Сын убийцы миров - Валентин Шатилов

– В шестьдесят? – не поверив покачал щетинистой макушкой Аркадий Викторович.

– Именно! Даже если Гаврила ошибся в подсчетах и мы тут компьютерные замочки открываем не несколько часов, а на протяжении целых суток, то это как раз получается и получается: сутки здесь – шестьдесят там. А недельку здесь просидим – наверху и год пройдет, проскочит! Весело! Если же мы тут, в ожидании целый год просидим, то выйдем, когда наверху полстолетия минует. Красотища! К тому времени все враги наши перемрут от старости, и когда явимся мы – вечно молодые и вечно свежие, как майские розы, то потомки врагов только рты раскроют в удивлении!…

– А спать здесь можно? – деловито поинтересовался Гаврила. – Я как поем после долгой голодовки – меня завсегда в сон клонит… – и зевнул в подтверждение.

– Можно, – разрешила я. Хотя и не верила, что после этих новостей про временные парадоксы кто-то спокойно уснет.

Но Гаврила продемонстрировал завидное спокойствие. Прилег возле колонны, и через минуту своды зала огласились его здоровым похрапыванием.

– Ох, и мне бы уснуть чуток… – озабоченно проговорил Аркадий Викторович. – Не знаю – удастся ли здесь, прямо на полу?…

Удалось. Да еще как! Через минуту (по местному времени) акустику зала радовали уже два похрапывания.

Хорошо им – не приходилось бывать на собственных поминках… Мне, вот, что-то не спалось…

Интересно, а в той закрытой зоне, где оказались Олег, Матвей и Клементий – там такое же замедление времени? Жаль, не узнать этого – зона-то закрытая! Кактус ничего показать не сможет…

Милый кактус… Я постоянно ощущала его благожелательное присутствие. Хоть и не мог он помочь в наблюдении за Олегом, но в остальные стороны его экраны-зеркала действовали. Интересно, насколько далеко? Только до приморских окрестностей? Или и дальше серафимовской потайки? Может, я могу посмотреть и в более отдаленные места? Например, в усадьбу князей Шагировых?

«До тудова дотянешься?» – спросила я у кактуса.

На что получила вопрос, который можно было бы перевести: «А куда конкретно нужно?»

Я припомнила окрестности шагировской усадьбы и решительно пожелала увидеть забор, возле которого появилась в этом мире. Вдруг теперь, когда я с гривнами и прочими дарами, дырка в заборе откроется для меня? И перенесет обратно, на Землю?

Явившийся по моему зову экран, продемонстрировал ночную темень. Что, уже ночь? А десять минут назад, когда я присутствовала на собственных поминках, еще стоял белый день. Как время летит! Ну да ладно, придется погулять ночью… Или все-таки дождаться рассвета?

Я размышляла над этом почти минуту. Вернее – целую минуту! И за это время вопрос решился сам собой: темнота на экране начала быстро редеть. Проступили черные деревья, особенно заметные на фоне белоснежного песка, над ними показалась крыша шагировского особняка.

И я смело шагнула в экран.

Вышла из него я уже в скафандре.

Занималось утро. Очередное мглистое утро под неподвижным небом, обложенным облаками.

Вокруг все осталось точно таким как я помнила – трагическим и унылым. Только мне унывать уже не было смысла: я уже могла здесь ходить, не опасаясь кручени карачунной – огромный, неоспоримый плюс!

Бывал ли кто-нибудь из посторонних здесь, в поместье, после нашего исхода? Вряд ли. Да это и не важно. Я пришла не инвентаризировать шагировское добро, а проверить выход на Землю.

Вот забор из камня. Высоченный, будто на века сооруженный. Именно тут, возле давно засохших кустиков, я и выползла из предательских зарослей вполне земного терновника. Как позже выяснилось – выползла совсем в другой мир…

Где-то здесь должен быть и выход. Эх, сюда б Олега! Он так ловко определяет все эти межпространственные дырки… А мне придется прощупывать несколько квадратных метров каменной кладки. Только для того, чтобы удостовериться, что я, как была, так и осталась «невыездной».

Стало уже совсем светло, когда я окончательно уверилась, что прощупывание больше ничего не даст. Забор был на месте, но проникнуть сквозь него мне было так и не по силам… Неутешительное известие.

Правда, говорят, что отрицательный результат – это тоже положительный результат. По крайней мере знаю, что надеяться не на что, сколько бы гривен на мне не было понавешено…

Забавно, что мужички, мирно спящие в подводном предбаннике глобального резервного компьютера, даже не заметят моего разочарования. Как и моего отсутствия… Для них даже самое длительное мое путешествие покажется короче мига.

Больше делать в шагировском имении было абсолютно нечего, но и сразу уходить не хотелось.

Интересно, а постель, в роскошной спальне, на которой я собиралась почивать в первую ночь пребывания здесь – она так и осталась не застеленной? Наверняка! Кто бы ее застилал?

Я пошла к широким ступеням парадному входа. Поднялась по ним, поскрипывая подошвами скафандра по песку.

Постояла в просторном холле. Отправилась наверх, в спальню.

Да, вот она. Так и не довелось мне здесь поспать. И окно открыто так же, как тогда мне открыл Сергей Дмитриевич Михайлов. Человек, ныне не существующий. И кровать разобрана. И песок на полу.

А вот песка стало меньше. Или показалось?

Я постояла, пытаясь вспомнить толщину песчаного слоя тогда, при первом моем посещении. Но не вспомнила.

Зато песка за это время стало еще меньше. Уже поблескивали, открываясь досточки паркета, уже песчинки лежали не слоем, а лишь тонкими змеистыми полосками пересекали пол. Да и не лежали вовсе, а двигались. Текли. Или, скорее, утекали, змейками втягиваясь под дверь.

Когда последние белоснежные струйки пересекали порог спальни, я поняла наконец, что что-то тут не так! И выскочила в коридор, к лестнице, ведущей вниз. И застала зрелище еще удивительней.

Песчаные потоки торопливо стекали по ступеням лестницы белым пенным водопадом – вниз, вниз, как можно быстрее! Это напоминало паническое бегство вражеских армий. Но от кого? Не меня же песок так испугался? Я, конечно, в страшном черном скафандре, но вряд ли пустохлябь способна заметить такие мелочи, как человек в скафандре!…

Тем более, что скафандра-то, оказывается, на мне и не было!

Я с удивлением посмотрела на свою руку – точно, нету! И на другой тоже!…

Где? Где моя гривенная защита? Или гривны раздумали защищать меня? Неужто через минуту-другую спир соскользнет с головы и мое сознание растворится в вечности?

Вот незадача! И никакого Гаврилы теперь не найдется спасти бедную девушку, впавшую в кручень карачунную! И даже Олег не поможет – я ведь никому и словечком не обмолвилась, что отправляюсь сюда!…