Последние исполины Российского Императорского флота - Сергей Виноградов

В части материала корпуса наметилось большее дифференцирование конструктивного материала по характеру его использования: расчетные напряжения в растягиваемых поясах корпуса-балки вызывали необходимость выполнения их из стали высокого сопротивления («high-tensile steel»), из которой также выполнялись противоторпедные переборки — стенки корпуса-балки. Остальные элементы набора и обшивки проектировались, как правило, из обычной мягкой судостроительной стали. Так, британский «Джи-3» имел из стали высокого сопротивления лишь верхнюю палубу (расчетное напряжение на волне до 19 кг/мм), ширст-рек и прилегающий к нему пояс обшивки, а также противоторпедные переборки. В целом, благодаря введению в типе 16" линкоров усовершенствованной системы набора корпуса, новых сталей, методов проектирования и расчета, итоговая конструкция корпуса дредноутов третьего поколения, даже при значительно возросших усилиях, вследствие существенного увеличения длины и концентрации в оконечностях больших масс тяжелых башен, вполне соответствовала задаче обеспечения его прочности и устойчивости как основы орудийной платформы, обладая при этом совершенными обводами для достижения кораблем требуемых скоростных характеристик.

Итак, после краткого описания основных составляющих конструкции проектированных в США, Англии, Японии и России дредноутов третьего поколения с 16" артиллерией можно подвести некоторый итог. Сразу следует отметить, что все державы перешли к выработке конструктивных решений своих перспективных тяжелых кораблей с большой тщательностью. Большинству разработок предшествовал значительный объем теоретических и опытных работ, в результате чего были созданы конструкции и системы, воплощавшие высокую степень технического совершенства. Однако в разработке «сверхоружия» рубежа 20-х гг. XX столетия — гигантских постдредноутов — уровень задачи был достаточно высок, чтобы в сочетании с массой проблем по всемерному ограничению размеров, весовых характеристик и стоимости планируемых кораблей, привести к появлению итоговых решений, близких к идеальным. В этом смысле все проекты несвободны от критики, хотя мера ее в каждом конкретном случае не одинакова.

Как ни парадоксально, наиболее уязвимыми с точки зрения эффективности, как морское оружие, оказываются американские линкоры — корабли, в техническом отношении стоящие достаточно высоко. Однако воплощенный в этих надежных, хорошо продуманных конструкциях американский технологический триумф оказался сильно смазанным их несколько бледным оперативно-тактическим предназначением, основной смысл которого сводился к идее классического линейного боя. Это вполне допустимое до эпохи мировой войны понятие ко времени ее окончания превратилось в анахронизм тактики морской войны. Опыт морских боев 1914–1918 гг. наглядно показал важность высокой скорости для типа тяжелого артиллерийского корабля как важнейшего условия его участия в морской операции практически любого рода. Заложенные послевоенные американские 16" линкоры с их скоростными характеристиками уровня 10-летней давности этим качеством, увы, не обладали. Новые мощные единицы были непригодны для дальней стратегической разведки в составе крупных соединений на больших расстояниях, они были неспособны предпринимать самостоятельные операции в отдаленных от баз районах. Малый ход делал невозможным их уход при встрече с более сильным противником, а также непригодными для выполнения отдельных заданий в составе небольших отрядов. При оперировании против мощного противника было необходимо, чтобы они действовали совместно, как ядро флота, что в первую очередь требовало огромных усилий и расходов на создание системы передового базирования. Поэтому все 10 линкоров классов «Мериленд»-«Саут Дакота» (как, впрочем, и более раннее поколение американских 14" кораблей), несмотря на их большую потенциальную мощь, представляли собой преимущественно средство обороны.

Еще большей концептуальной неудачей оказалось обращение к типу быстроходного «линейного крейсера-разведчика» («battle scout/cruiser»), начало которому было положено в американском флоте закладкой шести грандиозных 33,5-узловых кораблей класса «Лексингтон». Согласно первоначальным тактическим разработкам, эти импозантные суда предназначались для «открытия сражения на пределе видимости, где единственное попадание, или хотя бы возможность единственного попадания, серьезно поколеблет намерение неприятеля»(!). Таким образом, достижению призрачной цели артиллерийского удара с огромной дистанции в 150 кб было подчинено и использование мощного 16"/50 орудия и выдающиеся скоростные характеристики.[225]

Высокий уровень технического задания внес много трудностей в проектирование, большие проблемы возникли с обеспечением продольной прочности корпуса, имеющего относительное удлинение L/B = 8,29. Дело осложнялось значительным моментом от тяжелых групп 16" башен в оконечностях. В итоге броневая палуба, одна из основных продольных связей, была перенесена для развития сечения корпуса как коробчатой балки много выше, в уровень полубака, что ухудшало характеристики распределения бронирования. Уровень броневой защиты «Лексингтона» оказался чрезвычайно заниженным — на броню отводилось лишь 6160 т, или 14,2 % от нормального водоизмещения — своеобразный минимум-рекорд за всю историю проектирования дредноутов.

В значительной степени американские «лексингтоны», в случае их постройки, оказывались «заложниками обстоятельств», и при частичной потере хода (от неполадки в двигательной установке, подрыве, подтоплении их мягких оконечностей) или в условиях ограниченной видимости могли стать лакомым куском для любого вражеского корабля, несущего артиллерию калибром 12" и выше. Совершенно нет оснований сомневаться в уровне подготовки американских инженеров, создававших проект «Лексингтона» под руководством такого известного кораблестроителя, каким был главный строитель флота Д.У. Тэйлор. В известном смысле итоговый проект американского линейного крейсера, видоизмененный в процессе разработки четыре раза, был образцом инженерной мысли. Однако именно проектное задание, твердо ориентировавшее конструкторов на 33,5 уз и восемь 16"/50 орудий, низвело броневую защиту "Лексингтона" до более чем скромных пределов и обрекало его на конструктивные недостатки, уже сведшие в пучину во время минувшей войны несколько британских линейных крейсеров.

Катастрофы линейных крейсеров Гранд-Флита в Ютландском сражении послужили хорошим уроком для британского флота, который в проекте «Джи-3» сделал гигантский рывок в отношении совершенствования типа тяжелого артиллерийского корабля. Однако и англичанам, вложившим много усилий в свой послевоенный проект, не вполне удалось приблизиться к типу «идеального линейного судна» — всему виной, как это часто бывало, стали ограничения по размерениям, тоннажу и стоимости, вытекающие из плачевного состояния британской экономики и общественно-политических умонастроений, прямо влиявших на выделение дополнительных ассигнований.

Концептуально и технически британский проект практически не имел слабых мест. Он представлял собой тип линейного судна с весьма высокими скоростными характеристиками, который во всех своих частях — и в компоновке, и в артиллерии, и в системе защиты, и в двигательной установке, являлся выдающимся шагом не только для Королевского флота, но и для всего мирового линкоростроения вообще. Однако на уровне оттенков основных составляющих конструкции он все же доступен для определенной критики (именно в отношении примененных проектных решений), обусловленной его новаторской тактико-технической концепцией.

Возможно, единственным недостатком в части бронирования следует считать полное отсутствие защиты носовой оконечности, остающейся безбронной вплоть до первой 16" башни. В бою это грозило тем, что хотя бы 1–2 попадания в незащищенный нос и затопление здесь значительных внутренних объемов были чреваты целым букетом самых неприятных последствий — нарастанием дифферента, снижением скорости, ухудшением качеств использования артиллерии, понижением характеристик маневренности и, в итоге, к риску потери корабля вообще.

Следует отметить, что для быстроходного линкора, такого, как «Джи-3», вопрос «мягкого» носа в контексте его превосходных тактических качеств приобретает совершенно иную окраску, нежели для его более тихоходного «эскадренного» собрата. В ходе боевого столкновения этих двух разновидностей линкора подтопление носовой оконечности для него не имело бы таких серьезных последствий, как для его быстроходного противника. В самом деле, при наличии на театре у одной из сторон соединения быстроходных линкоров, противник, обладающий тихоходными кораблями и лишенный, таким образом, возможности выбирать условия боя, будет вынужден маневрировать ими в массе. Поэтому победа в сражении для инициативной стороны будет достигнута только при условии хорошо продуманной тактики боя, которой в первую очередь является фланговый охват. При наличии быстроходных тяжелых единиц он мог быть произведен гораздо меньшим их числом, нежели у тихоходного противника. Однако для одного из быстроходных линкоров, имевшего несчастье получить в подобных условиях разрушение его небронированного носа, дело могло обернуться не очень хорошо. С носом, полным воды, неспособный ни держать места в строю, ни поддерживать по-прежнему высокую скорость своего соединения, он имел перспективу быть оставленным перед строем неумолимо приближающегося многочисленного неприятеля, и, в итоге, повторить судьбу «Рюрика» или «Князя Суворова». Такова проблема мягкого носа у быстроходного линкора, которая могла быть парирована устройством пояса по ватерлинии из поверхностно-упрочненных тонких плит, защищающих от фугасных снарядов с мгновенным взрывателем.