В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори

Я всегда только ждала любви от мамы и Остина. Умоляла про себя. Просила у вселенной. Страстно мечтала. День за днём. Ночь за ночью. Но так никогда ничего и не получала в ответ.

Мне поистине неведомо, что значит быть кем-то любимой, но то, что я вижу сейчас в разгневанных глазах Адама, определённо вызвано чем-то большим, чем простой похотью и влечением. Гораздо-гораздо большим, объёмным, масштабным, до оцепенения пугающим, что пока ещё не дано мне понять, но в то же время позволяет наконец искоренить все свои сомнения в том, что его взаимные чувства ко мне всего лишь одна из дурманящих меня иллюзий «очарования».

Нет! Они настоящие! Они реальны! Теперь я точно это вижу!

И осознание того, что Адам сумел разглядеть меня даже сквозь нищие лохмотья, туманит мне голову сильнее всех чар и будто расправляет за моей спиной крылья, что даруют возможность в любой момент взлететь от счастья к небесам.

— Ты какого чёрта так улыбаешься? — из моих сокровенных, наполненных безудержной радостью мыслей меня вытягивает по-прежнему грозный тон Адама, но внутренние уголки его бровей, сдвинутые друг к другу, выдают не столько его злость, сколько крайнее недоумение.

— Что? — спрашиваю, не до конца расслышав его вопрос. Похоже, я снова не заметила, как выпала на несколько секунд из реальности.

— Я готов прибить тебя прямо на этом же месте, а ты в ответ улыбаешься, — поясняет он, и лишь тогда я начинаю ощущать на своих губах улыбку от уха до уха. — Если ты считаешь, что я сейчас шучу и просто запугиваю тебя, то ты крупно ошибаешься. Я вычеркну всех мужчин из твоей жизни. И не только из жизни. Из твоего соблазнительного тельца и духа я так же вытравлю всех, кто был до меня… Никого не будет, только я, поняла? — глухо рычит Адам и обхватывает меня за талию, соединяя наши лбы и дыхания. Чувствую в его тяжёлых, частых выдохах злость и некую отчаянность, от которой мне всей душой хочется его избавить. И я обязательно сделаю это до начала наших с ним сексуальных баталий, но перед этим…

— Только ты, говоришь? — продолжая улыбаться, чувственно отпускаю слова в его чуть приоткрытые губы.

— Только я, — твёрдо отвечает он, сильнее сжимая на мне свои руки.

Пользуясь моментом, что нас никто не видит, я сама прислоняюсь к телу Адама, сквозь ткань рубашки впиваясь пальцами в его крепкий торс. Мы в унисон судорожно вздыхаем, издавая тихий стон. Я — потому что, даже несмотря на полное отсутствие воздействия его силы, мой пульс подскакивает до максимальной отметки, молниеносно накачивая вены жгучим, агрессивным томлением. Он — по всей видимости, по той же причине, но для того, чтобы окончательно в этом убедиться, я набираюсь смелости и, наплевав на то, что нас в любой момент может кто-то обнаружить, спускаю руки по его прессу вниз, где с удовлетворением накрываю ладонью его вечно твёрдое как железо мужское начало.

— Бля*ь! Ты какого хрена вытворяешь? — сдавленно ругается он, однако попытки остановить моё бесстыдство я не замечаю. Его руки, вместо того чтобы притормозить меня, лишь крепче обхватывают талию, будто теперь он пытается не меня удержать на месте, а себя на ногах.

— Требую, — коротко отвечаю и сжимаю его член сильнее, отчего мой рот предательски наполняется слюной от страстного желания изучить все его выпуклости своим языком. — Если хочешь добиться от меня послушания и верности, тогда и ты забудь о других женщинах. Иначе я не согласна.

— Ты опять вздумала диктовать мне свои условия? — низким утробным голосом выдавливает он, но нет в нём больше злости и раздражения. Только похоть. Животная, ненасытная, позволяющая мне ощутить долгожданную власть над ним.

— А у меня получается? — шепчу я, потираясь щекой об его линию челюсти, покрытую густой щетиной, параллельно водя рукой сквозь материю брюк по всей длине его члена. Равномерно, неторопливо, адски мучительно даже для самой себя, то сжимая крепче в ладони, то расслабляя хватку, то едва ощутимо касаясь кончиками пальцев самой головки. И судя по последующей череде глухих стонов и нелицеприятных эпитетов, то и дело вырывающихся из уст Адама, мне становится предельно ясно, что эти невинные ласки ему более чем приятны.

Хотя тут я ничуть не удивляюсь — в этой начальной стадии «обработки» мужчин у меня опыта предостаточно. К сожалению, в «Атриуме» мне частенько приходилось доводить клиентов до оргазма именно таким способом, чтобы суметь избежать с ними уединения в приватной комнате, при этом оставив их удовлетворёнными сервисом клуба.

И обычно под маской «Аннабель», что соблазнительно улыбалась и сопровождала рабочий процесс нашёптыванием всяких пошлостей на ухо клиентам, я едва сдерживала в себе рвотные рефлексы, но сейчас от прикосновений к его горячей, твёрдой плоти, с каждым новым движением всё сильнее набухающей под моей ладошкой, я сама готова кончить в любой момент.

И я непременно бы сделала это сразу же вслед за ним, если бы Адам резко не остановил меня и не отстранился.

— Добрый вечер, — почти в один голос с нами вежливо здоровается мимо проходящая пара гостей.

— Добрый, — будто перестав дышать, предельно сдержанно отвечает Адам, и лишь когда улыбчивые гости, спокойно продолжив свой путь, скрываются за поворотом, он с облегчением выдыхает, явственно радуясь тому, что они не заметили нашу с ним интимную беседу.

— Видели бы вы своё лицо, мистер Харт, — с лучезарной улыбки срываюсь на смех от того, что на душе так непривычно хорошо и беззаботно, что необходимость оставаться незамеченными лишь придаёт моим и так головокружительным ощущениям особенный смак.

— Дьявол, Лина, ты хоть понимаешь, что рядом с нами находится весь высший свет Рокфорда? — осипшим от возбуждения голосом негодует он, продолжая сохранять между нами безопасную дистанцию.

— Нет, Адам, дьявол — это ты, а я простая смертная, что заранее предупреждала тебя о своих дурных манерах, да и хочу отметить, ты не шибко-то рвался остановить меня. Ещё минуту назад перспектива разгуливать среди влиятельных людей с обконченными штанами тебя не особо смущала, — томно ухмыляюсь я, встречаясь с его отливающим всеми оттенками первобытных инстинктов взглядом.

— Тебе точно категорически запрещается пить, — с очередным тяжёлым вздохом он нервно запускает руку в свои волосы, явно отправляя все свои ментальные силы на то, чтобы усмирить выпирающую из-под брюк эрекцию.

— Алкоголь тут вовсе ни при чём. — Наслаждаясь картиной, как он тщетно пытается вернуть свой излюбленный бесстрастный вид, я расслабленно прислоняюсь спиной к мраморной колонне, принимаясь наматывать на пальцы светлые кончики волос. — Уж прости, но я не могла упустить столь уникальную возможность хоть немного подразнить тебя, пока твоё «очарование» приглушено, и я могу всецело контролировать своё тело. А то как-то нечестно получается. Не одному же тебе разрешается постоянно мучать меня своими сексуальными издевательствами.

— Издевательствами? — от крайне сильного, не совсем понятного мне изумления Адам начинает нервно посмеиваться, а я на короткое мгновенье замираю, понимая, что вот она — та самая улыбка, при виде которой я словно оживаю и чувствую себя точно сияющей в ночном небе звездой. Яркой. Свободной. Настоящей.

Вот же чёрт!.. Похоже, я всё-таки капитально попала! Ведь до сих пор я испытывала нечто подобное лишь во время танца и когда проводила время с Остином.

— Ты ещё не знаешь, что такое издевательства, Лина, — глубоко втянув ноздрями воздух, Адам наконец подходит ко мне ближе. Опускает голову к моему плечу, проделывает губами трепетную линию по изгибу шеи к раковине уха, будоража мой слух своим напряжённым шептанием. — А точнее не знаешь, как нещадно ты издеваешься надо мной.

— Я?! — а вот теперь неслабо удивляюсь я. — Ты ничего не попутал? Я ещё даже ничего не начинала делать.

— А тебе и не нужно ничего делать. Ты уже до невыносимости измучила меня своей строптивостью и импульсивными поступками, поэтому, если ты не хочешь, чтобы я забыл обо всём и трахнул тебя прямо возле этой колонны, придержи своё желание подразнить меня до момента, когда мы вернёмся домой, где ты сможешь ни в чём себе не отказывать. — Он плавно обводит пальцем контур моих губ, жадно сглатывает, прищуриваясь, словно от боли, отчего я преисполняюсь каким-то злорадным млением, подстёгивающим меня продолжать.