Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов

я сейчас одну вещь. Мне вы кажетесь, как бы это сказать, ну, человеком квалифицированным, и если у вас имеются некоторые специфические связи, то мы могли бы продолжить плодотворное сотрудничество.

– Был бы весьма рад и обязан. В какой области?

– В области эквивалентного обмена. Но не здесь же говорить. Вы могли бы отлучиться на полчасика? В доме напротив уютное и немноголюдное кафе с обстановкой, располагающей к плодотворной беседе.

– Всё в наших силах.

– Тогда я жду вас там.

Буквально через пять минут мы уже сидим друг напротив друга и аристократически прихлёбываем кофе. Малого просто распирает от любопытства. Я небрежно и лениво начинаю.

– Тут у нас, простите, у меня в связи с государственной экономической политикой возникли некоторые затруднения финансового плана.

– О, я вас очень понимаю. Инфляция и все такое.

– Нет-нет, как раз инфляция нам, – как бы оговариваюсь я опять, – то есть мне никак не страшна. Я не держу свои средства в ассигнациях. Предпочитаю цветные металлы, оформленные как сувенирные изделия. Однако не будешь же ими расплачиваться в магазине или за оказанные услуги. Да и государственная политика в отношении легального обмена этих цветных металлов весьма строга.

– Я понял. Вы ищете человека, которому нужно было бы обратное. Обменять свои ассигнации на ваши цветные металлы.

– Вот именно.

– Вы правильно сделали, обратившись ко мне. Такой человек мне известен. Но он сразу поинтересуется, в каких единицах веса будет исчисляться обмен.

– В общем, за какой-то период времени в килограммах, – у малого округлились глаза. – При инфляции мне нет смысла в больших единичных сделках. Ассигнации, разумеется, не отечественные – потребуются периодически по мере нужды.

– Как бы посмотреть на металл, взвесить…

– Нет ничего проще. Я вам дам несколько экземпляров до завтра. Можете подвергать их каким угодно проверкам. Если вы их берете, то рассчитываетесь только за половину из них. Это своего рода бонус за первую сделку. В дальнейшем вашим будет каждый десятый экземпляр. Коммерческий курс обмена не оговариваем. Пусть на ваше усмотрение. Если расчёт по первой сделке мне придётся не по душе, то следующей просто не будет.

Я полез в бумажник, небрежно добыл из него свёрточек и подпихнул малому. Он почтительно взвесил его в руке и развернул у себя на коленях.

– Впечатляет, – хрипло поделился он произведённым на него эффектом. – Если вы сможете посидеть здесь ещё несколько минут, то с ответом, возможно, не придётся ждать до завтра. Вы мне можете полностью довериться.

– Ну что вы такое говорите! Доверие! Ребячество. Доверие в коммерции – это большой риск. Просто у меня есть возможности всегда вернуть своё, если что не так. Жду пятнадцать минут.

Смотрю, как он перебегает дорогу и скрывается в дверях своей комиссионки. Интересно, поверил он в мою липовую крутизну или нет? Впрочем, всё равно. Аргумент крутизны тут подлинность золота и его немалый вес. Не проходит пятнадцати минут, как он бежит назад и сев за стол, протягивает мне пухловатый конверт. Не заглядывая в него, запихиваю в карман и встаю.

– Если всё будет в порядке, то следующая потребность возникнет где-то через месяц и будет пообъёмнее.

– Меня попросили передать вам вот эту визиточку. Сказали, что было бы неплохо знать ориентировочный вес или количество предметов хотя бы за день до сделки.

– Не вопрос.

Мы распрощались, и я двинул домой.

Александр уже полностью выпотрошил мой холодильник и теперь сидит, доедает последний кусок колбасы. Мне остались только кильки в томате да полхлеба. Считаем ассигнации. Две тысячи долларов. Сверяемся с заблаговременно купленной газетой "Финаншенел таймс". Вспоминаем курс у спекулянтов валютой. Вроде соответствует. Рассматриваем визиточку – директор комиссионного магазина. Ладно, воспользуемся.

Восемьсот долларов отдаю Александру на текущие расходы. Двести отдам Ахмеду. Тысячу в резерв.

– Саша, ты хорошо понял текущую задачу? Найти путного юриста для постоянного сотрудничества.

– Понял, понял. Пойду-ка я домой, а то у тебя всё пищевое уже кем-то съедено.

– Ладно, сейчас схожу к Ахмеду и поднимусь к тебе. Поедем в древнеримскую Италию…

Так, Александр завёл меня в какой-то лес. Тепло. Градусов, наверное, двадцать пять. Уж не хочет ли он меня тут заблудить? Хотя нет – с одной из сторон между пальмами, каштанами и оливковыми деревьями проглядывается открытое пространство. Идём в ту сторону и буквально через сорок шагов выходим из леса. Выходим и оказываемся вроде как на заднем дворе внушительного строения из белого мрамора и жёлтого песчаника.

– Это и есть твоя вилла?

– Она самая.

Впечатляет. Сказать, что дом немаленький – это ничего не сказать. Но не в размере дело. Архитектура удивительная. Вроде что-то греко-римское и вместе с тем мавританское, арабское. Например, колонны. На первый взгляд, античные, но не такие массивные, тяжеловесные, а тоньше и изящнее. Рельефные и расписные портики не прямосторонние, а дугообразные. Оконные проёмы тоже. Три этажа идут террасами друг над другом. Поэтому всё здание стремится вверх, а не нависает над тобой. Вокруг этой прелести никакого забора, ограды. Непосредственно из дома можно выйти или выехать прямо в лес, на куда-то вьющуюся дорогу, в роскошный сад с протекающей речкой или на возделанное до горизонта поле.

– Надо же, просто нет слов, какая прелесть! Умеют же некоторые устраиваться! Особенно поборники демократии и равенства.

– Ты поосторожней с критикой-то, – с наигранной угрозой в голосе предупредил Александр, – а то стоит мне только свистнуть – и будешь под плётками пахать вон то поле с утра и до горизонта. В этом мире демократы не чураются и рабовладения. Историю читать надо.

– Что-то не видать никого. Вымерли? Мор какой-нибудь?

– Чур, меня, чур! Не выдумывай. Массовые болезни – бич этого времени в городах и крупных сёлах. А никого не видно потому что почти никого и нет. Повар да три служанки на весь этот отель одного туриста. Больше и не требуется. На генеральные уборки раз в месяц-два приходят человек сорок из ближайшего села. Село далеко за полем и отсюда не видно.

– Интересно, а если тут нет никого, кроме трёх баб, то кому ты свистать собрался, чтобы меня запрягли в работы?

– Ладно, пойдём, я покажу дом, познакомлю с прислугой и отвалю в Питер.

Заходим в просторный и гулкий от большого объёма зал. Батюшки, красота-то какая! Почти как в Лувре. Только немного строже. Вместо картин мозаичные фрески, а вместо люстр – напольные и настенные светильники. Судя по всему, масляные. Расписной потолок, деревянные резные двери, через которые видно, что и другие помещения не хуже. Мебель европейского типа, но с изящной стилизацией под античность. Александр бьёт в небольшой, чеканный гонг, висящий у входа. Мелодичный звон громко и гулко разносится по дому.

Шум спешащих шагов – и из разных дверей в зал входят три девушки. Или молодые женщины? Кто их разберёт! Красивые, стройные и заметно выше меня ростом. Одетые