Рожденные лихорадкой (ЛП) - Карен Монинг

— Нет. Ну, кроме тех случаев, когда он исчезал. И он невероятен в битве. Ну, пока сосредоточен, и пока с ним не случается очередной приступ пессимизма. Он ненавидит одиночество. И вот он снова один, — мягко добавила она: — Он меня любит. Он этого никогда не говорил, но я это знаю. Он это подразумевает, когда говорит, что видит меня. И я не могу подвести его. Не могу его бросить. Ты должна сказать ему, что видишь его, договорились? Просто продолжай говорить воздуху, что видишь его. Он явится. И если я не смогу, Мак, ты должна любить его. Обещай, что будешь о нём заботиться.

Я попыталась осмыслить то, что она мне сказала. Хотелось верить, что всё это правда, что она не сломалась и не сошла с ума. Что она на самом деле потеряла кого-то, и это её убивало. И это настолько её опустошило, что она представляла себе его в виде набивной игрушки. У неё были чувства, и при том глубокие. И мне внезапно стало очень хорошо. Реальный Шазам или нет, а Дэни чувствовала себя любимой и любила в ответ.

— С твоим сердцем, дорогая, всё в полном порядке, — мягко сказала я.

— Оно разбито, — прошептала она. — Я не могу жить без Шазама. Не знаю как.

Господи, мне знакомо это чувство! Сестра, родители, любимый, животное. Не важно, кому вы отдаёте свою беззаветную любовь, если у вас отнять её объект, это ранит до глубины души. Хуже всего запахи — они подкрадываются исподтишка, снова окуная в пучину горя. Аромат персиково-сливочных свечей. Её любимый дезодорант. Её подушка дома. Запах книжного магазина вечером, когда я думала, что Бэрронс умер. Когда сильно любишь, жить без них не можешь. Куда ни глянь, гнетущее отсутствие того, что у тебя когда-то было, и что ты утратил навсегда. Жизнь становится до ужаса пустой, и в то же время переполненной болью, всё не так, всё ранит.

Внезапно вдалеке раздался бряцающий звук, и я судорожно вдохнула.

— Он приближается, — прошептала она.

— А теперь ты пообещай мне кое-что, — прошептала я.

— Всё что угодно, — поклялась она.

— Если у тебя появится шанс сбежать, если ты внезапно освободишься, беги без оглядки, не думая обо мне.

— Всё что угодно, кроме этого, Мак.

— Я пообещала тебе, чёрт возьми, — зашипела я. — А теперь, ты пообещай мне, искренне. Если у тебя появится шанс сбежать, не смотри на меня и убегай со всех сил.

— Я больше не убегаю.

— Пообещай мне. Ну же.

Она продолжала молчать. Раздавался лишь скрежет и грохот приближения нашего потенциального мучителя.

— Quid pro quo[59], или я тоже не сдержу своего обещания, — припугнула я. — Я не стану спасать Шазама, если выберусь отсюда.

— Обещания, данные под принуждением, не действительны, Мак. И ты это знаешь.

— Пожалуйста, — мягко попросила я. — Мои действия окажутся тщетными, если что-то пойдёт не так, и мы обе умрём. Одна из нас должна отсюда выбраться.

Она ничего не отвечала некоторое время, а затем натянуто произнесла:

— Я обещаю сделать то, что посчитаю правильным.

Я тихо рассмеялась. А вот и Дэни. Не Джада. И мне этого достаточно, ведь я знаю Дэни: любой ценой выжить.

Я услышала скрежет металла и поняла, что у нас мало времени. Закрыв глаза, я прыгнула с разгона в своё чёрное озеро.

— Что ты творишь, Мак? — резко спросила она, больше не пытаясь быть тихой. И я поняла почему. Звуки, оглашающие приближение Чистильщика, были зловещими. Он больше не семенил. Он шел резво и целеустремлённо. Наши «операции» должны были вот-вот начаться. Не зависимо от того в сознании мы или нет.

— То, что должна была сделать, когда ты прыгнула в то зеркало, — ответила я. — Нужно верить и в хорошую магию.

Она молчала, словно собиралась с мыслями. И в конце концов просто сказала:

— Я не хочу потерять и тебя.

— А я думала, что не нравлюсь тебе, — напомнила я. Стрекот нарастал. И шелест. Я поплыла быстрее, фокусируясь на луче золотистого света, прорезающим мутные воды.

— Не всегда нравишься, — раздраженно сказала она. — Но мы…

— Сёстры? — спросила я, проворно выныривая в тёмной пещере. Она пошла за мной следом. Выглянула в окно, поняла, что я в беде, отбросила то, ради чего встала с постели — спасение Шазама? — и пошла за мной.

— Горошинки. В стручке. Хорошо подумай, что бы ты там ни делала.

Горошинками в Мега-стручке когда-то называла она нас. Моё сердце наполнилось любовью так, что стало больно.

— Я и думаю.

— И знай, что я тебя прикрою.

— А я тебя, детка, — беспечно произнесла я. Но мне пришлось перекрикивать дребезжащее приближение Чистильщика.

— Я уже не ребёнок.

— Кому как не нам это знать, — сухо сказала я. Я рванула в пещеру — ослепительно сияющую черную камеру, где хранится невероятная сила, страх перед которой парализовал меня слишком долго.

Всё, хватит.

Я понятия не имела, какое из трёх моих предположений верно, и больше меня это не волновало. Единственное, чего я хотела, чтобы Дэни жила. Продолжала любить. Спасла Шазама, если он на самом деле реальный, росла и заводила любовников, вновь обрела способность восхищаться и чувствовать свободу, и чтобы её сердце исцелилось.

И если ценой станет моя жизнь, то так тому и быть.

Думаю, это и есть любовь. Их жизнь для тебя важнее собственной. Свет в глазах Дэни не погаснет. Только не во время моей вахты.

Паника пыталась забраться мне в голову, и я осознала, что Чистильщик уже очень близко. Я ощущала зловоние призраков, окружающих нас.

Я поспешила к книге, быстро переворачивая страницы, выискивая что-то, что можно использовать.

— Мак, — услышала я издалека. — Не делай этого ради меня. Не хочу, чтобы ты из-за меня потеряла свою душу. Ты ведь знаешь, насколько у меня гипертрофировано чувство ответственности. Ты только усугубишь его.

Я рассмеялась, листая страницы в пещере. «А кто сказал, что я потеряю свою душу? Хорошая магия,» — напомнила я себе.

Вот оно! Пусть и обоюдоострый меч, но должен сойти.

Ликуя, я прокричала слова древнего заклятия, которое только что отыскала. Слоги резко отдавались эхом от каменных стен пещеры, от этого они усиливались, звучали всё громче, наполняя воздух вокруг меня сиянием. Я чувствовала, как меня наполняла сила, на всё готовая, на всё способная и более чем податливая. Я чувствовала эйфорию, я знала, то, что приносит такое удовольствие, не может быть плохим.

Когда я произнесла последний звук, Книга внезапно превратилась в горстку искрящейся золотой пыли.

Я уставилась на неё, пытаясь понять, что произошло. Выискивая взглядом мигающие красные руны, которые видела в пещере раньше.