Изначальное желание - Дмитрий Денисов

— Как посмел ты, холоп, взять своими грязными руками столь великое сокровище?!

Я молча осмотрел руки — вроде чистые. Затем поглядел на него.

— Лорд Годдрих, равно как и все, видел, что виной всему стал ветер. Справедливо же станет винить его, но не меня. Я же просто по воле случая оказался на пути его.

Граф опешил еще больше.

— Как смеешь ты препираться?! Ты ведь не раз уже слыхал, кто я!

Я отвесил вежливый поклон.

— Да, я запомнил твое имя, почтенный граф Тильборский. Лишь глухой не запомнил бы его — уж столько раз его произносили. Ты поистине заслужил награду. Да только…

Я поднес платок к ноздрям и трепетно втянул его запах. Он пах девичьими руками, нежными и ласковыми. Руками, которые не привыкли к труду, но привыкли указывать. И пах ее желаниями. Они гнездились в самой глубине тонких запахов, и едва улавливались. Но я старательно ловил их. Она была чиста, но тайные желания уже томили ее созревшую плоть, все чаще будоража сознание. Ее не прельщали золото и власть — она с детства привыкла к ним, как мы привыкли к повседневной пище. Ей не нужны были внимание и хвальбы высокородных дворян и серенады трубадуров по ночам. Ее не прельщали длинные титулы и модно разодетые щеголи.

Но ей нужен был герой!

И, казалось бы, Годдрих…

Но, нет!

— Что только?! — строго окрикнул он меня. Конь тоже рассерженно притопнул широким копытом. Какие они все недружелюбные. И всего-то из-за какого-то куска шелка. При иных обстоятельствах то бы вызвало смех. Но нам, в первую очередь, важны символы. И платок для графа стал символом будущих отношений с возлюбленной герцогиней. По крайней мере, в тот миг ему так казалось.

Я поднял отчужденный взгляд. Перевел его на притихшую в отдалении герцогиню, еще раз принюхался, словно желал уточнить. Затем снова воззрился на ожидающего рыцаря. И, не смотря на явную и нарастающую угрозу в его облике, уверенно и тихо произнес:

— Только нет твоего места в ее желаниях.

Он замер и ошалело смотрел на меня. Даже он, великий победитель, не мог ничего поделать с собой — таким сильным стало изумление. Хотя я поведал ему правду. Да, немногие готовы выслушивать ее. Даже сильные духом дрожат и впадают в ярость. Я давно это заметил.

Мгновение длилось молчание. Но вдруг изумление разом переродилось в негодование.

— Да как ты смеешь говорить о том?! — откровенно взорвался лорд. — Назови свое имя!

— У меня его нет, — простодушно улыбнулся я.

— Да… что ты себе позволяешь?! — возвышался его голос.

Легкая улыбка прошлась по моим губам.

— Я многое могу себе позволить. Желания — мой удел.

— Отдай сюда платок, презренная чернь! — Лорд Годдрих терял остатки самообладания. — Не будь ты таковым, я вызвал бы тебя на дуэль.

— О, дуэль — это глупо, — вздохнул я. — Дуэль не решает проблему, а лишь усугубляет ее. Она не примиряет спорщиков, а лишь разжигает неприязнь. Или убивает. Но тогда порождает месть живых. И начинается бесконечный цикл.

— Ты… ты совсем потерял осторожность… стража!!! — закричал граф фон Эммельбах, потеряв последнее терпение.

Ко мне мигом подскочили рослые стражники, и выволокли из-за ограды. (Разумеется, я нарочно позволил им это). Двое заломили руки, другие обступили кольцом, держа серповидные алебарды и крючковатые гвизармы наперевес. На них мерцали кирасы с чеканным изображением грифона, подвижные наплечники и открытые шлема, увенчанные высокими гребнями.

— Ты нарушил древний закон нашего королевства! — тяжело рокотал граф Тильборский, победоносно оглядывая меня. — Ты нарушил древний закон рыцарской чести! Ты вознес хулу на высокородного! Да ведаешь ли ты, какое тебя ждет наказание?

— О, высокородный граф, но на моем месте мог стоять любой другой, на кого подул бы ветер. В том ли мое преступление?

И я потряс золотистым платком, который до сих пор сжимал.

— Отберите платок! — рявкнул рыцарь, завидев священную по его меркам вещицу в моих грязных, по тем же меркам, руках. Я безропотно отдал платок одному из алебардщиков. Какой смысл в материальном проявлении символа? Смысл в идее, которую оно символизирует. А идею вырвать нельзя. Вот почему при мне никогда ничего нет. Никогда и ни в чем не привязан я к материальному. Наверное, потому и имею все материальное, что пожелаю. Другое дело, все это для меня лишь средство для достижения чего-то более высокого. Куда устремлены желания всех без исключения, даже если человек не осознает этого.

— Любой другой молчал бы, и челом бил в землю! — заносчиво воскликнул лорд Годдрих, измеряя меня большими глазами, точно мясник барана.

— Ох, граф, не гневайся. Лучше взгляни на меня повнимательнее. Я болен, а потому с трудом гну спину…

— Ах ты… да как ты смеешь?!

Неожиданно король дал знак рукой. Все изумленно переглянулись, и рыцарь приказал:

— Подведите его к королю!

Меня грубо подхватили под руки и потащили к королевскому возвышению. Я вяло сопротивлялся, но получил ощутимый тычок в бок и замер. Все следили за неожиданным продолжением турнира, зачинщиком и центром которого стал именно я. Пусть и случайно. Но, похоже, это никого не волновало.

Король сидел и с легким презрением изучал меня. То же самое таилось в глазах остальных — для них я убогая жалкая чернь. Старые изношенные сапоги, потертый кафтан непонятного цвета — то ли коричневый, то ли серый, то ли выцветший бордовый. Такие же штаны. Ну а про плащ я и вовсе молчу. Наверное, любой нищий умер бы от стыда. Хотя в глубине души испытывал бы такое же презрение. Словом, все смотрели на меня с неприязнью. Лишь только взгляд Эдолии теплился простым человеческим состраданием и даже стыдом. Ведь благодаря ей я оказался грубо схвачен и пленен.

— Кто ты, простолюдин? — властно изрек король.

— Это неважно, — устало повторил я свое приветствие всякому, кто заводил со мной знакомство.

Его черные с сединой брови хмуро сошлись. В глубине синих глаз полыхнули яркие молнии. От него повеяло свежим желанием, наполненным грозовыми разрядами.

— Как смеешь ты перечить королю?!

Я поднял на него спокойный взгляд, наполненный показной покорностью.

— Отнюдь. Я не сказал и слова в протест, милорд. Я лишь соглашаюсь с вами. Я подтверждаю вас, ибо я простолюдин. А потому, какая разница — кто я. Я — один из многих.

— Хм, надеюсь, ты осознаешь, что затягиваешь на шее петлю? — пытливо рассматривал меня всемогущий монарх.

— О, да. Вопрос лишь в том — на чьей шее?

Король не выдержал и искренне рассмеялся. Затем сошел с трона и подошел ближе к краю. Алебардщики шагнули вперед, вставая между мной и правителем. Но он властным жестом приказал им расступиться. Они повременили, и раздались в стороны. Но по напряженным взглядам чувствовалась их полная готовность к действиям. Хотя, что мог я сделать с королем? Ведь кроме слов, при мне не имелось иного оружия.