Власть волшебства - Андрей Смирнов

— Огромная. Сила давала тебе удачу в некоторых твоих начинаниях, если ваши — а точнее, наши — цели совпадали. Но выбор ты всегда совершал сам, и если кто на него и влиял, то не я. Ты сам решил заключить сделку с Кирультом, сам отправился в Обитель и, наконец, сам сдался и отказался от мысли вернуть свою жену.

— Отказался?! — Дэвид не мог поверить своим ушам. — Да как вы смеете... да как вы можете меня в этом обвинять?

— Я не обвиняю. — Кэсиан пожал плечами. — Я лишь констатирую факт.

— Вы ничего обо мне не знаете!

— Я знаю достаточно, и уж поверь мне — намного больше, чем ты о себе знаешь сам...

— Нет, не знаете. Да, кое-что вам известно — ничуть не сомневаюсь в вашей способности работать с информационными полями — но явно не все. Кирульт хотя и использовал меня, но букву договора он выполнил. Идэль не попала в Страну Мертвых. Она в раю своей богини и вполне счастлива там.

В разговоре наступила пауза. У Кэсиана было такое лицо, будто он внимательно слушает, ожидая продолжения. Но продолжения, само собой, не было.

— Ну, ну... — поторопил землянина Обладающий Силой. — Давай дальше. Или это и есть твоя причина — а вернее сказать, повод — поднять лапки и сдаться?

— Вы что, не слышите меня? Она счастлива. Как я могу...

— Счастлива? Ну и что?

— Я вас не понимаю... или вы меня. Я ее люблю. Для меня важно, чтобы ей было хорошо. Даже если бы я мог что-то сделать... какой смысл красть ее из этого сада, если она сама не хочет уходить? Не знаю, любила ли она меня когда-нибудь, но свою богиню она любит больше... Она бы возненавидела меня, если бы я ее украл. Я не хочу держать ее силой, привязывать, запирать где-то, владеть как вещью... Я ее люблю. Если вы этого не понимаете, то похоже, мы разговариваем на разных языках.

— Ну хорошо, — кивнул Кэсиан. — Давай поговорим на твоем языке, если ты так хочешь. Твоя жена под кайфом. Она приняла дозу и не хочет уходить из наркопритона. О да, ей так хорошо! Она так счастлива! А ты поднимаешь лапки и говоришь, — тут голос Кэсиана изменился, стал более тонким и писклявым. — «О нет! Я не смею мешать ей! Главное — чтобы ей было хорошо, все остальное неважно!..»

— Абсурдное сравнение, — сказал Дэвид. — По-вашему, ёррианскйй рай — это наркопритон?

— Конечно, — Кэсиан передернул плечами. — Все боги одинаковые, что темные, что светлые. Я сам был богом — и до сих пор располагаю божественными проекциями и аватарами — поэтому знаю, о чем говорю. Вы для богов — пища. Небольшие источники энергии, которые сами по себе обычно не приносят какой-либо значительной пользы, но вот в сумме, сложенные вместе, дают неплохой результат. А чтобы вас можно было есть, вас нужно растворить в таком потоке ощущений, который сделает невозможным рост осознания и трезвую оценку окружающего мира. Различаются лишь ощущения, в которых вас растворяют. Обитатели Ада подвергают душу мучениям и пыткам, в результате которых «я» растворяется во всепоглощающей боли. Добрые светлые боги воздействуют на душу так, что «я» растворяется во всепоглощающем блаженстве. Страдание и наслаждение — две стороны одной медали, две дороги к одной цели — сбить вас с толку, не дать вам осознать себя, потому что если вы осознаете, вы станете плохими батарейками, ненадежными, а то и, осознав себя слишком глубоко, обретете Силу и вовсе выйдете из-под контроля. Конечно, наслаждение манит. Оно и должно манить вас, представляться вам как нечто архиважное. Так уж вы устроены.

Дэвид надолго замолчал. Слушая Кэсиана, он то и дело порывался спорить, опровергать циничные и насмешливые высказывания Обладающего, этот едкий, высокомерный тон бесил его неимоверно, но вот Властитель Грезящих Лесов замолчал, и Дэвид ничего ему не ответил. Потому что, несмотря на тон, что-то в этом было, и чем дольше Дэвид молчал, обдумывая услышанное, тем меньше оставалось у него желания спорить. Точка обзора, показанная ему Кэсианом, действительно, объясняла очень многое. И главное — если все сказанное верно — их любовь с Идэль была настоящей. Равнодушна была к нему не Идэль, а то, что из нее слепила богиня. Настоящая Идэль любит его до сих пор, но Идэль-настоящая одурманена и дремлет внутри себя самой.

Так же, как настоящий Дэвид спал внутри ученика Обители до тех пор, пока Эдвин не привел его в замок Вилиссы, где его мозги поставили на место.

Он стал думать о том, что же делать теперь. Ничего хорошего впереди не маячило. Впрочем... Землянин посмотрел на Кэсиана. Тот ведь предлагал ему ученичество. Может быть, еще не поздно все изменить? Он обучится и найдет способ вытащить Идэль из этого «рая».

Но, как только эта мысль пришла ему голову, Кэсиан с полуулыбкой отрицательно покачал головой.

— Почему? — спросил Дэвид. — Вы же сами...

— Ты отказался, и твой отказ был принят, — напомнил Обладающий. — Мы не меняем решения так же легко, как люди. Так уж получилось, что между нами образовалась некоторая связь и мне нужно было выяснить, желаешь ли ты эту связь укрепить или же хочешь ее разорвать. Теперь наши дороги расходятся. Весь этот разговор я начал лишь для того, чтобы оказать тебе последнюю любезность и помочь кое-что понять о себе и о том мире, в котором тебе предстоит жить.

— Я не знаю, что делать, — произнес Дэвид после длинной паузы. — Мой Дар искорежен и неизвестно, смогу ли я когда-нибудь восстановить его хотя бы до того уровня, которым располагал, когда пришел в Небесную Обитель. Способностей, приобретенных в Обители, также нет — я сам убил своего ангела... Нет и вашей чертовой удачи. Как мне бороться с богиней? Может быть, распространите свою любезность настолько далеко, чтобы дать мне какой-нибудь совет, как это можно сделать?

Кэсиан хмыкнул.

— Нет, — сказал он. — Совета я тебе не дам. Способа победить у тебя нет. Ты слишком жалок и слаб для этого.

Он встал и пересек комнату. Открыл одну из дверей — Дэвид не был уверен, но, кажется, она вела в спальню — и поманил к себе землянина.

— Иди сюда.

— Зачем?

Взгляд Кэсиана потяжелел. Дэвид подумал, что если он сейчас начнет спорить и требовать, чтобы ему сначала объяснили, что от него нужно, и только потом заставляли куда-то идти и что-то делать, произойдет еще какое-нибудь дерьмо, в результате которого он окажется еще большим идиотом, чем был. Хотя дальше уже, казалось бы, некуда. Поэтому он просто подчинился — встал и пошел...

...Волшебная дорога привела одинокого путника на вершину горы, где цвел прекрасный сад. Человеческое сознание формировало человеческую же реальность как при жизни, так и после смерти, в результате чего незримые и неописуемые потусторонние миры становились вполне вещественными и материальными. Люди овеществляли свой рай и свой ад — и боги обычно не возражали.