Собрание сочинений. Том 5. Голубая книга - Михаил Михайлович Зощенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А то был еще такой случай из области коварства.
35. Такой жил при Екатерине Второй крупный политический деятель, некто Орлов[211]. Знаменитый граф, любитель лошадей.
Вообще-то он не был графом, но после убийства Петра Третьего, к чему он был причастен, его произвели в графы.
А вообще это был крупный прохвост. Это был джентльмен из числа человеческого отребья, которые возвеличиваются благодаря удаче, личному нахальству и счастливой наружности.
А тут еще вдобавок брат его, Гриша Орлов[212], состоял одно время, как известно, любовником Екатерины. Естественно, что жизненный путь обоих этих братьев был усыпан розами.
Короче говоря, однажды Екатерина Вторая приглашает к себе этого джентльмена и так ему говорит:
— Будь, — говорит, — другом: поезжай сейчас в Италию. Там, — говорит, — объявилась самозванка, княжна Тараканова[213]. Она выдает себя, между прочим, за дочку Елизаветы Петровны. Или, может, это действительно ее дочка. Только она метит на престол. А я этого не хочу. Я еще сама интересуюсь царствовать. Короче говоря: тебе, Орлов, поручается как-нибудь арестовать и доставить эту государственную злодейку.
И Орлов, конечно, поехал. И, наверно, даже не без удовольствия, поскольку интересная командировка.
36. Он приехал в Рим, познакомился там с этой княжной и сделал вид, что в нее он исключительно горячо влюбился.
А ее дамское сердце сразу растаяло от такой любви, и она стала ему доверять.
И он говорит:
— Я до того в вас влюбился, что согласен помочь вам вступить на всероссийский престол.
Что у них там было в Риме, в подробностях историкам неизвестно, только всем остальным известно, что она в дальнейшем уже в тюрьме родила ему младенца.
Так вот Орлов ухаживает за этой княжной, всюду с ней бывает и устраивает ей для развлечения всякие смотры и парады.
И вот однажды приезжают они в Ливорно для этой цели. Там стоял русский флот, и княжна Тараканова, как будущая императрица, сильно заинтересовалась этим флотом. Она хотела, может быть, посмотреть, как он плавает.
А Орлов, который подбил ее на это, говорит:
— Я вам покажу морской парад — это, госпожа Тараканова, что-нибудь особенное.
И вот они приехали в Ливорно и глядят, чего происходит на море.
Орлов, собака, говорит:
— Хотите, может быть, покататься по морю. То, — говорит, — я с большим удовольствием вас прокачу на каком-нибудь военном корабле, сиречь судне.
Та говорит:
— Пожалуй.
37. И вот они садятся на корабль и едут.
Он с ней очень любезен и поминутно ей целует ручки. И говорит:
— Немножко покатаемся и назад. Не волнуйся.
Только вдруг она замечает, что они уже далеко заехали и берегов не видно.
Она начинает волноваться, но он ей замечает:
— Что вы! Какие могут быть сомнения! Хотите, — говорит, — мы даже сейчас на корабле перевенчаемся.
И вот пара матросов переодевается попами, и под сдавленный смех окружающих разыгрывают венчание.
Потом молодые удаляются в каюту, а на другой день к каюте приставляется часовой, и княжне объявляют, что она арестована.
Вообще княжну Тараканову привезли в Петербург и посадили в Петропавловскую крепость.
Сияющий Орлов предстал перед императрицей и рассказал все, что было. Но она нахмурилась и говорит:
— Ну уж это ты слишком загнул. Это ты перехватил. Но победителя не судят — за поимку спасибо.
Вскоре княжна Тараканова родила в каземате орловского выродка. А сама она вскоре умерла от чахотки. И ребятенок тоже, кажется, умер.
А Орлов имел нахальство однажды к ней зайти на допрос. И она плюнула ему в лицо, и, кроме того, он получил от нее пощечину.
И будь он жив, мы бы тоже били бы его в морду при первой встрече.
Вот какие бывают случаи исключительного коварства.
38. На этом, собственно говоря, мы хотели закончить наши исторические новеллы. Но сделать это не так-то просто. Это не отдел «Любовь», где пять-шесть фактиков — и вам все ясно и понятно. Это «коварство», которого в истории накопилось до самых краев. И тут пятью новеллами не отделаться.
Тут у нас накопилось слишком громадное количество разных фактов.
Тогда мы решили вот что сделать.
Исторические рассказы о коварстве больше вам рассказывать не будем. А вот сколько тут есть у нас фактов, высыплем все в одну кучу, и разбирайтесь сами. И будет это у нас вроде как отдел «Смесь».
Тут вы найдете весьма любопытные и острые сценки и случаи. Некоторые писатели, которым лень будет рыться в историческом белье, могут даже воспользоваться, если захотят, одной-другой темкой. Автор во всяком случае не будет на это в претензии. Тем более история, можно сказать, общее достояние и общее дело, за которое следует всем краснеть.
Итак, исторические новеллы закончены. Начинаются разные мелочи и анекдоты. Вот они.
39. Кай Юлий Цезарь[214] отдал распоряжение по войскам украшать оружие золотом, серебром и драгоценными камнями. Он рассчитывал, что благодаря этому солдаты при отступлении не будут бросать оружие. Так и оказалось.
• По древним русским законам, если обвиняемый не сознавался в своей вине, его испытывали огнем. Обвиняемый должен был взять голой рукой кусок раскаленного железа. Если рука останется невредимой, говорит закон, обвиняемого следует оправдать.
• Римский император Константин[215], желая распространить христианство, издал постановление — освобождать от рабства всех рабов, которые пожелают креститься.
• Вольтер наиболее смелые свои книги издавал под чужой фамилией. Он приписывал эти книги умершим авторам.
• На одном пиршестве римский император Калигула[216], взглянув на возлежавших близ него двух сенаторов, разразился громким хохотом. Сенаторы учтиво спросили, почему он смеется.
— Потому, — ответил Калигула, — что одного моего кивка достаточно, чтоб вас двоих удавили. Вот почему я и рассмеялся.
40. Людовик Четырнадцатый[217], чтобы возвеличить блеск своего царствования, стал осыпать золотом и подарками художников, писателей и поэтов, которые действительно начали прославлять его в своих произведениях, описывая благосостояние страны и высший разум правителя.
• Русский поэт Надсон[218], переписываясь с какой-то его поклонницей — графиней Лидой, — весьма откровенно ей отвечал на все ее политические вопросы. Эта графиня Лида оказалась женой жандармского полковника, действующей по поручению полиции.
• Последний царский министр Протопопов[219], желая удержать власть и влияние при дворе, сделал распоряжение по полиции посылать императрице с разных концов России телеграммы с изъявлением верноподданнических чувств.
•
