Лиловый (Ii) - Ганнибал

   -- Фокусники чертовы, -- между тем над ухом у Леарзы пробормотал Каин, которому надоело переводить задания профессора. -- Думают, будто нас можно отвлечь высшей математикой.

   -- О чем ты? -- без выражения уточнил Леарза, наблюдавший за быстрыми движениями руки писавшего Дандоло.

   -- Ясно же, что не одной высшей математикой занимаются эти парни, -- буркнул младший. -- Такой талант можно использовать в других целях. А еще они ни слова не сказали об управляющих, да и Наследник о себе молчит, как рыба.

   -- Кто такие управляющие?

   -- Надсмотрщики за рабами, -- резко отозвался Каин. -- Этот носатый, Тегаллиано, -- их главный. Их основная задача -- следить за бездушными, а их талант позволяет им попросту брать людей под контроль и заставлять делать все, что им заблагорассудится. Я сам видел. Конечно, они не захотят показывать нам эту сторону своей культуры.

   -- ...Может, это просто дипломатично, -- осторожно возразил Леарза. -- Мало ли у кого какие обычаи. Это необязательно делает людей плохими.

   -- Угу. Жаль, тебя уж точно не пустят туда; если нас и поведут на экскурсию в кварталы бездушных, правды нам не покажут.

   -- Откуда тебе знать.

   Каин смолчал; тем временем демонстрации вроде бы закончились, -- признаться, часть Леарза пропустил из-за разговора с андроидом, -- и Фальер предложил гостям пройти в библиотеку, а собравшиеся анвиниты вроде бы начали расходиться.

   ***

   Будто о чем-то догадывался! Проклятый Гальбао все это время не выпускал своего подчиненного из поля зрения, и Теодато уже совсем почти отчаялся, но вот Гальбао отвлекли: в одном из небольших сумрачных холлов дворца к нему обратился Традонико, которого присутствие инопланетян чудовищно нервировало, и Теодато немедленно воспользовался случаем, что-то невнятно пробормотал про нежелание беспокоить своим присутствием старших и выскользнул в дверь.

   Дворец давно уже не бывал столь полон, люди ходили всюду, останавливались тут и там, чтобы взволнованно обсудить происходящее, на еще одного молодого анвинита никто не обращал внимания, только пару раз его сердито окликнули, когда он чуть не столкнулся с шедшими ему навстречу, а он делал вид, что не слышит, и только ускорял шаг.

   Он и сам не был уверен, чего именно он ищет: конечно, теперь все инопланетяне находятся в библиотеке с Фальером, и шансов поговорить с ними без толпы свидетелей у него нет. Но все равно он почти бегом миновал многочисленные комнаты, заглядывал в открытые двери, вот достиг роскошной лестницы, ведшей на нижний этаж, и пустился бежать по ней, перепрыгивая через ступеньки и опираясь одной рукой о перила, достиг площадки, развернулся...

   -- Бу!

   От неожиданности Теодато (ему было потом чрезвычайно стыдно в этом признаваться) заорал, отшатнулся; перед ним стоял огромный светловолосый человек, расставив руки. Потом уже, разглядев лицо напугавшего его, Теодато сообразил, что ему необычайно повезло: он запомнил этого верзилу, одетого в непривычную одежду и постоянно вполголоса переводившего тощему руосцу на конференции.

   -- Т-ты инопланетянин, -- по-глупому ахнул он. Здоровяк рассмеялся.

   -- Какое прозорливое замечание! Никак ты вычислил это при помощи своего таланта, парень? Ну-ка признавайся, для чего ты носишься по дворцу, как оглашенный?

   -- Я... -- Теодато смешался, но тому ответа, кажется, было вовсе не нужно, стальные пальцы схватили его за плечо и повлекли куда-то.

   -- Пойдем, пойдем. У нас мало времени.

   Пришлось послушно прыгать по ступенькам, пока они не оказались этажом ниже; там под лестницей образовывалось темное пространство, отгороженное кадкой с каким-то деревцем, и Теодато снова воскликнул, потому что из двоих стоявших там людей одного он знал даже слишком хорошо.

   -- Винни!

   -- Бестолковщина! -- был ему ответ. -- Для чего ты носишься? Если уж у тебя хватило ума сообразить, что нельзя подавать и виду, что знаешь меня, надо было и дальше быть осторожным, но ты...

   -- А ты чертов ублюдок! -- перебил его Теодато, шагнув на него, будто собирался ударить, -- я столько раз открыто говорил тебе правду, но ты не удосужился даже намекнуть, кто ты такой на самом деле! Неужели ты думаешь, что я выдал бы тебя?

   Лицо Морвейна стало совершенно каменным; он по-прежнему стоял, сложив руки на груди, и глаза его напоминали ледышки.

   -- Слишком доверчивый! Все это время я не уставал удивляться твоей доверчивости, Дандоло. Как можно было говорить такие вещи человеку, которого ты знаешь меньше года? Я бы на твоем месте родной матери не осмелился признаться! И теперь, впрочем, когда ты знаешь, кто я, тебе следовало бы избегать меня, как огня, и всеми силами отжениваться от знакомства со мной, а ты!..

   Тео выдохнул, а потом улыбнулся и развел руками.

   -- Я все же рад тебя видеть.

   Морвейн продолжал хмуриться, хотя один уголок его рта подрагивал. Каин и вовсе беззвучно рассмеялся, наблюдая за ними; один Таггарт стоял с прежним невозмутимым видом, как будто все происходящее его совершенно не касалось.

   -- Значит, твое настоящее имя -- Беленос Морвейн, -- добавил Теодато. -- Какие у вас потрясающие технологии! Я полжизни бы отдал за такую штучку, с которой меня заставили соревноваться. А что еще у вас есть? Наверняка на вашей планете никто не ездит на чертовых лошадях! А правда, что у вас есть говорящие машины? И...

   -- Учитывая, сколько у нас времени, прежде чем тебя начнут искать, -- перебил его все еще смеявшийся Каин, -- ты задаешь не самые важные вопросы.

   -- Но таки да, говорящие машины у нас есть, -- буркнул Морвейн и покосился на здоровяка, стоявшего за спиной Дандоло. -- И многое другое. Это сейчас не имеет значения, Тео, никто не позволит тебе открыто контактировать с нами, во всяком случае, не в ближайшее время.

   -- Да ведь это тот самый закованный, -- воскликнул Тео, пропустив его слова мимо ушей и обернувшись к Таггарту. -- Вот черти! Вы тогда вели меня, будто слепого кутенка, играли, как в театре! Небось и та женщина тоже среди вас?

   -- Нет, -- коротко отозвался Таггарт.

   -- Вообще-то она действительно закованная, -- добавил Морвейн. -- Нас теперь запрут в этом здании, как в зоопарке, и еще очень долго продержат так, неизвестно сколько. Ты должен это и сам понимать. Если уж ты сам явился, еще и рискуешь своей шеей из-за меня, может, соизволишь оказать мне небольшую услугу и найдешь эту женщину. Ей может понадобиться помощь.

   Теодато раскрыл было рот, перевел взгляд с Морвейна на Таггарта, но тот вовсе отвернулся; какое-то понимание отразилось на лице Дандоло, и он с готовностью кивнул.

   -- Она знает, кто вы такие? -- только спросил он. -- Ну, вдруг я проболтаюсь!

   -- Знает, -- буркнул Таггарт.

   -- Ну все, все, больше нет времени! Давай, пойдем, я тебя выведу отсюда, и никому не вздумай обмолвиться и единым словом о том, что разговаривал с нами. Кстати, а сколько будет триста сорок девять помножить на восемьдесят четыре?

   -- Двадцать три тысячи триста шестнадцать, -- рассеянно отозвался Теодато, -- а что...

   -- Ух ты, и вправду можешь. Мне просто было интересно, -- хохотнул Каин, опять ловя анвинита за плечо и практически силой таща его за собой. -- Одно дело, когда профессор дает тебе хитроумные задачки, и совсем другое -- самому спросить!..

   ***

   В смелости этому человеку не откажешь, отстраненно подумалось Леарзе. Сам предложил пройти в библиотеку, в которой никого не было, и хотя профессор Квинн отпустил разведчиков, оставив лишь Богарта для того, чтобы он переводил Леарзе, все-таки Фальер остался один с четырьмя инопланетянами, и по нему не было заметно, чтобы он волновался.

   Богарт в качестве переводчика был не такой своенравный, как Каин, и переводил в основном пословно, хоть и чуть медленнее. Леарзе рассеянно подумалось: куда это предпочел уйти младший? Казалось, будто между этими тремя был какой-то уговор, когда они уходили.

   -- Действительно, среди нашего народа бытует древняя легенда о том, как мы прилетели на эту планету после страшной войны, -- говорил Фальер, обращаясь в основном к профессору, -- вам она должна быть известна, как я понимаю. Считается, что я -- прямой наследник самого Арлена, который был лидером первых поселенцев здесь... как вы могли заметить, у нашего народа огромную роль играют традиции. Так, по традиции я являюсь тем, кто принимает все важные политические решения, хотя, конечно, советники немало помогают мне. В конце концов, я молод, -- он почти застенчиво улыбнулся, -- и мои родители рано ушли из жизни.

   -- Насколько мы успели узнать, вы также обладаете... собственным талантом, господин Фальер, -- тогда осторожно произнес Квинн.

   -- О, это не так, -- отмахнулся тот. -- Разумеется, почти все закованные и очень многие аристократы верят в то, будто я могу предвидеть будущее и даже изменять его, но ведь это так естественно, согласитесь! Я считаюсь потомком полубожественного Арлена, я управляю целой планетой. Не может же быть такого, чтобы Господь обделил меня талантом?..