сломленному и слабому родичу, который некогда – вот уж трудно представить! – тоже умел летать.

Да, выбор непрост, но он есть. Все, кто приходит в дом Хиннра, свой сделали. Свобода – трудное решение, требующее жертв и не всегда несущее радость. Пока же его дело отдыхать, а все прочее будет позже. Отдыхать, набираться сил и думать.

Однажды он проснулся, чувствуя тепло солнца на коже, и ветер дышал свежестью, а далекий водопад пел. Это была свобода? Он вдруг поверил, что не станет кланяться старейшему.

Грийен вернулся три дня спустя. Лед его глаз мгновенно остудил кожу, обласканную солнышком. Йонах склонил голову и упал на колени, так привычно и просто, даже не успев осознать саму возможность сопротивления. Мир стал прежним, только двери дома Хиннра закрылись для него. Нет, светловолосый не запретил приходить. Просто сам айри не мог более осмелиться переступить порога, за которым остался самый лучший кусочек его души, оказавшийся слишком маленьким. Не все мы бойцы. Некоторые не решаются даже на пробу сил.

Однажды Хиннр ушел в долины. И со временем воспоминание о коротком и странном периоде, прожитом в его обществе, потускнело и заросло, как зарастает травой дорожка к ветшающему без хозяина запустелому дому. Иногда Грийен уезжал по делам, и Йонах ночами выбирался к дому Хиннра, вздрагивая от каждого шороха, чтобы выкосить траву, протереть пыль или укрепить ставни. Зачем? Он и сам не знал. Как не ведал того, что вынудило уйти беловолосого. И куда он мог исчезнуть так основательно и надолго.

Горизонтом интерес и полет крылатого дракона не ограничен, а упавший в плоский кружок горной долины Йонах сократил свой обзор до ничтожных размеров, разрешенных ему старшими. Он не решался нарушить многие запреты, и этот в том числе. Потому, лишь прожив в мире айри почти четыреввосьмь тоскливых лет, Йонах однажды обнаружил, что и для бескрылого дороги могут оказаться длинны и разнообразны, а вне горной долины, внизу, лежит иной, – огромный, дикий и странный мир. Его населяют полузвери, очень похожие внешне на бескрылых драконов. Правда, их сознание глухо к мыслям и примитивно. Но тела пригодны для опытов, что и сделало их со временем полезными для старейшего. Тогда Грийен позвал и предложил – он любил играть в право выбора, зная неспособность младшего к решениям, – участвовать в новом проекте. Задание выдал, не дожидаясь согласия, зачем впустую расходовать свое время?

Надо идти в долины и привести годных для опытов самок и самцов племени человеков. Всего работу выполнять будут пять групп, каждая приведет при первом рейде по дваввосьмь тех и других, все группы возьмут опытные партии из разных мест, отбирая обязательно не больных, молодых и крепких. Отбор – за врачами. Младший из свиты должен лишь приглядывать и платить. Полузвери охотно торгуют своими же, обменивая их на золото и красивые камни. Это для них нормально.