Фактор холода - Сандра Браун

– Господи.

– Вот именно. Если бы это, не дай бог, просочилось прошлой весной, то и тогда был бы грандиозный скандал. Но ты можешь себе представить, какое дерьмо попадет в вентилятор, если это всплывет сейчас? Даже если я сумею увернуться от Эрни Ганна – а он на расправу скор и стреляет метко, – мы со Скоттом окажемся в верхней части списка подозреваемых у ФБР. Конечно, нас рано или поздно оправдают, но с моей тренерской карьерой и с моим браком будет покончено. Сколько бы региональных чемпионатов ни выиграла моя команда, педсовет мне не простит, что я трахал девчонку из группы болельщиц.

– Миллисент была не первой.

– А может, и не последней. Я мужчина и не стесняюсь своих слабостей. – Уэс поморщился с отвращением. – Но тут все вышло из-под контроля. Миллисент была подружкой Скотта, она залетела, у нее был выкидыш, она пропала без вести. А это означает, что у нас неприятности, с какой стороны ни погляди. Вот почему я так хочу, чтобы дело Синего было раскрыто. Надо положить конец копанию в жизни несчастной малютки Миллисент. – Он замолчал, чтобы перевести дух. – Вот и все, Датч. Ты хотел знать, какой у меня интерес, помимо бескорыстной помощи старому другу? Теперь ты знаешь. Ну и как, полегчало?

Датч сардонически расхохотался.

– Мне следовало догадаться, что в истории замешан твой член.

Уэс широко раскинул руки в стороны и одарил друга самой бесхитростной из своих улыбок.

– Что я могу сказать?

– Не стану врать, Уэс, ты меня здорово напугал.

Уэс хлопнул Датча по плечу.

– Пошли, зацапаем ублюдка.

Но когда Датч отвернулся и оседлал свой снегоход, беспечная улыбка Уэса мгновенно увяла.

Лилли захотелось кричать от досады, когда ее сотовый начал звонить во второй раз. Он лежал на кофейном столике, она его хорошо видела, но не могла достать. Тирни об этом позаботился.

Если Датч получил ее краткое сообщение два дня назад, он предпримет самые отчаянные усилия, чтобы до нее добраться. Ведь он-то знает, что она провела все это время с Синим.

А может, это вовсе не Датч ей звонит? Может быть, ее первый звонок ему вообще не прошел и он не получил ее сообщения. Как она сама вчера сказала Тирни, возможно, Датч думает, что она давным-давно благополучно вернулась в Атланту. Она ясно дала ему понять, что их совместная жизнь кончена. Если он поверил ее словам, он больше не будет даже думать о ней.

Но когда ее сотовый начал звонить в третий раз, она стала молиться, чтобы это был Датч или кто-нибудь еще, кто угодно, лишь бы пришел и нашел ее до возвращения Тирни.

Дыхание Тирни было громким и затрудненным. Выдыхаемый им пар был так густ, что затуманивал зрение. Сердце, казалось, раздулось до таких размеров, что заполнило всю грудную клетку.

Он твердо решил не обращать внимания на больную лодыжку, но боль никак не желала подчиняться сознанию. С каждым шагом лодыжка слабела и болела все больше. Он терпел эту боль только потому, что на кону стояла его жизнь и он должен был бежать, чтобы спастись.

В ту самую минуту, как его имя попало в эфир, он стал мишенью. Теперь все жители Клири – мужчины, женщины и даже дети – жаждут его крови и в погоне за ним не побоятся пойти даже наперекор ФБР. Если Датч Бертон получил сообщение Лилли о том, что она оказалась в коттедже вместе с ним, он лично возглавит эту банду линчевателей.

Вот почему Тирни предпочел держаться подальше от шоссе и углубился в лес. Если вооруженная группа из Клири двинулась на помощь Лилли – и на поимку Синего, – скорее всего, она пойдет по шоссе.

По опыту вчерашнего дня он знал, чего ждать, когда пустился в бега. Но, хотя он и предвидел, как тяжело ему придется, знание ничуть не облегчило его положения. Ему приходилось двигаться и быстро, и в то же время осторожно, а совместить одно с другим было невозможно. Он боялся новой травмы, но еще больше боялся кровожадной толпы, вооруженной ружьями.

В конце концов Тирни добрался до промежуточного финиша: дороги на западном склоне горы. Радуясь, что первая цель достигнута, он прислонился к стволу дерева и начал полным ртом глотать кислород, хотя воздух был так холоден, что больно было дышать. Он отпил воды из пластмассовой бутылочки, которую наполнил и захватил с собой перед уходом из коттеджа.

По этой дороге он ездил раньше только однажды. Зная, что из-за плохого состояния дорогой редко пользуются, а теперь она и вовсе станет непроходимой из-за льда и снега, он решил, что вряд ли кто-нибудь появится на ней в этот день.

Было у этой дороги и еще одно преимущество: в отличие от основного шоссе, она не пересекалась с Главной улицей. Спустившись по этой дороге к подножию горы, он окажется в нескольких милях от центра города. Меньше риска быть замеченным, пока он не доберется куда-нибудь, где можно будет отдышаться и подумать, что делать дальше.

Тирни вытащил из кармана куртки сотовый телефон. Хотя связь наладилась, телефон не работал: батарейка села. Он не мог позвонить, но, раз связь восстановилась, значит, другие могли. Для него это была плохая новость.

Пора двигаться.

Он вышел из-под укрытия деревьев на дорогу. Идти было трудно, но несравненно легче, чем пробираться по лесу. Приходилось наклоняться и прятать лицо от секущего ветра. Одет он был явно не по погоде. Яркость снега была такова, что он шел, почти зажмурившись. Тирни ни о чем старался не думать и сосредоточил все свои силы лишь на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой. Щадить одну из них было бесполезно: теперь уже и правая, и левая болели одинаково.

Он старался не думать о Лилли.

Ничего не вышло: он стал думать о том, что напрасно оставил ее в коттедже.

Но другого пути у него не было. Он не мог взять ее с собой.

И дернул же ее черт пойти в сарай и заглянуть в ящик! Она…

Тирни остановился и замер, прислушиваясь, в надежде, что слух его обманывает. Сквозь вой ветра и свое собственное тяжелое дыхание он расслышал еще один звук. Звук приближающегося моторизованного средства. Снегоход? Да не один! По крайней мере два. Все громче, все ближе.

Нет, не просто ближе. Здесь!

31

Винты создавали завихрения из снега и льдинок. Из этого вихря появился человек в черном эластичном костюме десантника и в кованых высоких башмаках устрашающего вида. Никто не удивился бы, узнав, что его второе имя – Мертвая Хватка. Он строевым шагом подошел к Бегли и Уайзу, стоявшим на штрафной линии Боевых Ягуаров.

– Доброе утро, сэр, – обратился он к Бегли. Ему приходилось перекрикивать шум вертолета.

– Коллиер, – приветствовал его Бегли, пожимая руку.

Филин знал Коллиера главным образом по слухам. Им почти не приходилось сталкиваться лично. Коллиер слыл весьма уважаемым агентом, в прошлом году прошел в Квантико[26] подготовку по освобождению заложников и обучение спасательной тактике. Филин слышал, что он подал заявление в ТГСН – Тактическую группировку специального назначения, элитное подразделение, куда брали только лучших. Теперь на нем был специальный костюм с эмблемой ТГСН: значит, его приняли.