перекрёсток - Ольга Шевлягина

— Джеймс, ты в порядке? — рядом присела Сюзанна, взволнованно глядя на сокурсника. Тут же появился Фауст.

Малфой даже не дернулся в сторону друга: и без него сочувствующих полно, а лохматый только и рад собрать вокруг себя толпу переживающих, хотя самому совсем не больно… Слизеринец скучающе отвернулся и подмигнул Хелене Эйвери.

На обед Джеймс летел так, будто от этого зависела его жизнь. Хотя, если подумать, действительно зависела — он пропустил завтрак, а после целого учебного утра есть хотелось неимоверно. Но Джеймс стойко вынес пытку, а теперь не собирался терять ни секунды от обеденного времени.

— Поттер, берегись: Забини тебе может яду подсыпать… — хмыкнул Скорпиус, отправляясь к своему столу. Гриффиндорец только хмыкнул.

— Привет, Рози, — мальчик сел рядом с кузиной, нагло отпихнув в сторону Ченга.

— Джеймс, аккуратнее, — попросила Роза, отодвигая от брата свой кубок, рядом с которым лежал свиток. — Почему ты такой невоспитанный?

— Потому что все силы родственников ушли на воспитание тебя и Лили, я тут не виноват, — фыркнул Джеймс, беря с блюда кусок мясного пирога и вгрызаясь в него.

— Кстати, как там Лили? — через стол перегнулся Хьюго, которому не давали спокойно поесть Кэтлин и Шелли.

— Мадам Помфри сказала, что к вечеру она поправится, правда, до утра останется в больничном крыле, — Джеймс даже перестал жевать, потому что все еще был сердит — на себя, что не заметил, как Лили заболела. А она, тоже дурочка, нет, чтобы сразу пойти к мадам Помфри! Нет, она делала вид, что с ней все в порядке, и еще упиралась, когда Джеймс повел ее к целительнице. Вот упрямая девчонка! Даром, что именно девчонка. Они все нелогичные создания…

— Надо ее навестить, — Роза встала и начала собираться, хотя недоела свой обед. Но Джеймс не стал ее останавливать — так спокойнее, да и Лили будет повеселее.

Но спокойнее не стало, потому что Хьюго пошел с Розой, и рядом с Джеймсом тут же приземлились младшие кузины.

— Ты с кем пойдешь на бал? — заговорщицки спросила Шелли, склоняясь к кузену.

— Шарлотта, еще только начало ноября, — с набитым ртом проговорил мальчик, потянувшись за салфеткой.

— Ну, ты же уже наверняка думал об этом, — Кэтлин улыбнулась. — Думал?

— Нет, — буркнул Джеймс. — Чего вы привязались-то?

— Ну, просто в ванной комнате для девочек…

Мальчик тут же заинтересовался, потеряв всякий аппетит.

— Ну-ка, ну-ка… И что же происходит в ванной комнате для девочек?

Шелли и Кэтлин переглянулись.

— Ну, там постоянно говорят о вас с Малфоем и даже делают ставки, кто из вас кого пригласит… — Шелли оглянулась на слизеринский стол. — Ну, еще ставки делают на двух мальчиков с седьмого курса, но вы двое — самые популярные…

— И кто-то даже изъявил желание пойти с нами? — допытывался Джеймс.

— Ой, почта! — девчонки подняли глаза к заколдованному потолку, под которым уже шелестели крылья многочисленных сов.

Джеймс протянул руки, чтобы забрать у Бэга письмо от родителей и оглянулся: Малфой тоже получил письмо — перевязанное сиреневой лентой.

— Вы к Лили не собираетесь? — Джеймс посмотрел на кузин и, когда те кивнули, всучил им свиток. — Передайте.

Мальчик встал и направился к Малфою, который с легкой усмешкой читал письмо.

— Дай-ка угадаю, кто это тебе пишет, — Джеймс плюхнулся на почти пустую скамью рядом с другом, разглядывая красивые завитушки явно девичьего почерка.

— Не мне, а нам, — заметил Скорпиус, передавая пергамент гриффиндорцу. — Или читать разучился?

Джеймс хмыкнул, пробежав глазами по строчкам:

«Привет, Скорпиус и Джеймс.

Решила написать вам первой — вдруг вы постесняетесь? У нас в Академии в этом году много новеньких, и есть даже пара девчонок из Хогвартса, которые знают вас. Они рассказали много интересного…

Чаще всего к нам переводятся студентки Дурмстранга, потому что там больше мальчиков и родители остерегаются оставлять там своих дочек-подростков…».

— Ха, видимо, девчонок перевели из-за нас, как думаешь? — рассмеялся Джеймс, возвращая недочитанное письмо Малфою. Он и от родителей-то письма не читал почти никогда, а от какой-то совершенно неинтересной ему девчонки тем более нет желания.

— Скромность тебя погубит, — хмыкнул Малфой, вставая. — Не представляю, как они там учатся…

— Ага, а какой там рай, — мечтательно произнес Джеймс, когда они шли на Зельеварение. — Куда ни глянь — девчонка…

— Поттер, чтобы попасть в такой рай, нужно родиться девчонкой…

— Ну, тогда это уже не рай будет, а тюрьма какая-то, — заметил гриффиндорец. — Кстати, о рае…

— Что опять? — Малфой встал у стены невдалеке от дверей в класс Слизнорта.

— Чего?

— Когда на твоем лице появляется такое маниакальное выражение, значит, ты опять…

— Малфой, если ты переел, это только твои проблемы, — усмехнулся Джеймс. — На самом деле я только что узнал, что мы с тобой самые завидные спутники на Рождественский бал и на нас даже делают ставки.

Скорпиус поднял вопросительно брови:

— В смысле?

— Да в прямом, — улыбнулся гриффиндорец. — Кузины мне тут по секрету поведали, что в туалете обсуждают девчонки… Они обсуждают нас.

— Опа, — широкая улыбка расплылась по лицу Малфоя. Он пару секунд задумчиво молчал, а потом оживился:- Поттер, у тебя еще мантии-невидимки остались?

— Да, но они уже старые… А зачем?

— Значит, надо идти в Хогсмид, в «Зонко», — кивнул сам себе Скорпиус.

— Зачем, Малфой?

— А ты не хочешь послушать, что о тебе говорят девчонки в ванной комнате? — усмехнулся слизеринец, и его усмешка отразилась на лице друга.

Они вместе со всеми вошли в класс Зельеварения, все еще улыбаясь и переглядываясь. Профессор Слизнорт сидел за своим столом, прикладывая ко лбу платок.

— Так, быстренько готовимся, сегодня у меня для вас сюрприз, — профессор выглядел нездоровым, дышал тяжело и иногда кашлял. — Сегодня мы с вами будем варить простейшее целительское зелье — Согревающее. Оно помогает избавиться от первых признаков простуды, вылечить насморк, кашель…

— Нам сюрприз, — хмыкнул Джеймс, зажигая под котлом огонь. — Сам простыл, а варить зелье лень, вот мы ему сейчас цистерну и приготовим…

Малфой лишь усмехнулся, читая инструкцию в учебнике.

— Ничего себе — простейшее, — гриффиндорец тоже посмотрел на состав. — Издеваются, что ли? Сначала Экспелиармус, теперь еще это. Так я до Рождества не доживу…

— Не хнычь, Поттер, думай о Хогсмиде, — усмехнулся Скорпиус.

— Малфой, а тебе не кажется, что это как-то… некорректно… забираться в женский туалет и подсматривать? — прошептал гриффиндорец, поглядывая на Эмму и Сюзанну, что склонились над учебником.

— А мы не подсматривать будем, а подслушивать, — поправил друга Скорпиус, уже нарезав корень мандрагоры. — Ты даже можешь глаза закрыть, если тебе так претит мысль увидеть девчонок у раковин… Невинность ты наша, нападающая на рейвенкловок посреди коридоров…

— Ой, отстань, Малфой, — Джеймс три раза моргнул и кивнул в сторону Присциллы Забини, которая варила зелье на парте прямо перед ними. Слизеринец кивнул, понимая. Весь урок они почти не разговаривали, лишь улыбаясь и переглядываясь, потому что не стоило Присцилле знать о планах двух друзей — вдруг еще заложит.

— Значит, перед ужином сбегаем в Хогсмид, — заметил тихо Джеймс, когда они последними выходили с урока.

— А как же ужин? Вдруг опоздаем? — хмыкнул Малфой, за что получил шлепок по спине.

— В Хогсмиде поедим, если что, — ухмыльнулся гриффиндорец и поспешил наверх, чтобы успеть навестить сестру в больничном крыле.

Вдвоем им было тесновато под мантией-невидимкой, но они почти не замечали этого неудобства. У них было не более двадцати минут, за которые им нужно было пробраться в туалетную комнату для девочек и смыться оттуда вовремя.

Попасть в это запретное для любого мальчика помещение было не так уж и трудно — после занятий перед обедом дверь туда постоянно открывалась, то впуская, то выпуская девчонок. Джеймс и Скорпиус пристроились за первокурсницей с Хаффлпаффа и довольно легко проскользнули в помещение с высоким потолком, где было оживленно и даже весело.

Возле стены с раковинами, перед зеркалами, крутились девчонки с разных курсов и факультетов. Кто-то поправлял волосы, кто-то подкрашивал губы, кто-то мыл руки и лицо. Дверь справа, очевидно, вела в туалет, но Малфой и Поттер, не сговариваясь, шагнули подальше от этого пикантного места.

Джеймс зажимал себе рот рукой, чтобы не рассмеяться, глядя на всю эту женскую суету. Сначала они со Скорпиусом не могли разобраться в буйстве голосов, но постепенно привыкли к смешкам и взрывам смеха.