Отпуск на двоих - Эмили Генри

что мне нужно было сказать, и после этого мне останется только надеяться на то, что Алекс меня услышит. Во-вторых, меня пугало то, что сейчас я снова окажусь в своей школе – в том самом месте, куда я поклялась больше никогда не заходить.

Я поднялась по бетонным ступенькам, ведущим к стеклянным дверям, сделала последний глубокий вдох и…

Дверь не поддалась. Она заперта.

Ну конечно.

Я и забыла, что случайным взрослым больше не позволено просто так входить в здание школы. Что определенно очень полезное нововведение, хотя сейчас оно совсем некстати.

Я стучала в дверь до тех пор, пока ко входу не подошел носатый охранник с пышным орелом седых волос.

– Чем могу помочь? – спросил он, приоткрыв дверь на несколько сантиметров.

– Мне нужно кое с кем увидеться, – сказала я. – С учителем, его зовут Алекс Нильсен.

– Имя?

– Алекс Нильсен…

– Ваше имя, – поправил меня охранник.

– А. Поппи Райт.

Он закрыл дверь и исчез в своем кабинете, но почти сразу же вернулся.

– Простите, мэм, но вашего имени в системе нет. Мы не можем пускать в школу неавторизованных гостей.

– Может быть, вы тогда его просто позовете? – попросила я.

– Мэм, я не могу просто уйти на поиски…

– Поппи? – произнес голос из-за его спины.

Ого, думаю я. Ничего себе. Кто-то меня узнал. Что за удача!

В поле моего зрения вошла симпатичная стройная брюнетка, и сердце у меня сразу же упало.

– Сара. Ого. Привет. – Я и забыла, что могу встретиться здесь с Сарой Торвель. Полнейшая непредусмотрительность со всех сторон.

Она оглянулась на охранника.

– Я разберусь, Марк, – сказала она и вышла на улицу, сложив руки на груди. Одета она была в симпатичное фиолетовое платье и темную джинсовую куртку, в ушах болтались большие серебряные серьги, на носу темнела россыпь веснушек.

Как всегда, она была совершенно очаровательная и невероятно похожа на воспитательницу детского сада (хотя на самом деле, конечно, она была учительницей в девятых классах).

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. Не то чтобы злобно спросила, но и никакой теплоты в ее голосе не было.

– О, гм. Родителей навещаю.

Она изогнула бровь и оглянулась на здание из красного кирпича за своей спиной.

– В школе?

– Нет. – Я откинула лезущую в глаза прядь волос. – Я имела в виду, что я потому в городе. А здесь я, потому что… Я надеялась, что… Я хотела поговорить с Алексом…

Сара закатила глаза, а мне стало очень неловко.

Я с трудом проглотила ком в горле, который был размером, кажется, с яблоко.

– Я это заслужила, – сказала я и сделала глубокий вдох. Разговор у нас сейчас будет невеселый, но сказать это было необходимо. – Я была такой идиоткой, Сара. Я про нашу с Алексом дружбу. Про все, что я от него ожидала, пока вы были вместе. Это было несправедливо по отношению к тебе, и теперь я это понимаю.

– Да уж, – сказала она. – Ты правда была идиоткой.

Мы обе замолчали.

В конце концов Сара вздохнула и продолжила:

– Но мы все были теми еще идиотами. Я думала, что, если ты исчезнешь, все наши проблемы чудом решатся. – Она расцепила скрещенные на груди руки только для того, чтобы тут же скрестить их снова. – А потом ты так и сделала – практически исчезла после нашей поездки в Тоскану, но все стало только хуже.

Я переступила с ноги на ногу.

– Мне очень жаль. Жаль, что я не успела понять, что чувствую, до того как это всем навредило.

Она кивнула, рассматривая свои идеально накрашенные ногти на ногах в светло-коричневых кожаных сандалиях.

– Мне тоже жаль, – сказала она. – Что он этого не понял. Или я. Если бы хоть кто-нибудь из нас знал, что вы друг к другу чувствуете, это сэкономило бы мне массу времени и уберегло от боли.

– Да, – согласилась я. – Значит, вы с ним не…

Сара несколько секунд молчала – и совершенно точно сделала это специально. Она хотела заставить меня ждать. На ее губах играла почти дьявольская улыбка.

– Нет, – сказала она. – Слава богу. Но его здесь нет, он уже ушел. И по-моему, он говорил, что собирается куда-то уехать на выходные.

– О, – сердце у меня упало. Я оглянулась на родительский минивэн, припаркованный на полупустой стоянке. – Ну, в любом случае, спасибо.

Она кивнула, а я повернулась и начала спускаться вниз по ступенькам.

– Поппи?

Я обернулась. Сару освещал такой яркий солнечный свет, что для того, чтобы ее рассмотреть, мне пришлось прикрыть глаза ладонью. Словно она святая, которая заслужила нимб своей неоправданной добротой по отношению ко мне.

Ну, с этим я спорить не стала бы.

– Обычно по пятницам, – медленно произнесла она, – учителя идут в «Бердис». Это традиция. – Она сделала шаг в сторону, смещаясь из-под ярких солнечных лучей, и я наконец смогла взглянуть ей в глаза. – Он может еще быть там.

– Спасибо, Сара.

– Было бы за что, – сказала она. – Ты окажешь миру услугу, если заберешь Алекса Нильсена себе.

Я рассмеялась, но тяжелое чувство никуда не делось.

– Не уверена, что он этого хочет.

Сара пожала плечами.

– Может, и нет, – сказала она. – Но большинство людей слишком боятся спросить себя, чего хотят. Боятся, что у них ничего не выйдет. Я читала об этом в эссе под названием «Тоска миллениала».

Я подавила чуть не вырвавшийся смешок удивления и прочистила горло.

– Броское название.

– Правда ведь? – согласилась она. – В общем, удачи.

«Бердис» находился через дорогу от школы, так что путь до него занял всего две минуты, в то время как мне требовалось минимум четыре часа для того, чтобы придумать новый план.

Весь полет в самолете я репетировала свою впечатляющую речь, искренне полагая, что говорить мы будем наедине, в его классе.

Теперь же оказалось, что разговор произойдет в баре, полном учителей, включая тех, чьи уроки я посещала (или прогуливала) в детстве. Если в мире и было место, которое вызывало у меня больше антипатии, чем освещенные флуоресцентным светом залы старшей школы Ист-Линфилда, то им был темный, тесный бар со светящейся неоновой вывеской «БУДВАЙЗЕР». И именно в него я сейчас входила.

Как только дверь за мной закрылась, дневной свет померк, и перед глазами заплясали разноцветные мушки, которые пропали, когда я немного привыкла к тусклому освещению. По радио играла песня Кенни Чесни, и хоть сейчас было всего три часа дня, весь бар был заполнен людьми. Меня окружило море штанов цвета хаки и хлопковых однотонных платьев на пуговицах, совсем непохожих на яркий наряд Сары. Стены были увешаны