Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

тайны формаций Каменного Лабиринта, но не получилось — граница земель, свободных от искажений сил Неба, пролегла точно по краю Каменного Лабиринта.

Что Седой, что я сам считали, что это даже лучше. Это означало, что где-то есть центр Лабиринта со своим Ключом. Это гораздо лучше, чем доступный всем Каменный Лабиринт. У нас сейчас слишком мало сил, чтобы присматривать за столь огромной территорией, что на нас свалилась. Ещё это означало, что на наши земли сейчас не так-то и просто попасть. Возможно, конечно, что в Каменных Лабиринтах появились новые, не сильно опасные проходы, но их ведь тоже нужно найти, верно?

Сам Рутгош переживал, что такой лакомый кусок, как Ключ Лабиринта и его тайны, достанется кому-то другому. Например, Морлан. Я — не переживал. Мне особо некогда было — Рутгош и Седой наваливали мне столько мелких проблем по городу, что я от всего этого сбегал в медитации, наслаждаясь тем, что хоть там можно не думать о каких-то проблемах семьи. Хотя, честно говоря, просто менял одни переживания на другие: дарсова эссенция всё не давалась и не давалась мне в руки.

Но я, видя каждый день перед глазами мрачную рожу Рутгоша, запретил себе унывать и кропотливо перебирал всевозможные способы обнаружить эссенцию. К медитациям на техники по Властелински добавил попытки обнаружить рождение эссенции на стыке двух видов оплёток и двух видов Круговоротов, сжатие духовной силы и стихии порознь и вместе и прочее, прочее и прочее. Я даже упросил Седого добавить мне его силы, влив её в сгусток силы Властелина. Заодно освоил разницу в подходах для Воина и Мастера.

Правда, это всё равно не принесло никакого результата, но я запретил себе унывать, верно?

К тому же были результаты в других делах.

Я толкнул мысль:

— Держи, — и отправил из ладони змея.

Безымянный перехватил его, сжал за голову, а змей, будто истинная, живая и ядовитая тварь беззвучно широко распахнул пасть, словно шипя и угрожая, затем оплёл телом руку Безымянного, пытаясь её раздавить в кольце объятий, но разница в мощи была несопоставима. Поэтому уже через миг змей рассыпался синей пылью, которая впиталась в руку Безымянного, на едва уловимое мгновение окрасив черноту его тела синим блеском.

Только на мгновение, но это был лишь первый на сегодня змей. Раньше я подкармливал Безымянного чужими жизнями, ядрами Зверей, Призраками, яшмой и духовными камнями, своей кровью, Флагами Миллиона Убийств, а теперь добавил к этому ещё и свою стихию. Не просто стихию, не просто туман силы или нити, а Истинную Суть Стихии — мелких, гривастых змеев, которые были видны любому.

Ощущения от подобного тоже были непередаваемые. Как было раньше? Раскровянил руку, сжал её на древке Флага, помазав его, и всё, кормёжка окончена. Ну или там заорал в бою: «Убей врага!». Теперь же я буквально брал часть себя, вполне себе немного разумную, и скармливал эту немного разумную часть себя Безымянному. Очень странные ощущения. Непередаваемые.

Рутгоша при виде этого кормления каждый раз перекашивало так, словно он горсть незрелой мушмулы зажевал. Но молчал. При мне молчал и молчал в зоне досягаемости моего таланта подслушивать. Разумеется, раз он знал о нём, то легко мог говорить с Седым на сложные и неприятные темы за пределами города или просто голосом, не так уж сильно и отдаляясь от меня. Но, как справедливо говорил мне советник Бахар перед выступлением всей нашей толпы из города Морлан: «У подчинённых должны быть мелкие тайны, плох тот старший, который стремится контролировать каждое мгновение жизни подчинённых.» Я и не пытался.

— Держи.

Шестой змей впитался в Безымянного. Если в схватке кулак против меча он на равных держится с Седым, то вот против моих ударов Истинной Сутью Стихии слабоват, я как раз пытаюсь исправить эту слабость.

— Заканчивай развлекаться, молодой глава. Летят. Прячь Безымянного.

Я вскинул голову, но, конечно же, ничего не обнаружил. Моё Возвышение очень странное, и, несмотря на все мои успехи во Властелинстве и прочем, моё восприятие очень сильно не дотягивает до восприятия Седого. Он видит подлетающих, я нет. Но это значит и то, что они тоже меня ещё не видят. Мне хватает пока одного Рутгоша, а он такой правильный в семье не один. Ещё самое малое три бывших комтура будут очень недовольны моим ручным Призраком, а среди младших даже сам Рутгош не скажет, сколько может оказаться недовольных.

Поэтому через три вдоха я убрал Флаг в кольцо и сосредоточился на том, чтобы растянуть восприятие ещё немного, продлить его ещё чуть-чуть за свой предел. В конце концов, кто сказал, что это не часть поиска баланса? Седой до сих пор требует от меня не забрасывать трюков с завариванием чая с помощью духовной силы без рук. Есть ведь ещё и тот баланс, который позволяет летать без помощи особого меча-артефакта, верно?

Зато такие мечи-артефакты дают возможность перевозить других, более слабых идущих. Сколько сможет прихватить с собой Властелин? Десять, сорок человек? С артефактом всё упирается лишь в его размеры и количество духовных камней в кисете.

В городе Морлан мы купили не самые большие летающие мечи, но даже их нам хватило, чтобы перевозить всю нашу семью.

Первыми я обнаружил именно их — огромные летающие мечи. Второе зрение, точка наблюдения, которое я сместил на самую границу восприятия, показало мне едва заметные чёрточки вдали, чуть ниже облаков.

Спустя где-то сто вдохов стали заметны и более мелкие детали — стоящие на этих мечах люди и десятки крошечных фигур вокруг, которые летели на одиночных мечах: Предводители наёмного отряда Мечей, наёмники из мелких отрядов и идущие семьи достаточной силы, как Предводители, так и обходящиеся без мечей Властелины.

Это уже второй перелёт от границы Каменного Лабиринта. Земель нашей семьи теперь столько, что за один раз пролететь их наши большие летающие мечи не способны, не хватает запаса энергии.

Когда они приблизились, то сильнейшие ощутили наше внимание и обозначили приветствие идущих. Впечатляющее зрелище: одновременные поклоны и кулаки к ладони в исполнении многих десятков летящих чуть ниже облаков фигур.

Сопровождая их к городу восприятием, я сверху ещё раз оценил спрятанную статую и Сердца.

Ни малейшего следа — внизу только обычные камни, горы, ущелья. Если бы не приметное ущелье с мостом, который держат статуи, то я бы и сам не понял, что вот тут — между ледником, мостом и странной мешаниной камней и земли должны быть Сердца. Рутгош не только прикрыл это место совершенной