Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера - Джерард Уильямс

Мартин Борман оставался вне политики. Теперь его интересы были связаны исключительно с сохранением и преумножением капиталов «Организации». Его поездки в «Долину Адольфа Гитлера» становились все более редкими, а сам он старался дистанцироваться от хворающего Гитлера. Борман проводил много времени в Буэнос-Айресе; теперь его прикрытием была компания, производившая рефрижераторы, и за ее фасадом он проводил финансовые операции по всему миру.[647] В его регулярных встречах с Пероном принимал участие Хорхе Сильвио Адеодато Колотто,[648] который с 1951 года и до переворота в сентябре 1955 года возглавлял личную полицейскую охрану президента. Сейчас Колотто 87 лет, но он остается видным человеком: высокий, ростом более 180 см, элегантно одет, носит с собой карманный пистолет, по-прежнему обладает ясным умом. Он охотно поделился с нами воспоминаниями о тех временах, когда возглавлял подразделение личной охраны президента Аргентины.

Колотто рассказал, что пока он был с Пероном, он записывал все интересные случаи, происходившие с президентом – в том числе его остроумные изречения – на клочках бумаги, и хранил все эти бумажки в жестяной банке. Этот необычный архив – всего набралось 6 200 листков – Колотто объединил в книгу (написанную на английском языке и пока не опубликованную), которая и помогла ему восстановить в памяти самую важную для нас встречу.

Весной 1953 года Колотто присутствовал на одном мероприятии в доме Перона на улице Теодора Гарсии в Бельграно, дальнем пригороде Буэнос-Айреса. Именно этот дом «посол» нацистов Людвиг Фройде в 1945 году подарил Эвите на свадьбу. Президент, к тому времени овдовевший во второй раз, использовал этот дом для конфиденциальных встреч и романтических свиданий, приезжая сюда в очках и шляпе, чтобы его не узнали. Еще одним частым посетителем здесь был Альберто Додеро, магнат, сделавший состояние на морских перевозках. В 1949 году он рассорился с Пероном, когда тот национализировал его судоходную компанию, заплатив владельцу ее реальную рыночную цену, но эта размолвка длилась недолго.

Перед той встречей Колотто нес дежурство у дома, и Перон сказал ему: «В восемь вечера приедет Борман. Будь внимателен – он немец, а не аргентинец, а немцы пунктуальны». Ровно в 20:00 Борман подъехал на такси; Колотто стоял у дверей. Они пожали друг другу руки, и Колотто провел бывшего рейхсляйтера в гостиную к президенту. Колотто он запомнился как «стопроцентный немец». Борман отрастил усы и был одет в пиджак с галстуком. По-испански он говорил совсем чуть-чуть, но умел выразиться так, чтобы его поняли. Когда они с Пероном встретились в гостиной, то в знак приветствия обнялись как старые друзья; затем они прошли в кабинет, где проговорили до десяти часов вечера. Поскольку дом использовался в основном для тайных встреч, охрана, по словам Колотто, была минимальной: «Когда Перона там не было, вне дома дежурили два агента. Когда Перон был там, агентов отсылали. В такие дни я был единственным охранником в доме». Дворецкий президента Романо и повар Франсиска также присутствовали в доме в тот раз. Перон собирался предложить Борману остаться на ужин, но гость сказал, что его ждут другие дела. Когда они вдвоем вышли из кабинета, Перон приказал Колотто «проводить сеньора Бормана» до улицы Кабильдо в трехстах метрах от дома и там посадить его в такси. Когда Колотто вернулся, президент Перон сказал: «Борман преподнес мне подарок, которого я не заслужил». Он не уточнил, что это был за подарок, однако начальник охраны решил, что это нечто маленькое и ценное.

Второй раз Колотто увидел Бормана в этом доме спустя несколько недель, и с тех пор обеспечение его пребывания в аргентинской столице стало частью работы Колотто. Борман снимал люкс в роскошном отеле «Плаза»,[649] который располагался в конце улицы Флорида, знаменитой на весь мир торговой улицы Буэнос-Айреса, и фасадом выходил на площадь Сан-Мартина. Колотто надлежало появляться в гостинице каждый месяц и оплачивать проживание и расходы Бормана из денег, что Перон специально выдавал ему в коричневом конверте. Вместе с Борманом жила его любовница Алисия Магнус, наполовину немка, наполовину бразильянка. Через площадь от отеля находились здания «Сиркуло Милитар»,[650] основанного еще в 1881 году военного общества, и Министерства иностранных дел Аргентины, а совсем неподалеку располагался район, который облюбовали банки и финансовые компании. Колотто полагал, что в «Сиркуло Милитар» Борман регулярно проводит деловые встречи.

В Буэнос-Айресе жила и еще одна женщина, которая была убеждена, что хорошо знакома с Мартином Борманом, – Арасели Мендес; в 1947 году в возрасте 24 лет она перебралась из Испании в Аргентину. В 1952 году она познакомилась с Борманом в одном из кафе Буэнос-Айреса. Когда Борману понадобился человек, способный составлять документы и письма на хорошем испанском, она предложила ему кандидатуру своего брата. Постепенно, как рассказывала Арасели, их отношения становились ближе, они стали добрыми друзьями, и она поступила к нему на работу бухгалтером. Он признался ей, что был высокопоставленным чиновником при нацистах, и что добраться до Аргентины ему помогла Римская курия (главный административный орган Ватикана) – эти слова он подбирал весьма тщательно. Он также рассказал, что лежал в больнице, где ему сделали пластическую операцию по пересадке волос.

По всей видимости, у Бормана было четыре или пять разных паспортов;[651] Арасели знала его как Рикардо Бауэра, но он представлялся и как Даниэль Теофило Гильермо Депрес из Бельгии. Под этим именем он владел фабрикой, производившей рефрижераторы «Apis», располагавшейся в Буэнос-Айресе в районе Ланус на улице министра Брина. Арасели Мендес позднее перестала работать в его офисе во Дворце Бароло – она утверждала, что он стал домогаться ее (похоже, с его жаждой секса могла сравниться только его жажда денег). Она также многое рассказала о его финансовых сделках;[652] однажды, по ее словам, он получил банковский перевод из Европы на сумму 400 тыс. долларов США. Ей он сказал, что владеет акциями некоего завода в Бельгии и еще одного в Голландии, а этот перевод, как и многие другие, были частью дивидендов от его предприятий. Кроме того, из Европы Борман привез множество драгоценных камней, из которых один бриллиант он продал в Буэнос-Айресе за 120 тыс. долларов.

Опубликованные документы ФБР, касающиеся случаев появления Гитлера в Южной Америке – пусть и довольно скудные – оказываются достаточно информативными по сравнению с теми крупицами данных, которыми поделилось Центральное разведывательное управление США. Впрочем, один документ из отделения ЦРУ в Лос-Анджелесе стоит особняком: в нем говорится, что с определенной долей вероятности в 1955 году бывший фюрер находился в Колумбии.[653] При своей полной неубедительности документ необычен тем, что содержит копию фотографии низкого качества, на которой, по утверждению друга информатора ЦРУ (бывшего эсэсовца по имени Филипп Ситроен), изображен Гитлер под именем Адольфа Щуттельмайера (нем. Schüttelmayer; в письменном отчете, воспроизведенном ниже, эта фамилия передана как Schrittelmayer). На снимке у «Гитлера» – ему к тому времени должно было исполниться 65 лет – по-прежнему темные волосы и его характерные усы, что противоречит прочим, более достоверным показаниям. Фотография подписана: «Колумбия, Тунга, Южная Америка, 1954». В Центральной Колумбии есть город Тунха, однако о существовании в нем каких-либо нацистских организаций ничего не известно; более того, после Второй Мировой войны он стал домом для многих беженцев-евреев из Европы.