Шестой океан - Николай Гомолкo

Глава двадцать вторая

У него ослабли руки и ноги. Весь он дрожал. Голова полнилась назойливым, протяжным звоном. Но человек еще находил в себе силы и тихо шевелил губами. Может, он прощался с друзьями, с невестой или вымаливал у врага пощаду? Нет, он, как несчастный замерзающий нищий, стоял перед тяжелой бронированной дверью и умолял спасти его. Только спасти…

Звон в голове становился все более назойливым. Вот опять глаза подернуло туманом. Сердце в груди трепещет, как раненая, обессилевшая птица. Скоро конец.

Но еще нужно вымолвить слово, еще…

Он шептал что-то и смотрел все время в одну точку. Она вспыхивала перед ним искоркой надежды, заставляла страдать, бороться, жить.

Сколько прошло времени, человек не знал. Но он догадывался и даже ощущал, как постепенно смыкалась вокруг него тьма, как гасли разбросанные в безбрежном безвоздушном океане звезды. Вдруг – внезапное удивительное облегчение во всем теле, приятная усталость охватила ноги, голову. Он засыпал, вернее, умирал…

И все же глаза человека с мольбой и надеждой продолжали шарить по двери ракеты. То ли взгляд этот был таким гипнотическим, то ли отрывочные слова услышали на Земле, но вдруг…

Да-да, ручка, наконец, повернулась, и человек увидел перед собой овальное отверстие камеры-шлюза. Он заморгал глазами, веря и не веря в это неожиданное чудо. "Это все обман, галлюцинация,- уверял он себя.- Это напоследок так жестоко шутит со мною жизнь…"

Чтобы убедиться в том, что на самом деле люк открыт, нужно напрячь силы и заставить себя двигаться. А как не хочется этого делать! Приятно лежать, не шевелясь, ни о чем не думая.

Но человек еще был жив. И он хотел жить! Машинально напряглись мускулы его ног, он вздохнул глубоко-глубоко, так, что жгучая боль пронизала грудь, и сделал осторожное движение к спасительному отверстию. Вытянутые вперед руки оперлись о стальную обшивку дверцы, и человек – головой вперед – вплыл в камеру-шлюз.

В то же мгновение дверь закрылась. Сбоку что-то зашуршало, загудело. Человек инстинктивным движением руки нажал на специальный клапан шлема. Шлем открылся, и человек, обессиленно скользя по стене, сполз на пол. Ему показалось, что он провалился куда-то в бездну…

Очнулся он неожиданно. Что это? Где-то вверху над ним двигаются прохладные плотные тучи, шелестит напористый ветер и неподалеку по крыше какого-то здания постукивают тугие капли дождя. Счастливая улыбка мелькнула на его устах. Человек не мог пошевелиться, раскрыть глаза, боясь, что вдруг все это исчезнет и снова к нему вернутся мучения, страх, смерть…

Он никогда не замечал раньше вкуса воздуха и был уверен, что воздух не имеет вкуса. Как бы не так! Теперь он знает, что воздух и сладок, и душист, и свеж, как ключевая вода.

Мало-помалу к человеку возвращалась жизнь, силы, мысли. Он уже различал удары сердца. Уже руки и ноги могли свободно двигаться, их сковывала только тяжелая одежда.

Человек поднялся. Теперь это был уже не просто человек, а Макс Велл, мученик и все же удачник, бывший штурман ракеты "Анаконда". Расправив плечи, он сбросил космический костюм. Камера-шлюз была полна воздуха. Это он оживил Макса, вернул ему силы. Осмотревшись, Макс нажал на зеленую кнопку. Тотчас же бесшумно раздвинулись створки в стене, и он торопливо шагнул в каюту ракеты.

Прямо перед ним – пульт управления: множество разных циферблатов, лампочек и рычагов. Потом взгляд остановился на маленьком ящичке, в котором лежали яблоки и черная резиновая бутылка. Макса как бы ктото подтолкнул вперед: он вдруг почувствовал тупую, тошнотворную боль в желудке. Это были муки голода.

Он ничего не ел больше двух суток. Сразу же его охватило жадное, неутолимое желание: есть, есть! Он жадно схватил яблоко, откусил и стал запивать шоколадным молоком из черной бутылки. Макс пил, утоляя жажду и голод, и не мог нарадоваться своему неожиданному спасению.

Только что он был осужден на смерть, беспомощно бился, зажатый костлявыми лапами, и вот его услышали, пришли на подмогу, спасли!..

Свет, тепло, воздух… Ты можешь отдохнуть. Макс Велл! Выходит, тебя заранее тут ждали? Смотрите, даже приготовлены яблоки, молоко. А если поискать, то и еще что-нибудь найдется… Ракета "красных", но бог подумал о тебе, Макс Велл!

И вдруг неожиданный удар по голове сбил Макса с ног. Он, как подкошенный, свалился на пол. Руки инстинктивно вцепились в какую-то металлическую скобу.

Не поворачивая головы, Макс прислушался. Почему же ничто не валится на него, не трещит, не грохочет? Если бы произошло столкновение с метеоритом, в одно мгновение исчез бы из каюты воздух. Но Макс свободно дышит, и вокруг царит прежняя тишина.

Значит, это не катастрофа. Он хотел обернуться, чтобы осмотреть каюту, и тут же затаил дыхание. За спиной отчетливо послышались чьи-то шаги.

Мать родная! Неужели он здесь не один, неужели попал к кому-то в гости?

В предчувствии следующего удара Макс напряг мускулы, подтянул к груди ноги. Но, видимо, его больше не собирались бить. Кто-то склонился над ним и тяжело задышал в самое ухо.

Что за чудо? Его целуют? Нет, это не ошибка! Он отчетливо почувствовал на своей щеке прикосновение мокрых губ. Макс скосил глаз и моментально вскочил на ноги. Перед ним, медленно раскачиваясь коротким туловищем, стояла… обезьяна.

Некоторое время они смотрели друг на друга, пораженные неожиданностью встречи.

Макс отодвинулся в сторону, зло выругался. Обезьяна тоже завизжала что-то свое, замотала головой. Не иначе, она обижалась, что нарушили ее покой, отняли завтрак.

Макс некоторое время смотрел на кривляния обезьяны, потом от души рассмеялся.

Если подумать, не такая уж и плохая у него спутница. Заботясь о ней, люди, конечно, заготовили немало разных продуктов. Значит, здесь можно будет жить без тревоги и особенных забот довольно долго. Хвала тебе, небо, хвала!

– Ну, Чита, расскажи, что ты здесь делаешь? – спросил насмешливо Макс.- Какие у тебя обязанности?

Обезьяна гневно махала лапами, недовольно щелкала зубами.

– Проспала завтрак? – с выражением сочувствия на лице сказал Макс.- А как тебя кормят?

Он подошел к ящику, осмотрел его. Это был специальный автомат, который в определенное время выставлял для обезьяны необходимую пищу. Как он действует, нетрудно было догадаться.

Макс нажал на перламутровую кнопку – и сразу же на столе появились бутылка и банан. Обезьяна, увидев угощение, радостно завизжала, ловко схватила все в лапы и, отскочив в угол, начала жадно пить и есть.

– Ну, теперь довольна? – добродушно бросил в ее сторону новый житель каюты.

Она молчала, усердно расправляясь с бананом и молоком.