Ареал. Государство в государстве - Сергей Тармашев

Здоровяк связался с Шорохом и путём шантажа с применением двойной порции пайкового шоколада договорился о том, чтобы тот подежурил за него пару часов. Дождавшись смены, майор ловко ускользнул от ведущейся за ним слежки, захлопывая люк перед носом у Фантика, и с чувством одержанной победы спустился к себе. Оставив в комнате оружие и снаряжение, майор направился в лазарет. С Айболитом он столкнулся в коридоре, санинструктор шел туда же и уже был облачен в чистое обмундирование и медицинский халат. Майор отодвинул засов, запирающий дверь в лазарет, пригнулся и первым вошёл внутрь, осматриваясь. Предположительно вражеский предположительно шпион был замечен посреди помещения возле небольшой ёмкости с водой, с тряпкой в руках. Вероятный противник сосредоточенно оттирал с пола какое-то застарелое пятно. Надетый на ней белый халат был велик, из-за чего старательно трущий пол шпион выглядел, мягко говоря, забавно.

– Используешь труд гастарбайтеров? – Медведь с подозрением посмотрел на Айболита. – Потворствуешь незаконным мигрантам?

– Я сама решила это отмыть! – заявила вражина. – У нас в раздевалке сборной чище, чем у вас в больнице! И тряпку нужно новую, эта маленькая слишком.

– Татьяна, вам стоит избегать подобных поз, – недовольно нахмурился Айболит. – Проведённой на данный момент терапии недостаточно для полной стабилизации позвоночника!

– Так, так, – немедленно заинтересовался Медведь, – о позах можно подробнее? Какие именно позы вы ей рекомендуете, доктор?

– Началось! – закатил глаза Айболит. – Снимай обувь! Форма номер два! И ложись на кушетку!

Здоровяк разулся, влез в поданные санинструктором тапки и принялся стягивать с себя куртку. Оставшись по пояс обнажённым, он обнаружил, что вражеский наймит затаился возле своей кровати и нагло пялится на его тело, перевитое громадными мышцами и перечёркнутое несколькими глубокими шрамами. Вне всяких сомнений, она выискивает слабое место, чтобы потом поцарапать его отравленным шипом из шпионского перстня.

– Брысь за ширму! – злобно зарычал Медведь, вонзая в неё маниакальный взгляд. – Придушу!

Вражина торопливо проковыляла в операционную, старательно пряча от него довольную физиономию, и здоровяк улегся на кушетку. Айболит ничего не сказал, лишь терпеливо вздохнул и покачал головой, мол, его окружают законченные психи, что лично для него давно уже не новость. Он сделал Медведю какой-то укол и принялся колдовать над майором при помощи медицинских метаморфитов.

– Как самочувствие? – спросил санинструктор через несколько минут. – Ощущение тревоги прошло?

– Нет у меня никакой тревоги, – хмыкнул здоровяк, – если в сторону Эпицентра не смотреть. – Он прислушался к себе. – А вообще спокойней на душе стало… как-то даже слишком, словно валерьянки наглотался. Не уснуть бы.

– Это совокупное действие метаморфитов и нового препарата, – подтвердил Айболит. – И сон тебе сейчас необходим, основные лечебные процессы будут протекать именно во сне…

– Внимание всем! – Рация, оставшаяся в кармане куртки, зашипела голосом Шороха. – Приближается Выброс! Фантик сильно забеспокоился! Повторяю! Фантик предупреждает о Выбросе! Как принято?

В эфире зазвучали голоса обитателей базы, подтверждая приём, и санинструктор ответил Шороху за себя и за Медведя. После чего Айболит вернулся к кушетке с ещё одним шприц-тюбиком в руках.

– Я сейчас поставлю тебе новый препарат, – сообщил он с видом доктора-маньяка, делая укол. – Я его недавно разработал, ещё ни на ком не апробировал. По идее ты должен пару часов проспать, а затем проснуться полностью восстановившимся. Я пытался сделать средство, способное быстро поставить на ноги человека после экстремальной передозировки метаморфитов. Так что можешь остаться в лазарете.

– Нет, я лучше к себе пойду. – Медведь слез с кушетки. – Не хватало ещё свалиться с этой лежанки во сне. Я под Выбросом сплю беспокойно, спальник по всей комнате елозит. Я к тебе зайду, когда проснусь.

Здоровяк влез в ботинки, подхватил куртку и покинул лазарет. Уснул он действительно быстро, едва голова коснулась подушки. Сначала сон был тёплым и спокойным, потом в него ввинтилась тупая монотонная боль, сопровождаемая мелкой вибрацией всего вокруг. Высверливающая мозг болезненная дрожь длилась бесконечно долго, превращая сон в изнурительный марафон, и понять, как долго он спит, не получалось. Наконец боль исчезла, сменившись долгожданным облегчением, и утомлённый мозг словно погрузился в прохладу чистого родника, ласково омывающую усталое сознание. Тихое течение медленно несло Медведя куда-то, негромко убаюкивая шелестом воды о прибрежную гальку, и в этом состоянии умиротворения хотелось пребывать как можно дольше.

– Медведь! Проснитесь! Медведь! – Чья-то рука бесцеремонно выдернула майора из ласковой купели. – Тревога! У нас аномалия на крыше базы! Просыпайтесь!

Майор открыл глаза и увидел перед собой Раса, пытающегося привести его в чувство. В комнате уже горело освещение, признаков Выброса не наблюдалось.

– Как это произошло? – Здоровяк выбрался из спального мешка и принялся снаряжаться. Судя по УИПу, вместо обещанных Айболитом двух часов он проспал двадцать два часа. Ну, хоть Выброс прошел не так муторно, как обычно. – Откуда она взялась?

– Я не виноват! – на всякий случай уточнил Рас. – Когда Выброс закончился, я на крышу вышел, моя очередь проверять была, а она там, на радиостанции сидит! Во время Выброса спустилась! Почувствовала сложный механизм, они это любят…

Поднявшись на крышу, Медведь окинул взглядом поверх голов столпившихся обитателей базы сложившуюся картину. Внешне здесь ничто не изменилось, над головой всё так же нависала растянутая над крышей маскировочная сеть без каких-либо рваных дыр или прорех, наблюдательные посты по-прежнему находились на своих местах в диаметрально противоположных углах крыши, посреди возвышалась нелепая конструкция вакуумного генератора и собранной под ним стационарной радиостанции. Всё как до Выброса, с той лишь разницей, что теперь в пяти метрах от радиостанции стоял Шорох и кидался в неё гильзами. Гильзы не долетали до установленных друг на друге блоков метра полтора. Нечто невидимое подхватывало их, словно воронка в сливающей воду ванне, и с тихим чавканьем бесследно пожирало. Влажных шлепков поглощаемых аномалией гильз почти не было слышно, звуки тонули в визгливом многоголосье уродливых птичьих стай, возбуждённо проносящихся над базой в сторону Зелёной Зоны.

– Здоровая, – мрачно оценил Шорох, забрасывая в Воронку очередную гильзу. – Метра четыре в диаметре, никак не меньше. Но вроде не пульсирует и пока не двигается.