Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Джеймс Грейди

Вам же двоим я бы посоветовал продолжать ждать. Отдыхайте, развлекайтесь. После всех этих дней и ночей вы, похоже, достаточно для этого сдружились. Кстати, Малькольм, должен вас поздравить. Вы просто замечательно держались в данных обстоятельствах. И вам даже удалось приручить мою замечательную помощницу, хотя, надеюсь, не слишком сильно. Мне бы не хотелось, чтобы она забыла из-за вас о своем долге. Но да, она тоже может воспользоваться данной паузой. Осмелюсь предположить, что она найдет эту интерлюдию приятным отдыхом от игр, в которые ей приходится играть с тем тупым типом с авиабазы. Свяжитесь со мной, если что-нибудь узнаете. И не удаляйтесь от этой спальни надолго. Когда я вернусь, мне нужно будет быстро вас найти.

Малькольм запер дверь за Чу и постоял, глядя на окрашенное деревянное полотно и слушая затихающее эхо его шагов.

– Он все знает, – севшим голосом произнесла Шейла. – Все про нас знает.

Старый я стал, подумал Серов, вставая с кушетки к телефону. Было время, я срывал трубку прежде, чем аппарат успевал прозвонить дважды. Теперь меня мутит, когда я открываю глаза, жду первого звонка, чтобы собраться с силами, и еще два звонка, чтобы дотащиться до аппарата. Считая тот звонок, от которого я просыпаюсь, выходит четыре звонка. Да, думал он, снимая трубку в самом начале пятого звонка, я стар.

– Серов. – По крайней мере, подумал начальник отдела, голос у меня еще не старый.

– Товарищ Серов, – произнес голос в трубке, – боюсь, у меня для вас плохие новости.

У Серова сжалось сердце. Само собой, это был Рыжов.

– Да, товарищ полковник?

– Так вот, – продолжал Рыжов с напускной мрачностью. – Как вам известно, один из наших отделов завербовал высокопоставленного чиновника из ФБР. К его услугам прибегают редко, а сам он выходит на связь лишь в случае крайней необходимости. Час назад он сообщил, что американские спецслужбы убили советского агента, сорвав его операцию вблизи пусковой шахты американской стратегической ракеты в северной части штата Монтана. Советский агент имел при себе устройство, которое, к несчастью для американцев, успел уничтожить прежде, чем его застрелили. Фэбээровцы задержали также двух американских граждан, якобы оказывавших помощь этому агенту; третий американец был убит в перестрелке с чикагской полицией. Наш информатор в ФБР сообщает, что его начальство весьма довольно тем, что им удалось ликвидировать еще одну советскую шпионскую сеть. Предстоит уладить ряд вопросов политического характера – например, предать ли все это огласке в виде открытого расследования или оставить в тайне, но американцы просто в восторге от своего успеха.

Сердце у Серова подпрыгнуло от радости. Ему захотелось кричать от счастья, но он не знал, одобрит ли Рыжов такое открытое проявление эмоций, не говоря уже о том, кто, возможно, подслушивает их разговор. Вместо этого Серов решил поддержать сарказм Рыжова:

– Действительно, как жаль, что мы потерпели неудачу.

– Да, да, жаль. Надеюсь, вы проследите за тем, чтобы из этого были сделаны надлежащие выводы?

– Конечно, конечно.

– Я уже сообщил обо всем Крумину. И еще, Серов…

– Да, товарищ полковник? – немного беспокойно пробормотал тот.

– Я не забуду отличную работу, которую вы провели в этой связи. И не только я.

– Спасибо, товарищ полковник. Я выполнял свой долг.

– Хорошо выполняли. – В трубке послышались гудки.

Серов опустил трубку на рычаг, закрыл глаза и позволил себе с облегчением перевести дух. Все позади, подумал он. Ну, осталось, правда, организовать дозированные утечки информации для двойных агентов. Еще несколько часов, и я наконец смогу пойти домой. Он еще раз вздохнул и снял трубку.

– Какой-то вид у вас не слишком довольный, сэр, – заметил Кевин. Его глаза покраснели от недосыпа, но все равно от него не укрылись мелкие нюансы в поведении пожилого джентльмена. – Я понимаю, было бы куда приятнее взять русского и его машинку невредимыми, но мы, по крайней мере, его остановили.

– Да, – сокрушенно вздохнул пожилой джентльмен. – По крайней мере, так. – Он поставил чашку с кофе на стол и с отвращением уставился на тарелку с недоеденной яичницей. Он вообще терпеть не мог завтракать по утрам в субботу на работе.

Кевин не нашелся с ответом. Он прилетел из Монтаны поздно вечером в пятницу на военно-транспортном самолете, уладив перед этим всякие формальности на авиабазе. Этим же самолетом в Вашингтон прилетели труп русского и обломки аппарата. И то и другое подвергалось сейчас интенсивному обследованию экспертами в Лэнгли. Предварительные результаты оказались весьма любопытными: отпечатков пальцев русского не обнаружилось ни в одном архиве спецслужб, да и в каталоге известных и подозреваемых советских агентов похожих на него фотографий не нашлось. Правда, патологоанатом ЦРУ, имевший доступ к части документов по этому делу, наклеил на стол с бренными останками советского агента табличку с надписью «Крумин (кодовая кличка Роза)».

– Что-то в этом деле не дает мне покоя, – признался наконец пожилой джентльмен. – Что-то, чего я никак не могу уловить. Мы ведь очень редко получаем все, что нам нужно или хотелось бы знать. В этой истории мы получили гораздо больше, чем в большинстве похожих случаев. Но здесь что-то не так.

– Я могу еще что-нибудь сделать? – поспешно спросил Кевин, оглядываясь по сторонам. Он был уверен, что за приоткрытой дверью их подслушивает Карл.

– Нет, мой мальчик, – заверил его пожилой джентльмен. – Ничего. Ты проделал замечательную работу, просто замечательную. Как только вернется Кондор, ты сможешь с ним побеседовать, а потом тебе стоит недельку отдохнуть. А мы с доктором Лофтсом примем Кондора к себе под крылышко и посмотрим, нельзя ли его еще немного подшлифовать. Пока что операция для него выдалась приятной, несложной и к тому же совсем не опасной. Подобный опыт должен был ему понравиться. А с учетом того, что мы получили в результате этого небольшого дельца, вся картина смотрится не такой уж и мрачной. Даже, пожалуй, вполне себе светлой.

Малькольм дернул ручной тормоз и откинулся на спинку сиденья, положив руки на руль. Благодаря яркому солнечному свету, тому, что машина, стоявшая в гараже, не подвергалась воздействию атмосферных осадков, Малькольм видел на блестящей крышке капота отражение домиков Уайтлэша.

– Красивое воскресенье, – сообщил Чу, когда разбудил их рано утром. – Тихое, мирное, красивое. Идеальный день для отдыха после кризиса. Разве можно найти день удачнее для того, чтобы побездельничать? А, Малькольм? Удачнее для того, чтобы Кондор улетел?

Малькольм медленно выбрался из джипа и подошел к стоявшей позади него машине. Шейла опустила стекло, и он нагнулся к ней. При этом он встал так, чтобы из расположенного за его спиной дома их не было видно.

– Осторожнее, пожалуйста, – сказала ему Шейла. – Делай все так, как говорил Чу. Опасность тебе грозить не должна. Если все же начнутся неприятности, помни, мы рядом. Если ты не вернешься на дорогу спустя тридцать минут, мы начинаем действовать. Поэтому, если что-то пойдет не так, просто потяни тридцать минут.

Малькольм улыбнулся:

– Я увижу тебя раньше чем через полчаса.

Он повернулся и зашагал к крыльцу дома Робинсонов. За его спиной Шейла развернула машину и уехала.

– Надо же, мистер Малькольм, – удивилась бабуля Стоу, отворив дверь и провожая Малькольма на кухню. – Какой приятный сюрприз! Мы не поняли точно, кто это к нам, когда вы да та леди подъехали. Вот уж не ждали мы гостей нынче, но вас-то всегда рады видеть.

– Спасибо, – улыбнулся Малькольм. Он прошел через гостиную на кухню и сел на стул, услужливо подвинутый ему Фрэн Робинсон. Озадаченная улыбка на ее лице немного портила образ радушной хозяюшки.

– А что, дома никого больше нет? – поинтересовался Малькольм как мог любезнее.

Фрэн Робинсон быстро покосилась на мать, прежде чем ответить.

– Нет, все тут. Пит работает в амбаре. Муж мой, Нил, наверху лежит. Он неважно себя чувствует. А его шурин, Дэйв, – ну, вы помните, Дэйв Ливингстон, он у нас гостил, когда вы в прошлый раз были… с анкетами вашими – так вот, он тоже… ох, Дэйв! Я и не слышала, как ты спустился.

Дэйв Ливингстон стоял в дверях, которые вели из кухни в гостиную. Он улыбался, но как-то странно: эта улыбка будто бы добавила ему возраста. Теперь на приветствие Фрэн отвечал мужчина средних лет.

– Я вообще тихий. Нил ничего. Он снова уснул. Как дела, Малькольм? – спросил Ливингстон, пересек кухню и сел за стол напротив Малькольма. – Не думал, что мы так скоро с вами увидимся. Уж не забыли ли вы нам задать какие-то вопросы из анкеты?

– Дэйв, дорогуша, – сладким голосом перебила его бабуля Стоу. – Ты заметил, мистер Малькольм нынче приехал не один? Он на своей машине, а за ним, на другой, славная такая девушка. Правда, она почти сразу уехала, но не прежде, чем – я собственными глазами видела – мистер Малькольм с ней полюбезничал.