Буковый лес - Валида Будакиду

– В триста двенадцатом. Заходи, я буду ждать.

Он зашёл, не опоздав ни на минуту. Очень серьёзный и собранный. Как будто шёл вовсе не в парк, а по меньшей мере ему предстояло заключить деловой контракт.

Когда они спустились вниз, Кристина и Антон уже сидели на лавочке возле гостиницы. Скорее всего, Тимофей их предупредил, что придёт не один, поэтому её появление не вызвало в них ни тени удивления. Они поздоровались, обменялись именами, сказали пару-тройку ничего не значащих фраз и все вместе направились к входу в парк.

Огромный, шикарный старый парк! Он как живой принимал к себе гостей, но при этом жил совершенно отдельной, своей жизнью. За каждым ухоженным кустом угадывалась забота и ласка садовника, за каждой площадкой – работа невидимого рабочего. Быть может, в свои лучшие времена этот парк исполнял обязанности Ботанического сада. Здесь огромные совершенно южные кипарисы плотно соседствовали с тонкими, такими русскими белоствольным берёзками. Сибирские кедры заслоняли свет похожему на конопляные кусты бамбуку. Чуть дальше, в глубине – готический грот с подземными источниками.

Если свернуть с дороги, то шаги мгновенно заглушит вечнозелёный плюш вперемешку с какой-то травой, похожей на дикую землянику. «Неужели это всё только сон?! – Думала она, со страстным наслаждением вдыхая в себя аромат «ночной красавицы» и белых цветов «петуньи», – Действительно, самые нежные, самые сладкие воспоминания у людей связаны именно с запахами! Так пахнет только в Кисловодске – казалось бы давно забытом городе-мечте, городе-сказке! В городе, где прошло всё детство и вся юность, где ей говорили: «Ты уже в первый класс ходишь?! О-о-о! Какая ты большая!».

Ещё там пахло липовым цветом, и у входа в парк лежал такой огромный валун с двумя блестящими металлическими ящерицами. Неужели всё это было и всё закончилось?! Но, значит, не совсем закончилось, если она снова может ощутить себя такой же маленькой и счастливой, как тогда!» Какой замечательный летний вечер! Несомненно, несомненно так уже было и не раз, но очень, слишком давно, чтоб помнить! Она никогда бы не поверила, что это через столько лет к ней вернётся. Южный вечер, похожий на обёртку с конфеты «Курортная», с чёрными кипарисами на фоне гаснущего неба и с серебряным серпом луны.

– Так да, или нет? – Она вдруг заметила, что все остановились и Тимофей что-то спрашивает у неё.

– Не… Не знаю…, – С трудом приходя в себя от чудесного наваждения, – промямлила она.

– Послушайте, – сказал он, – у меня нет никакой другой идеи – куда бы нам пойти! У вас есть – скажите! Парк огромный, можно просто погулять. Выбирайте: можно направится к пруду и покататься на лодочках, можно пройти к гроту. Там бьёт родник. Так вы хотите на родник?

– И потом я поднесу ведро к твоим губам? И ты будешь пить, закрыв глаза. Это будет, как самый прекрасный пир. Потому, что вода это не простая. Она родится из долгого пути под звёздами, из скрипа ворота, из усилий моих рук. Она будет как подарок сердцу. Когда я была маленькой, так светились для меня рождественские подарки: сиянием свеч на ёлке, пением органа в час полночной мессы, ласковыми улыбками…

– Да! Будет именно так! Но, откуда ты знаешь?!

– Что «знаю»?! – Она не верила своим ушам! Она знала о чём говорит. Но откуда это мог знать он?! Как странно всё это звучало из его уст в самом сердце прохладной Болгарии, а вовсе не в бескрайней аравийской пустыне…

– На родник, так на родник! – Сказала, ничему не удивляясь, Кристина. Казалось, всё происходящее не производит на неё совершенно никакого впечатления. Словно всё это она уже видела и проживала не раз.

– Хорошо, что ты не против! – И снова эти чёрные, как омут глаза удивили и восхитили её.

– Можно даже побежать кто первый!

– Ага! Щас! – Хитро захихикал Антон, – Кому нравится пусть бегает, лично я отдыхать приехал! Вы умные, вот вдвоём и бегите! Правда, Кристина?

– Ой! Да пусть бегут! Кто же их держит!

И они побежали. Сопя, спотыкаясь в темноте о брусчатку парковой аллеи, часто останавливаясь, подбирая по дороге какие-то мелкие красивые камушки, присаживаясь на корточки и рассматривая жуков, по глупости своей забравшихся на фонарный столб и теперь снова оказавшихся на земле. Они любовались на экзотические деревья, и снова делали вид, что бегут наперегонки.

– Слушай! – Тимофей вдруг резко остановился. Он мельком оглянулся назад, не видно ли Антона и Кристины, и пока они не появились из-за поворота, тут же почти шёпотом продолжил:

– Хочешь, я тебе докажу, что это волшебный лес? Вот смотри, – он вдруг нагнулся и что-то то ли подобрал, то ли сорвал с газона, – ты крепко зажмурь глаза, досчитай до десяти, загадай желание и резко открой глаза. Во-первых – увидишь, что произойдёт что-то необычное и всё с завтрашнего дня будет по-другому; во-вторых – но, это позже, узнаешь, что твоё желание обязательно исполнится! Я тебе говорю: этот лес волшебный! Исполняются все желания без разбору. Именно сейчас. Будешь загадывать?

– Конечно буду!

Они стояли друг напротив друга. Она – плотно зажмурив глаза. Он – с сосредоточенным лицом и весь в ожидании.

Батюшки! Разве ей нечего было загадывать?! Она сбивалась, не зная с чего начать.

– Ты чего так долго?! – Тимофей терял терпение, – Всё! Твоё время истекло! Досчитала? Если нет – твоя вина! Открывай глаза! И это тебе! Это тоже волшебное, чтоб желание обязательно исполнилось!

Он протягивал ей дубовую веточку с жёлудем.

– Смотри, – сказал он, – это дуб – крепкое и сильное дерево. Значит, если ты сохранишь его кусочек, то тоже станешь сильной и крепкой, и всё в твоей жизни будет хорошо. Ты запомнила?

Он строго смотрел на неё своими чёрными, глубокими глазами, без тени улыбки.

Она прижала веточку к груди. Мысли путались. Она благодарила судьбу за всё, что она в этой жизни видела и за всё, что её ещё предстоит увидеть. Хорошо, что было темно и, подошедшие Антон с Кристиной не заметили, что она еле сдерживает слёзы.

На обратном пути Тимофей не проронил ни слова. Казалось, он выполнил задуманное и теперь очень устал.

Они распрощались. Она поднялась в свой номер. Скорее всего – ей никто не звонил. Может даже и не думал звонить…

Назавтра пошёл дождь. И было тоскливо и грустно. Маленькая дубовая веточка лежала на тумбочке перед зеркалом, и теперь казалось, что их две. Но, Тимофей обещал, что всё изменится! Уже началось новое «завтра», а пока ничего не заметно…

От резкого телефонного звонка её подбросило на кровати. Неужели?! Неужели сейчас в трубке раздастся его голос?! Неужели он на том конце провода хочет сказать ей что-то очень нежное?! Или спросить как у неё дела? Пошутить, что соскучился…

– Ты любишь дождь? – Голос Тимофея заставил тихо улыбнуться, а на глаза почему-то снова навернули слёзы. Но, голос был на столько спокоен и ласков, на столько проникновенен, что казалось, нет на всём свете беды, которую бы он не мог бы для неё развести руками. Нет горя, которому бы он не смог помочь. – Хочешь погуляем? Можно надеть дождевик и боты и пойти в лес. Тебе нравится, как пахнет в лесу во время дождя? Знаешь, я один раз видел на мокрой паутине настоящего паука-птицееда. Может он ещё там. Хочешь, сходим вместе и я тебе его покажу?

– Я не могу… – Её голос срывался, – не потому, что дождь, просто… Просто не могу… И… и у меня очень болит голова… – Она боялась, что сейчас, в эту минуту он всё поймёт, всё узнает и у неё больше не получится спрятаться от этих чёрных, пытливых глаз.

– Правда? Ну, так я зайду к тебе? Тебе же одной плохо? Хочешь, я принесу с собой книжки и кроссворды? Можно вместе порешать. Книжки хорошие, интересные. Я думаю – тебе понравятся! Так мне придти? Я не надолго, не волнуйся.

– Хорошо, Тима. Приходи.

Она в такие пасмурные дни ложилась на кровать, накрывалась одеялом и обхватывала голову локтями. Так было меньше слышно внешний мир. Если закрыть глаза, то меньше видно. Когда тоска до судорог давила хрящи на горле, она могла так лежать сутками, борясь со спазмами и насильно заставляя себя проглотить хоть глоток воды. «Когда одиночество комом подступит под горло…»

Стук в дверь раздался почти мгновенно. Казалось, Тимофей давно стоял около её двери, и звонил с какого-то сказочного телефона. И вообще, всё, что делал он было сказочным. Он говорил, как в сказке, всё, к чему прикасались его руки, оживало, наполнялось энергией и начинало изнутри светиться нежно-голубым, мерцающим светом – светом горящего сердца.

– Сюрприз! – Вот и сейчас он стоял в дверях, упираясь в косяк обеими руками, – Угадывай!

Она высунула ему язык:

– Да, откуда столько счастья? Конечно же, не угадаю, и ты будешь смеяться!

Голова вдруг стала болеть гораздо меньше. Медленно уходила пульсирующая боль из висков, всё вокруг перестало расплываться, в комнате стало светлее и почему-то запахло ландышами.

– О! Счастье есть! Ты не права! – Тимофей как настоящий фокусник что-то собирался выдернуть из рукава. Ох, жаль Сонька его не видит! Она бы тогда точно поверила, что счастье есть! – Раз, два, три! Смотри! – Тимофей шутливо насупил брови, – Ты вчера говорила, что тебе мешает чёлка? А я купил для тебя заколку для волос! Можно я тебе сам её приколю?