Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2) - неизвестен Автор

ГЛАВА 9

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Сколько он пролил крови солдатской в землю чужую! Что ж горевал? Вспомнил ли их, умирающий в штатской белой кровати? Полный провал.

Что ж он ответит, встретившись в адской области с ними? "Я воевал".

Иосиф Бродский. "На смерть Жукова".

А нам нужна одна победа. Одна на всех. Мы за ценой не постоим.

Из популярной песни.

Союз Сталина и Гитлера. -- Война с Финляндией. -- Соотношение сил СССР и Германии. --- Сталинские репрессии. -- Поражения Красной Армии. --Укрепление тыла. -- Комиссары. -- Экономическое противоборство. --Патриотизм. -- Катастрофа на юге. -- Наказанные народы.

Вторая мировая война оставила глубокий след в судьбах многих народов, в том числе и народов СССР. Она втянула в свою орбиту 61 государство, четыре пятых населения земли. Вооруженная борьба велась на территории сорока стран Европы, Азии и Африки, на обширных морских и океанских пространствах. Долгих шесть лет длилась эта война, самая кровопролитная и разрушительная за всю историю человечества. Она унесла свыше 50 миллионов жизней, из которых не менее половины -- сыны и дочери народов Советского Союза.

Началом Второй мировой войны принято считать 1 сентября 1939 года, когда германские войска напали на Польшу, окончанием -- 2 сентября 1945 года. В этот день на борту американского линкора "Миссури" в Токийском заливе был подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии -- последнего из агрессоров, развязавших эту войну. Вместе с делегациями союзных держав --США, Великобритании, Франции, Китая, Австралии, Канады, Голландии, Новой Зеландии -- его принимал и представитель СССР.

Советский Союз являлся участником Второй мировой

войны почти с того самого дня, как она разразилась. В сентябре 1939 года советские войска вели бои против Польши, а с 30 ноября 1939-го по 12 марта 1940-го -- против Финляндии. В обоих случаях Германия была дружественным Советскому Союзу государством. Вплоть до рокового дня 22 июня 1941 года правительство СССР не осуждало германскую агрессию, даже известным образом пособничало ей, пока Советский Союз сам не стал ее жертвой.

Для народов СССР вооруженная борьба против нашествия Германии и ее союзников стала Великой Отечественной войной за свою свободу и независимость, за освобождение других народов от фашистского порабощения. Защищая Отечество, они проявили подлинный героизм, несгибаемую волю к победе и в конечном счете внесли решающий вклад в разгром фашистских агрессоров. Война, длившаяся почти четыре года, 9 мая 1945-го увенчалась победой, величайшей за всю историю человечества.

Но Вторая мировая война еще продолжалась. Через три месяца, выполняя согласованное решение союзников, СССР вступил в войну против Японии. Тем самым было оказано большое влияние на ход и исход заключительного этапа Второй мировой войны на Дальнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане.

В свое время Сталин сделал все, чтобы возобладало представление, будто участником Второй мировой войны СССР стал 22 июня 1941 года. Это соответствовало хорошо известным политико-идеологическим установкам тоталитарного режима, но не исторической действительности.

Что же касается истории Великой Отечественной войны, то ее изучение в СССР с самого начала проходило в русле единой -- и единственной! --концепции, изложенной Сталиным в докладах, выступлениях и приказах времен войны. Модификации этой концепции, появлявшиеся в течение четырех послевоенных десятилетий, были связаны главным образом не столько с прогрессом исторической науки, сколько с изменениями политической конъюнктуры в стране, сменой лидеров КПСС и т. д. Партийно-государственная идеологизация истории влекла за собой догматизм, конъюнктурность, нетерпимость к иной точке зрения, претензию на обладание абсолютной истиной.

Воплощением конъюнктурности стало освещение военных биографий Сталина, Хрущева, Брежнева, Андропова,

Черненко в тот период, когда они находились на высоких партийных и государственных постах. Полемика с зарубежными учеными велась в жанре "разоблачения". Взгляды, не совпадавшие с официальной концепцией, рассматривались как сознательное и злонамеренное искажение истины, а их носители -- как фальсификаторы истории.

Под строжайшим запретом был вопрос о цене победы в Великой Отечественной войне. Как справедливо сказал М. С. Горбачев: "Правда о цене победы на поверку сама стала испытанием. Произнести ее и сегодня трудно. Но не сказать нельзя, чтобы не порвалась связь времен и не очерствели от беспамятства иные сердца".

Забвение правды о цене победы отвечало партийно-государственной концепции истории Великой Отечественной войны, важнейшей чертой которой было сокрытие меры ответственности тоталитарного сталинского режима, названного социализмом, за внутреннюю и внешнюю политику, неоправданные военные потери и поражения в 1939--1945 годах. Эта правда не устраивала всех, кто в послевоенные десятилетия поднимал народ на новые бит-вы -- "за хлеб", "за урожай", "за план". Еще недавно от трудовых коллективов официально требовали "план любой ценой".

Роковому дню 22 июня 1941 года, когда Германия напала на Советский Союз, предшествовали 22 месяца "дружественных отношений" между агрессором и жертвой. Официально они оформились 23 августа 1939 года. В тот день в Московском Кремле министр иностранных дел Германии И. Риббентроп и председатель Совета Народных Комиссаров СССР, народный комиссар иностранных дел СССР В. М. Молотов подписали договор о ненападении. Многие, в том числе и в Советском Союзе, расценили это как опасную перемену политического курса. Ведь совсем недавно, в середине марта, на XVIII съезде ВКП (б), И. В. Сталин прямо назвал "три агрессивных государства", к которым причислил Германию, Италию и Японию. Они, по его утверждению, уже начали "новую империалистическую войну", направленную "против интересов" Англии и Франции в Европе, США, Англии и Франции -- на Дальнем Востоке, хотя в пропагандистских целях вели речь о "войне против Коминтерна". В докладе, сделанном на XVIII съезде партии, Сталин отнес Англию, Францию и США к "неагрессивным демократическим государствам".

В конце июля этот сталинский тезис почти дословно повторился в редакционной статье журнала "Больше

вик" -- теоретическом и политическом органе ЦК ВКП(б). Всего лишь за девять дней до заключения советско-германского договора о ненападении в газете "Правда" появилась статья о фашистских агрессорах, создавших "угрозу для всех миролюбивых стран, и в первую очередь для Советского Союза".

Антифашистская направленность внешней политики СССР получила признание мировой общественности. Обеспечению международной безопасности и борьбе с германской агрессией служили советско-англо-французские переговоры в Москве, которые завершились 2 августа 1939 года принятием проекта соглашения трех держав о взаимной помощи. Не была согласована лишь формулировка пункта о косвенной агрессии. А через десять дней начались переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции об организации совместной обороны против агрессии в Европе. По настоянию главы советской делегации К. Е. Ворошилова "кардинальным вопросом" дискуссии стал проход советских войск через польскую территорию, "чтобы непосредственно соприкоснуться с противником, если он нападет на Польшу", или "через румынскую территорию, если агрессор нападет на Румынию". Эти предложения не были приняты. Советское правительство их не обсуждало ни с польским, ни с румынским правительствами. Поэтому трудно сказать, чем закончилось бы такое обсуждение, хотя после Второй мировой войны стала известна, например, посланная 20 августа телеграмма польского министра иностранных дел Ю. Бека своему послу во Франции: "Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не собирается".

Тем временем обстановка вблизи границ СССР обострялась. Германская агрессия стала суровой реальностью в Прибалтике. 22 марта 1939 года гитлеровцы оккупировали порт Клайпеда (Мемель) и Клайпедскую область, навязав Литве унизительный договор. Вызывала тревогу антисоветская позиция правительств прибалтийских стран, особенно "дружественные" договоры о ненападении, заключенные Германией с Латвией и Эстонией в разгар англо-франко-советских переговоров. У советского правительства имелись основания считать, что агрессия Германии против СССР, если ее не удастся предотвратить, будет или в союзе с Польшей, или с лояльным рейху польским тылом, или при подчинении Польши. Но в любом случае -- с использованием территории Литвы, Латвии и Эстонии.

Военная опасность усиливалась и на дальневосточных границах СССР, где в летние месяцы 1938 и 1939 годов Красной Армии пришлось отражать японскую агрессию у озера Хасан и реки Халхин-Гол.

В такой обстановке Сталин и Молотов приняли решение о заключении с Германией договора о ненападении и прекращении переговоров с Англией и Францией, хотя никто им таких полномочий не давал -- ни правительство, ни Политбюро ЦК ВКП(б). Да они и не нуждались в этом: в условиях тоталитарного режима исключался какой-либо контроль за деятельностью Сталина. Решение с кем быть -- с западными демократиями или с фашистской Германией -- он принимал в свете чуждых интересам народа принципов.