Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II - Иоанн Златоуст

5. Итак, что нам пользы от правоверия для нашего спасения, когда мы услышим эти слова? Там – скрежет зубов, тьма кромешная, огнь, уготованный дияволу, рассечение, изгнание; а здесь – вражда, злословия, клеветы, опасности, заботы, коварства, всеобщая ненависть, всеобщее презрение даже от тех, которые повидимому льстят. Как добрым удивляются не только добрые, но и злые, так злых ненавидят не только добрые, но и злые. В подтверждение этой истины я желал бы спросить самих сребролюбцев: не имеют ли они ненависти друг к другу? Не почитают ли друг друга врагами более лютыми, нежели те, которые жестоко их обидели? Не осуждают ли самих себя? Не считают ли для себя обидой, когда кто-либо упрекает их в корыстолюбии? И это служит для них крайним поношением и доказательством великой их злобы. Если ты не можешь презреть богатство, то что же в таком случае будешь в состоянии победить? Похоть, чрезмерное славолюбие, ярость, гнев? И как можно кого-либо побудить к этому? Похоть телесную, гнев и ярость многие врачи приписывают телосложению и излишествам тела. Так человека более горячего и сырого называют они похотливым, а человека, имеющего сухое телосложение, – раздражительным, вспыльчивым и яростным. Но никто никогда не слыхал, чтобы врачи говорили что-нибудь подобное о сребролюбии. Таким образом болезнь сребролюбия происходит от одного нерадения и бесчувственности души. Поэтому, умоляю вас, постараемся исправлять все такие недостатки и подавлять страсти, возрастающие у нас соответственно каждому возрасту Если же в каждую часть жизни нашей мы будем проплывать мимо трудов добродетели, везде претерпевая кораблекрушения; то, достигнув пристанища без духовных сокровищ, подвергнемся крайнему бедствию. Настоящая жизнь есть обширное море. И как в море различные заливы имеют различные бури, например Эгейское море опасно по причине ветров, Этрурский пролив, – по причине узкого места, Харибда, близ Ливии, – по причине мелей, Пропонтида, у Эвксинского понта, – по причине быстроты и стремительности вод, часть моря близ Гадир, – по причине пустых, непроходимых и неизвестных мест, и другие части моря опасны по другим причинам, так бывает и в нашей жизни. Первым морем можно назвать детский возраст, который подвержен многим волнениям по причине неразумия, легкомыслия и непостоянства. Поэтому и приставляем мы к детям воспитателей и учителей и попечением восполняем недостатки природы, подобно тому, как на море они восполняются искусством кормчего. За этим возрастом следует море юности, где дуют сильные ветры, как на Эгейском море, – потому что тогда усиливается в нас похоть. Этот возраст особенно неспособен для исправления, не только потому, что подвержен сильнейшим волнениям, но и потому, что проступки не изобличаются, тогда не бывает уже учителя и воспитателя. Когда же ветры дуют сильнее, а между тем кормчий слаб, и никто не подает помощи, то представь, как опасна буря! Далее наступает возраст мужеский, в котором предстоят человеку дела хозяйственные, жена, брак, деторождение, управление домом и великое множество забот. Тогда же особенно усиливается сребролюбие и зависть. Итак, если мы в каждом возрасте будем терпеть кораблекрушение, то как же пройдем мы настоящую жизнь? Как избежим будущего наказания? Если в первом возрасте не научимся ничему разумному, в юности не будем жить воздержно, сделавшись мужами, не победим сребролюбия, то, придя в старость, как бы на некоторое дно корабля, и ослабив ладью души всеми этими язвами, по разрушении досок ладьи, достигнем пристани с множеством сора вместо духовных сокровищ и возбудим в дияволе смех, а себе причиним плач и доставим нестерпимые мучения. Итак, чтобы этого не случилось с нами, оградивши себя отовсюду и противоставши всем страстям, отвергнем пристрастие к богатству, чтобы достигнуть и будущих благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

Беседа LXXXII

Ядущим же им, приемь Иисус хлеб, и благословив, преломи, и даяше учеником, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И приемь чашу и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия есть Кровь Моя, Новаго Завета, яже за многия изливаема во оставление грехов (Мф. 26, 26–28)

Изъяснение 26, 26–35. Ослепление предателя. – Для чего Христос совершил таинство Евхаристии во время пасхи. – Значение Таинства. – Для чего Христос ел и пил по Воскресении. – Своим примером Христос научает начинать и кончать трапезу молитвой. – Страх и бегство учеников служат доказательством смерти Спасителя. – Почему Христос попустил падение Петра. – Для спасения необходимы как благодатная помощь, так и собственное старание. – Как должно смотреть на Таинство. – В Евхаристии дается вкушение Христа. – Величие благодеяний Таинства требует соответствующего расположения от приступающих. – Увещание служителям Таинства испытывать достоинство причащающихся.

1. О, как велико ослепление предателя! Приобщаясь Тайн, он оставался таким же и, наслаждаясь страшною Трапезою, не изменялся. Это показывает Иоанн (см.: Ин. 13, 27), когда говорит, что после этого вошел в него сатана, не потому, что пренебрегал телом Господним, но издеваясь над бесстыдством предателя. Грех его велик был в двояком отношении: и потому, что он с таким расположением приступил к Тайнам, и потому, что, приступивши, не вразумился ни страхом, ни благодеянием, ни честью. Христос не препятствовал ему, хотя и знал все, чтобы ты познал, что Он не оставляет ничего, что служит к исправлению. Поэтому и прежде, и после этого непрестанно вразумлял и удерживал предателя и словами, и делами, и страхом, и угрозами, и честью, и услугами. Но ничто не предохранило его от жестокого недуга. Вот почему Христос, оставив, наконец, его, чрез Тайны опять напоминает ученикам о Своей смерти и на вечери беседует о Кресте, чтобы чрез частое предсказание сделать для них Свое страдание удобоприемлемым. Действительно, если они после стольких событий и предсказаний смутились, то чего не потерпели бы, если бы ничего такого не услышали? Иядущим им хлеб, преломи. Для чего Христос совершил это Таинство во время пасхи? Для того, чтобы ты из всего познавал, что Он есть Законодатель Ветхого Завета и что написанное в этом Завете служит преобразованием новозаветных событий. Поэтому-то Христос вместе с образом полагает и самую истину. Вечер же служил знаком полноты времен и того, что дела приходили уже к концу. И благодарит, – научая нас, как должно совершать это Таинство; показывая, что Он добровольно идет на страдание; наставляя нас переносить страдания с благодарностью и возбуждая в нас благие надежды. Если образ был освобождением от столь великого рабства, то тем более Истина освободит вселенную и предаст Себя для спасения нашего естества. Вот почему Христос не прежде установил Таинство, но когда надлежало уже упраздниться предписанному законом. Он упраздняет самый главный праздник иудеев, призывая их к другой, страшной Вечери, и говорит: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за многим ломимое (см.: 1 Кор. 11, 24). Каким образом ученики, услышав это, не смутились? Оттого, что Христос и прежде много важного говорил им об этом Таинстве. Поэтому теперь Он и не дает более наставлений относительно этого, так как они довольно уже слышали, а показывает только причину страдания, то есть отпущение грехов. И называет Кровью Нового Завета, то есть обетования, возвещения нового закона. Это обещано было издревле и составляет Новый Завет. И как Ветхий Завет имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Этим самым Христос показывает и то, что Он претерпит смерть; потому упоминает и о завете, и вспоминает вместе о первом, так как и этот Завет обновлен был Кровью. Далее, опять говорит о причине Своей смерти: яже за многим изливаема во оставление грехов и прибавляет: сие творите в Мое воспоминание. Видишь ли, как Христос отклоняет и отвращает от иудейских обычаев? Как пасху вы совершали, говорит Он, в воспоминание чудес, бывших в Египте, так и это Таинство совершайте в Мое воспоминание. Кровь Ветхого Завета была изливаема во спасение первородных, а эта кровь изливается во оставление грехов всего мира: сия есть Кровь Моя, говорит Он, изливаема во оставление грехов. Это сказал Он также и для того, чтобы показать, что страдание и Крест суть Таинство, и этим опять утешить учеников. И как Моисей сказал: это да будет памятно для вас вечно (см.: Исх. 3, 15), так и Христос говорит: в Мое воспоминание, до того времени, как Я приду. Потому говорит еще: желанием возжелех пасху сиюясти (см.: Лк. 22, 15), то есть предать вам новые установления и даровать пасху, чтобы чрез нее сделать вас духовными. И Сам пил из чаши, для того, чтобы ученики, услыша это, не сказали: что такое, мы пьем кровь и едим плоть? – и от того не смутились. (Ведь когда Христос говорил об этом, то и самыми словами многие соблазнялись.) Итак, чтобы ученики и тогда не смутились, Он Сам первый совершил это, побуждая их приступить к Приобщению Тайн без смущения. С этою-то целью Он и пил Сам собственную Кровь. Что же? Не должно ли, скажешь ты, совершать и древнее, и новое Таинство? Ни в каком случае. Христос для того и сказал: сие творите, чтобы отклонить от древнего. Если новое Таинство дарует оставление грехов, – а оно действительно дарует, – то древнее уже излишне. Поэтому как было у иудеев, так и здесь с Таинством Христос соединил воспоминание благодеяния и этим заграждает уста еретиков. Когда они говорят: откуда известно, что Христос принес Себя в жертву? – то мы, кроме других свидетельств, заграждаем уста их и самыми Таинствами. Если Иисус не умер, то символом чего же служат Таинства?