Свободные - Анна Дарк

Взгляд упал на пол, где лежали использованные контрацептивы, заставляя скривиться от отвращения. Все последние дни я досадовал на Кристу, чувствуя её молчаливый протест при намёке на близость, и вместе с тем понимал её. Как я могу судить девушку, если мне на самого себя в зеркало смотреть противно?

Снова затянулся горьким дымом. Да когда же эта сука освободит ванную? Так отчаянно хотелось в душ, хотя бы на несколько минут почувствовать себя чуточку чище, без удушающего запаха Оливии на своей коже. И, словно в ответ на мои чаяния, дверь открылась, и показалась сыто улыбающаяся брюнетка.

— Соскучился? — проворковала она.

— Безумно, — улыбнулся я, вернув на место маску безмятежности и довольства. — Я быстро, не скучай.

Подмигнув, я проскользнул мимо девушки. Ещё несколько минут отдыха перед продолжением жутковатого спектакля. Вода расслабляла, немножко притупляя одуряющую боль в душе, даря подобие сил. Покончив с водными процедурами, я не спешил покидать помещение, собирался с духом. И вот я вышел в спальню, готовый улыбаться, обольщать, лгать.

Шикарный ресторан, один из лучших столиков и Оливия, сидящая, как герцогиня или графиня*. Тихая музыка и гул голосов. Люди тихо перешёптывались, перемывая нам косточки. Мой спутнице было наплевать на них и мне приходилось тоже натягивать маску безразличности, хотя внутри всё кипело от негодования.

Психотропные, которыми я щедро подкармливал Оливию, делая её восприятие мира более размытым, а психику неустойчивой, к сожалению, имели и свой побочный, для меня, эффект. Девушка стала гораздо мнительнее. Ей везде чудились заговоры и предательство, о чём она прямо сообщала мне в виде истерик и обвинений. Потом слёзно извинялась, даже не подозревая, насколько была права в своих выводах. Четыре дня назад её словно заклинило, и она потребовала обнародовать наши отношения. Она больше не хотела скрываться и желала заявить о нашей связи на весь мир. Как бы мне не претила сама мысль подобного, пришлось согласиться, дабы не вызывать лишних подозрений. Мы вместе посетили выставку модного художника и привлекли внимание общественности. Уже на следующее утро заголовки печатных изданий кричали о нашем воссоединении. Меня журналисты называли блудным мужем, вернувшимся в лоно семьи, и, конечно же, эти шакалы не упустили возможность лишний раз окатить помоями Кристу, заявив, что шлюха-разлучница получила то, что заслуживает. Скрипя зубами, я улыбался и молча глотал это дерьмо, мечтая об одном — разорвать ублюдков на части. Моя бедная девочка не заслуживает ничего из этой грязи. Как и той боли, которую я вынужденно причиняю ей.

— Прекрасный вечер, — улыбнулась Оливия. — Предлагаю выпить за нас.

Одарив экс-супругу сияющей улыбкой, я поднял свой бокал. Вечер плавно близился к своему завершению и был бы весьма приятным, будь рядом со мной другая женщина, а так я очень и очень ждал его окончания. Глаза Оливии сияли от удовольствия, она безостановочно болтала и дважды вытащила меня танцевать, лишний раз привлекая к нам внимание людей.

— Адриан Джонсон, — услышал я девичий голос и мне захотелось провалиться сквозь пол. Сложив руки на груди, у нашего столика стояла подруга Кристы — Моника. — Гляжу, неплохо проводишь время?

— И тебе здравствуй, Моника, — произнёс я, стараясь сохранять спокойствие. — И да, мне нравится вечер.

— Тебя совсем совесть не мучает? Ночами спать не мешает? — голос девушки буквально сочился ядом.

— Нет, не мешает, — а в душе всё выло от точности её слов. Я боялся ночей, потому что стоило только остаться в тишине и темноте наедине с собой, приходили воспоминания, рвущие сердце на куски. — Это всё, что ты хотела узнать? Или ещё есть какие вопросы?

— Да нет, мне хватает того, что я вижу. Всегда знала, что ты сволочь, но не думала, что до такой степени. И чего в тебе Криста нашла? — яростно прошипела девушка.

— Слушай, милочка, шла бы ты от сюда. Чего к моему мужчине пристала? За подружку обидно? Так она получила лишь то, чего заслужила. Нечего лезь к чужим мужьям. Адриан совершенно прав, что поимел её, опустил и избавился. И ты проваливай давай, — влезла Оливия.

Издав внутренний стон, я наградил благоверную тяжёлым взглядом и снова посмотрел на Монику. Скривив лицо в брезгливой гримасе, она смотрела на нас, словно на грязь.

— Не тебе затыкать мне рот, — бросила она Оливии, а потом посмотрела на меня. — А тебе желаю на собственной шкуре испытать какого это, когда предают самые близкие. Надеюсь ты когда-нибудь сполна хлебнёшь горя и боли, которые будут в стократ сильнее тех, на которые ты обрёк Кристу.

Моника ушла, как и остатки моего, пусть и притянутого за уши, настроения. Сама того не зная, девушка попала точно в цель с одной лишь ошибкой: я уже хлебнул всего, что она пожелала. Более того, я тону в этом болоте и понятия не имею, хватит ли мне сил выбраться.

Заметив моё лицо, Оливия предложила отправиться домой и там продолжить наш отдых. Я поддержал её идею, испытывая при этом облегчение. Десятки любопытных взглядом давили на психику, вызывая раздражение.

Пока ехали домой, я автоматически ласкал тело девушки через ткань платья, награждая её отработанными до мелочей «страстными» поцелуями. Мысли при этом были далеко. Я думал о Кристе, и как она сейчас. В общих деталях я знал о том, как она живёт, куда ходит и с кем общается. Но мне хотелось знать её мысли и чувства, которые были сейчас недоступны для меня. Я банально боялся, что она переняла взгляды той же Моники, и мне будет не к кому возвращаться, когда всё кончится. Всё, что мне сейчас оставалось, это продолжать свою игру и верить в лучшее. Как назло, Оливия оказалась крепким орешком, и пока я не добился ничего, кроме нервных срывов и истерик.

— Хочешь? — лукаво улыбаясь, Оливия кивнула на белую дорожку на зеркале, когда мы добрались до её квартиры.

— Ты же знаешь, у меня были с этим проблемы и я больше и близко к этому дерьму не подойду. И тебе советую завязывать, — строгим голосом отчитал я брюнетку.

— Не будь занудой, — ответила она и ловко увернулась, когда я попытался отобрать у неё наркотик.

Миг и она вдыхает смертоносную пыль, блаженно прикрыв глаза. Пусть. Вся моя строгость напускная. Мне плевать, я был очень даже за, если бы она с концами залипла на этой дряни. Не жалко. Опустив взгляд на собственные руки, с неудовольствием отметил, дрожат. Её «хочешь» — испытание моей воли. Я могу врать ей и кому угодно, но есть ли смысл врать себе? Хочу. Безумно. До дрожи в теле. Меня мутит от окружающей реальности, и желание хотя бы ненадолго сбежать в наркотическую нирвану безмерно велико. И только клятва данная себе и Кристе сдерживает от опрометчивого шага. Я сильнее этой тяги и могу сказать себе «нет». Поэтому выдохнув, я улыбнулся Оливии, притворно сердито качая головой.